Джаз по-новому взглянула на сестру.
— Правильно! А ты стала умна и рассудительна. Что с тобой случилось? Неужели это я так разлагающе действую на тебя?
Джаз задумчиво улыбнулась.
— Мне нужен еще один совет, — тихо произнесла она.
Джорджия выслушала ее производственную дилемму. Следует ли Джаз начать работать на «Дэйли эхо»? Сможет ли она писать для них, оставаясь при этом на полставки в «Ура!», так, на всякий случай, если у нее не пойдет там? В конце Джорджия задала один простой вопрос:
— А как ты сама себя будешь чувствовать, если примешь предложение «Дэйли эхо»?
Джаз задумалась:
— Думаю, что с одной стороны буду себя чувствовать мерзко, но с другой стороны — это же моя карьера. Ради этого я и работала. Это моя жизнь, мое «я». Это я сама.
— Тогда вперед.
— Но я ненавижу все, что проповедует эта газетенка.
— Тогда не работай на них.
Джаз посмотрела на сестру. В ее глазах ничего не отражалось.
Как ни странно, но на следующий вечер Мо была дома. И, конечно же, там ошивался и Гилберт. Джаз не хотелось разговаривать с Мо при нем, но она с горечью думала, что, возможно, в ближайшие месяцы — а может, и вообще никогда — у нее не будет возможности остаться с подругой наедине. Гилберт жил в получасе езды от них, и Мо практически переселилась к нему. Она больше не жила в своей квартире. Вот уже несколько недель в ванной не сушилось ее нижнее белье, на кухонном столе не стояли ее немытые кружки, а по всему холлу не валялись ее туфли. Джаз ужасно не хватало Мо, особенно сейчас, в период глобальной неуверенности в себе и депрессии. Отец был прав: она ужасно ревновала подругу к Гилберту.
Джасмин решила, что ничего страшного, если Гилберт узнает о предложении «Дэйли эхо». Едва ли его можно было считать соперником — он интересовался только театром. Джаз просто было противно говорить о себе в его присутствии. Ну да ладно. Она подождала, когда влюбленные пообедают, и села с ними пить кофе.
Гилберт по-прежнему был демонстративно вежлив с Джаз, но теперь к этому прибавились покровительственный тон и жалость, будто не она, а он отшил ее.
— Джаззи, милая, — приветствовал он девушку, когда она зашла в кухню. — Присаживайся к нам. Мы как раз пьем кофе.
Джасмин хотела было осадить его, заявив, что не нуждается в приглашении посидеть с Мо. Но подруга радостно улыбнулась, и она села за стол.
— Как дела? — спросила Мо.
— Отлично. В ванной такой порядок без тебя.
— Это потому, что ты ею не пользуешься.
Подруги улыбнулись друг другу. Гилберт сидел серьезный.
— Ты никогда не смеешься над моими шутками, не то что Джаз, — сказала Мо, обращаясь к нему.
Гилберт воздел руки к небу.
— Извини, котенок, но, как ты догадываешься, не твои шутки возбуждают меня. — Он сделал все, чтобы это прозвучало сексуально, но Мо только мрачно взглянула на любовника. Джаз захотелось тут же убить его на месте.
— И я не вижу в вас обеих ничего смешного, — продолжал он и для пущей ясности пожал плечами. — Всем известно, что мужчины смешнее женщин.
— Особенно внешне, — сердито сказала Джаз, выразительно глядя на его живот.
Мо хихикнула, а Гилберт снисходительно улыбнулся.
— Не смешно, — сказал он, обращаясь к Мо. — А затем решил сменить тему. — Джаззи, мы с Мо подумали, а не пойти ли нам всем вместе вечером в кино, а потом и поужинать втроем? Что скажешь? Отлично проведем вечер!
«Господи, — подумала Джаз, — он ведь и правда считает, что я мечтаю пойти с ними куда-нибудь, а иначе буду сидеть одна дома и ковырять в носу».
— Посмотрим какой-нибудь милый, сентиментально-романтический фильм? — продолжал он, как сам считал, обворожительным голосом.
Джаз посмотрела на Гилберта так, как смотрела только в день прослушивания.
— Ты имеешь в виду фильм, в котором герой бесчисленное количество раз жертвует собой, говорит глупости, сидит за рулем всех существующих в мире марок машин и в самом конце достигает сказочных высот? — спросила она.
Валентайн выжидательно смотрел на нее.
— Нет, спасибо, — сказала Джаз с натянутой улыбкой. — Мне лучше посидеть дома. Я еще нос не дочистила.
Она практически видела, с каким трудом шевелятся мозги в голове Гилберта. Наконец он спросил:
— Это что, новое выражение в сексе?
Джаз решила, что пора уже сменять тему, иначе она наложит на себя руки. И поведала Мо все свои новости. О новом подходе начальства к ее колонке. О звонке Шарон Уестфилд из «Дэйли эхо».
— Фантастика! — завизжала Мо. — Молодец! Я горжусь тобой! Я всегда знала…
— Но я не уверена, стоит ли мне соглашаться! — прервала ее Джаз.
— Почему? — спросил Гилберт. — Шарон, конечно, сука, но как начальница — она очень даже ничего, если не выводить ее из себя. Правда, если уж вывела — распрощайся с карьерой журналистки.
— А ты разве работал у нее? — спросила заинтригованная Джаз.
— Да, несколько лет. Я иногда кое-что писал для нее, — сказал он весело. — Она была тогда ответственным редактором в газете «Твой месячник».
— «Твои месячные», — шепнула Мо, и подружки с трудом сдержались, чтобы не прыснуть от смеха.
— Хотя, ответственный редактор из нее, прямо скажем, был не ахти, — важно продолжал Гилберт. — Тоже мне, додумались поставить девчонку.
Его лицо выражало полное недоумение при виде того, как Джаз и Мо бились в конвульсиях от смеха. Затем недоумение сменилось выражением презрения, когда Мо начала аж хрюкать от смеха. Это вызвало новый приступ смеха у Джаз. «А, может быть, Гилберт не так уж и плох», — подумала она наконец, вытирая слезы.
Джаз озвучила им свои сомнения. Настроение у нее впервые за последнее время улучшилось.
— Да, — согласно кивнул Гилберт. — Самоуважение в таких вопросах — самое главное.
Джаз и Мо, вытаращив глаза, смотрели на него. «Не будет ли перебора, если мы опять засмеемся?», — пронеслось в голове у Джаз.
Она решила не обращать больше на него внимания.
— Ну и что ты об этом думаешь? — спросила она Мо, словно Гилберт и не высказывался по этому поводу. — Думаешь, не стоит принимать их предложение?
Мо была растеряна.
— Я думаю, ты должна делать то, что тебе велит сердце, — сказал Гилберт.
Мо с явным удивлением смотрела на него.
— Что это за ответ? — возмутилась Джаз. — Если бы я знала, что оно велит, я бы не спрашивала совета Мо! Черт!
Некоторое время они сидели молча. Наконец Джаз решила оставить любовников наедине и пошла спать. Ей надо поговорить с Джоузи. На церемонии присвоения звания «Лучший журналист как личность».
