Сырник сидел в гостиничном номере и наслаждался тишиной. Одет он был в свой любимый наряд, от которого верная супруга приходила в неописуемое бешенство: носки, семейные трусы в цветочек и белую отглаженную рубашку с галстуком в крупный горошек, заколотый щегольской булавкой, украшенной пластиковым Микки-Маусом, который Милана как-то в шутку преподнесла ему. Время от времени он протягивал руку к стоящей рядом прямо на кровати чашке с дымящимся кофе и делал большой глоток. На его лице в этот момент появлялось выражение удовольствия.
В левой руке мужчина держал свежий номер журнала «За рулём», открытом на очередном эпическом повествовании о злоключениях красной лады «Калина Спорт». Кроме увлекательного чтива в его мозгах нашлось и место для маленькой фантазии. «Эхх, если бы Семён Антонович оценил меня по заслугам, да и назначил начальником отдела»! – С тоской подумал он и сделал ещё глоток любимого напитка. – Оклад на этой должности повыше будет, да и статус станет солидным. С такой женой, как моя Ланка, варежкой щёлкать опасно. Если тесть посчитает, что зять не достоин его дочери, миндальничать не станет, скажет всё, как есть и ещё ускорения ему придаст в поиске более подходящего места.
Дочитав страницу до конца, Сырник с сожалением закрыл глянцевое издание и швырнул на тумбочку, попутно полюбовавшись на красотку, которая красовалась на обложке издания. «Эххх, далеко Ланке до неё. Вот такая девушка должна быть ранее с начальником компьютерного отдела, а не носить растянутую футболку и джинсы, продранные чуть ли не в том самом месте». – Подумал он и лениво поскрёб правую коленку.
Поднявшись с кровати, Сергей Николаевич прошлёпал в прихожую и придирчиво уставился в большое зеркало. Его внимание привлекла причина лёгкого дискомфорта внизу. Любимые семейники оттопырились туристической палаткой. «Тебя спасать надо, Серёга! Они там умничают, в детективов играются, международные заговоры распутывают, а простой русский парень который месяц уже жену не видит»! Ещё несколько минут повертевшись около зеркала и, с неудовольствием обнаружив начинающий появляться животик, ещё раз вздохнул и поплёлся в комнату.
Плюхнувшись в глубокое кресло, Сырник выщелкнул из пачки сигарету и, чиркнув зажигалкой, подкурил. Ту ему на ум пришёл разговор двух спецов-электронщиков, присланных из ФАПСИ. Речь там шла о том, что Интегранта, находящегося в коме ни в коем случае нельзя отключать от модема. По словам слегка подвыпивших мужиков, требовался нетривиальный подход, чтобы заглушить управляющий сигнал. Из задумчивости его вывели более насущные проблемы: брюхо настойчиво требовало дани. Причём, явно не «Доширака».
Подумав с минуту, он нехотя натянул брюки и потопал в местную столовую, где, кстати, работала весьма симпатичная буфетчица Клавочка. Эта смешливая булочка его почему-то из всех посетителей выделяла особо, стараясь подлить в миску борща погуще и положить лишнюю отбивную. Её не смущало даже широкое обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки.
Едва войдя в кафе, Сергей был встречен приветственным:
– Проходьте, проходьте! Вы аж з лыця спалы, и куды тилькы ваша дружина дывытся? – Клавочка ракетой выскочила из-за стойки и, аппетитно вихляя пухленьким задиком, впрочем, обтянутым достаточно приличной юбкой, метнулась к посетителю.
Усадив мужчину за свободный столик, она, наклонившись над самым ухом, таинственно прошептала, обдавая вынужденно холостякующего мужика горячим дыханием:
– А у нас сьогодни дуже смачни деруны и ваши улюблени сырныкы. Зараз я вам все прынесу. – И она маленьким смерчем умчалась на кухню.
В воздухе после исчезновения женщины остался лишь лёгкий аромат сандалового дерева, который она почему-то предпочитала всем остальным.
Сергей Николаевич кашлянул и задумался. «Что-то не вяжется, – подумал он, – вроде бы и украинка, а совсем не глупая, весёлая и заботливая. Эх, моей бы Ланке так»! – И он представил себе, как ласковая Милана вносит ему поднос с обедом, который сама и приготовила, завистливо вздохнул.
Клавочка вернулась, неся две красивые расписные тарелки, доверху наполненные исходящей паром едой. В одной горкой были навалены румяные драники, сдобренные густой сметаной, а в другой лежало маленькое чудо: на золотисто-коричневой творожной корочке проступали капельки чего-то тёмно-коричневого, похожего на шоколад.
– Ось, – и она лукаво улыбнулась, придвинув к нему тарелки, заботливо расстелила на коленях мужчины полотняную салфетку и вернулась к себе за стойку.
Немногочисленные посетители молча, но очень завистливо пялились на Сырника, нарочито громко стуча столовыми приборами. Отправив в рот кусок драника, Серёга с удивлением обнаружил, что он приготовлен правильно. Никакой муки добавлено не было. Горка из пятнадцати штук исчезла очень быстро. «Интересно только, кто насвистел, что я без ума от сырников»? – Лениво подумал наш будущий начальник компьютерного отдела, принимаясь за десерт.
– О, Серёга, привет! – Раздался над ухом радостный вопль Макса, который тут же схватил с тарелки кусок сырника и быстро запихнул в рот. – Здорово я придумал, да? Надо было всего лишь шепнуть одной цыпочке о твоей слабости, только вот надо было ещё добавить, что и голубцы обожаешь.
– Какие голубцы? – Удивился Сырник и, потеряв бдительность, лишился ещё не тронутого лакомства. – Макс! Хорош жрать! Убери свои грабки и иди сам заказывай!
– Так мне такого никто тут не подаст! Это Клавочка специально для тебя сама готовила! – Челюсти Серёги намертво завязли в творожном тесте, а на скулах заиграли живописные желваки.
– Да ладно тебе, ну, подумаешь! Я не виноват, что она решила о тебе заботиться!
Расстроенный такой выходкой друга Сырник даже доедать не стал, так всё и отнёс к стойке, не забыв добавить пару купюр. Потом он тут же вернулся в номер, решив посмотреть, что показывают по телевизору. В выходные ему совершенно нечего было делать, а в палату интенсивной терапии пускали с визитами только по вторникам и пятницам, да и то с явной неохотой.
Через полчаса раздался требовательный стук в дверь. Вздохнув, Серёга поплёлся открывать. На пороге стоял Макс. На левой скуле у него виднелся отпечаток маленькой ладони.
– Невинно убиенного пустишь?
– И какой братве ты батон крошил?
– Ты не поверишь, Клавочка меня чуть не пришибла! Такая темпераментная в гневе пышечка твоя оказалась! Еле ноги унёс! Меня ещё ко всему пытались сковородой до смерти раскатать! – Наябедничал Макс, переступая порог номера. – Едва она узнала о том, что это я тебе рассказал про сырники, как взбесилась! И кричала: «Я тэбэ задушу, пройдысвит!», а потом как врежет по морде. Я аж с косяком поцеловался. Наверно, в Гестапо практику проходила! – Макс, поморщившись, плюхнулся в свободное кресло и тоже уставился в телевизор.
– Жаль, я не видел, а то бы помог девушке! – И со вздохом закрыл входную дверь.
Однако вернуться в комнату ему опять не дали. Снова раздался стук, на этот раз деликатный. «Ну, вот, администратор выселять, наверно, меня пришёл»!
