Книга Мое чужое имя, страница 13. Автор книги Ирина Уланова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мое чужое имя»

Cтраница 13

— Ну а второй, кто его видел — Шорохова?

— Ага. Она утверждает, что этот «качок» дожидался Каравчука во дворе, рядом с тем же автомобилем «Тойота-Камри», пока Каравчук разговаривал с ней в квартире. Говорит, что из окна его видела.

— А больше про этого «качка» никто ничего не слышал… — задумчиво произнес Ваганов. — Так же, как и о серой «Тойоте».

Пока прокурор снова считал про себя песчинки, Максим заговорил о главном, ради чего и пришел:

— Юрий Николаич, надо бы постановление написать. Чтобы посты ДПС досматривали все серые «Тойоты-Камри».

— Если он не совсем дурной, то тачку где-нибудь припрячет. Можно, конечно, сообщить постам ДПС, но… вряд ли это что-то даст. Я вот что думаю: может, среди квартиросъемщиков нашего Каравчука есть какой-нибудь брюнет-«качок». Ты же с ними со всеми разговаривал?

— Разговаривал. Но не со всеми — некоторые, как узнали, что Каравчук мертв, бросили квартиру и вообще свалили. А под эти приметы никто из окружения Каравчука не подходит — иначе бы Агеев его знал.

Вдруг Ваганова словно осенило, он не только отвлекся от часов, но даже резко встал со стула и начал расхаживать по кабинету, а в глазах у него появился лихорадочный блеск, какой бывает у творца, нашедшего гениальный ход:

— А сам Агеев! Федин, я ведь его допрашивал — сам видел! Он брюнет, высокий — одного роста со мной, куртки, правда, с орлом не носит…

— Агеев, хоть и высокий, но тощий, никаких мышц… И если Агеев сам его грохнул, зачем ему вообще упоминать «качка» в кожаной куртке?

— Зато он упомянул куртку с орлом. Агеева рядом с Каравчуком видели, может быть, тысячу раз, а куртку с орлом Агеев мог надеть единственный раз в жизни — на куртку внимания обратят, а на рожу — нет! И ты как вопрос свидетелям ставил? Наверняка ведь: видели ли вы с Каравчуком «качка» в кожаной куртке? Так? А рост у него мог быть какой угодно и комплекция какая угодно — с высоты разве рассмотришь? Значит, и Агеев вполне подходит. А Шорохова, как по писаному толкует, что тот в куртке был высокого роста.

— Думаешь, Шорохова с Агеевым в сговоре? — нерешительно пробормотал Федин. — Да нет, чушь какая-то! Шорохова эта — библиотекарша… в городе, правда, недавно. Москвичка. Родом из Заречного…

— А чего ради она сюда приехала? Что у нас здесь — курорт?

— Да мало ли, зачем она могла приехать! — фыркнул Федин.

Снова скрипнула дверь, и показался следователь Антонов. Прокурор сразу отвлекся на него:

— Э-э-э…Андрей Арнольдович…

— Я Антон Альбертович, — поправил тот.

— Ага… ты будь другом, сгоняй в ларек — принеси минералки, а?

Максим снова проводил следователя взглядом. Он чувствовал одновременно рассеянность и злился. Рассеянность, потому что не знал ответа на вопрос — зачем Шорохова приехала в Старогорск. Он был уверен, что хорошо поработал, а на этот простой вопрос ответа не знал. Более того, даже не задавался этим ранее.

А злость была на Ваганова — почему прокурор вместо того, чтобы заниматься серьезным делом — идея с планом «Перехват» казалась Максиму перспективной — задает какие-то идиотские вопросы?

Но прокурор перемены настроения не заметил, он все еще сидел на подоконнике, рассеянно смотрел в окно и беседовал, казалось, сам с собой:

— Вот! — многозначительно закончил он. — И Агеев тоже в Старогорске недавно. И оба они случайно, — последнее слово Ваганов выделил голосом, — познакомились с Каравчуком, оба случайно застали его с «качком» в куртке. Не многовато ли случайностей?

Зная свою горячность, Максим давно уже всеми силами сдерживался, чтобы не начать спорить. Но сейчас не удержался и съязвил:

— Случайностей много, поэтому хватаем обоих и — к стенке. А потом разбираться будем.

— Ну зачем же сразу к стенке? — со всей серьезностью и чуть не зевая рассуждал прокурор. — А вот «столкнуть» этих голубков между собой не мешает. Посмотрим, как они себя будут вести.

Кабинет Ваганова Максим покинул, все еще злясь на прокурора: работу фединовскую тот не оценил, к идеям его отнесся скептически, да и вообще, похоже, дело Каравчука его интересовало гораздо меньше, чем та минералка, за которой побежал следак Антонов. Но пока Максим дошел по ходам-переходам до отсека уголовного розыска, остыл. По крайней мере, Ваганов не искал в каждом его слове шутку — это уже было хорошо.


Больше всего на свете Максим Федин боялся, что его до конца жизни будут считать кем-то вроде местного клоуна. Эдаким веселым дурачком. Он еще мирился с таким положением вещей в школе, потом в армии, потом в школе МВД. Но считал, что как только он начнет заниматься настоящим делом — уж тогда отношение к нему изменится. Увы — год работы участковым инспектором, два с половиной в патрульно-постовой службе — от него опять не ждали ничего, кроме хохм. Вот только шутки со временем становились все мрачнее, да и смеялись над ними в основном сослуживцы.

Впрочем, Федин этого не осознавал.

Три месяца назад он перевелся в уголовный розыск Старогорского РУВД и с первого дня поставил себе цель раскрыть «настоящее» дело. Тогда-то окружающие поймут, что Федин — он ого-го! Крут, умен а, главное, убийственно серьезен.


Москва


Немногие знают, что скрывать эмоции, всегда оставаться невозмутимым не менее трудно, чем «играть» — показывать радость или слезы, когда тебе абсолютно все равно. Природа одарила Сергея Салтыкова очень уж скупой мимикой: глядя на его лицо никогда нельзя было понять, о чем он думает, потому и складывалось впечатление, что он «весь в себе», а до окружающих ему дела нет. Узнай Салтыков об этом самом впечатлении, он бы сдержанно, как всегда, усмехнулся одними губами. Он отчего-то думал, что если бы он был весь в себе, начал бы анализировать каждый свой поступок, копаясь во внутреннем своем состоянии — рехнулся бы уже через неделю. Однако и специально он не культивировал ореол эдакой мрачной загадочности вокруг себя. Как-то само собой получалось. Ну и служба, конечно, приучила: меньше эмоций — крепче сон.

И с Женькой — не знал он что говорить, как утешать. Да и как здесь вообще можно утешить? А еще эти постоянные скандалы дома… у Женьки тоже, наверное, своеобразный защитный рефлекс: найти «виноватого» и выговаривать все, о чем столько лет молчала. Потому Сергей банально сбежал из дома в воскресный день. Именно сбежал, сам он это осознавал довольно ясно. Да и не первый раз он уже так сбегает. Хотя сегодня у него действительно были неотложные дела.

Сергей Салтыков пришел служить в полицию в двухтысячном году, когда она еще была милицией, но популярности в народе уже не имела. Впрочем, Сереже до популярности не было дела: кто бы мог подумать, но у него с детства была мечта. «Я буду оперуполномоченным уголовного розыска, как отец», — написал десятилетний Сережа в школьном сочинении на стандартную тему «Моя будущая профессия». Это были даже не мечты — Салтыков точно знал, что именно так и будет. Правда, «оперуполномоченным уголовного розыска, как отец» Сережа так и не стал. Так уж вышло. На сегодняшний день он был старшим оперуполномоченным Управления по борьбе с экономическими преступления ГУВД Москвы, в звании майора. К своим тридцати трем, Салтыков даже не особенно разочаровался в выборе.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация