Он напрягся, оттолкнул робота в сторону и выскользнул из-под него. Робот схватил его за ногу и потянул на себя. Виктор плюхнулся на спину, и механический истукан оказался у него на груди, выбив из нее одним махом последнюю унцию воздуха. Он схватил жесткой рукой Виктора за горло, чтобы лишить возможности двигаться. Второй рукой крепко прижал его к полу — это была рука с вибростволом на пальце.
Солсбери попытался приподняться, добившись только того, что механический демон еще сильнее сдавил его горло. Он перестал сопротивляться, смутно воображая, что глупо умирать вот так, раздавленным механическим агрегатом.
Палец со смертоносным наконечником целился Виктору где-то между глаз. Крышка его черепа отскочит легко, с чавкающим звуком.
Внезапно по телу робота пробежала судорога, словно кто-то ударил его сзади по голове. Истукан рухнул на Солсбери, как будто его сзади сильно пихнули.
Виктор перекатился на бок и сел, стараясь втянуть воздух вопящими от боли легкими, потирая саднящее горло. Сейчас, когда прояснилось в глазах, он увидел, кто спас ему жизнь и сбил механического истукана с ног за секунду до того, как тот добился своего. Бесстрашка слетел вниз по лестнице и без малейшего промедления вступил в бой. Он вонзил свои зубы в шею робота, и его челюсти сомкнулись на ней.
Истукан встал, пошатываясь, и попытался сбросить с себя животное. Он развернулся и обрушил град ударов на разъяренную собаку, пес скулил от боли, но держался стойко, вонзая свои клыки все глубже и глубже. Виктор в это время отполз в сторону.
После нескольких бесполезных попыток стряхнуть с себя благородное животное, робот остановился, качаясь под тяжестью дворняги, и направил свой луч на Солсбери.
Солсбери покатился, убегая с пути разрушительного золотистого света. Софа за ним лопнула, выбросив фонтан начинки. Ее темно-зеленая обивка загорелась. Языки пламени озарили комнату, бросая танцующие блики света на полированную кожу механического истукана и белые стены.
Робот выстрелил снова.
На этот раз Виктор двигался не так проворно, скованный болью, которая все еще проскакивала через него, как электрическая дуга. Луч обжег ему плечо, кажется задев кость. Более прицельный луч мог бы разнести ему голову, как спелый плод, упавший с дерева. Кровь брызнула из раны фонтаном.
Комната покачнулась.
Ему показалось, что он услышал слабый вскрик Линды.
Колени Виктора подогнулись; он упал, лихорадочно осознавая, что теперь-то этот механический урод наверняка убьет его. Когда он поднял глаза, его взгляд встретился с мерцающим латунным наконечником.
Раздался оглушительный выстрел. С удивлением Солсбери понял, что остался жив. Этого не могло быть! Он был такой легкой добычей. Виктор повернулся в поисках источника луча и обнаружил Линду, стоявшую в углу, там, куда упал другой наконечник.
Все было кончено в считаные секунды.
Под выстрелом Линды грудь робота выгнулась наружу, лопнула и извергла стеклянно-пластико-металлическую шрапнель. Робот замер на месте, и его глаза медленно угасали, теряя свой голубой цвет. Когда они стали почти черными, он грохнулся лицом вниз, мертвый, насколько может быть мертвой машина.
Бесстрашка разжал челюсти и отошел от него, злобно рыча.
Солсбери пошел к лестнице, ведущей в подвал, обходя стороной мертвую машину. По дороге он вспомнил, что оружие осталось в руках у Линды, а не у него. Рана отдавала тупой болью, а голова кружилась. Он повернулся к девушке как раз в тот момент, когда та подошла к нему.
— Дай мне оружие, — попросил он, протягивая руку.
— Зачем?
— Надо сходить вниз… взглянуть, нет ли там кого-нибудь еще.
— Я пойду с тобой.
— Ты останешься здесь, — сказал он, забирая у нее наконечник.
— Черт возьми, кто убил последнего?
Он взглянул на механического истукана, с которым все еще забавлялся Бесстрашка, и кивнул.
— Хорошо. Будь осторожна.
Они включили свет и поглядели вниз на лестницу. На ней больше не было никаких механизмов. Они пошли вниз. Линда держалась сзади. В подвале они ничего не нашли. Проход в стене снова исчез. Проверив подвал трижды, они снова поднялись наверх и, выключив свет, закрыли дверь. Стрельба закончилась. По крайней мере, до следующей ночи.
— Давай я посмотрю твою руку, — сказала она, таща его в кухню.
Он подчинился, как бессловесное животное.
Она посадила его на стул с прямой спинкой и промыла рану. Рана оказалась примерно два дюйма. Для любого человека было бы весьма чувствительно утратить такой кусок плоти — даже для человека, который исцелялся с такой сказочной быстротой.
— Я тебе говорил, что очень быстро выздоравливаю, — сказал он. — Лекарств не требуется.
— Я все равно это перебинтую, хорошо?
— Кровотечение уже прекратилось. К следующей ночи все прекрасно зарубцуется, а через несколько дней заживет.
Она не обратила на его слова внимания, достала спирт, марлю и бинт. К тому времени, как она закончила перевязку, боль утихла. Они навели порядок, соорудили что-то поесть. Голодны оба были просто зверски. Когда обед почти закончился, явился Бесстрашка, чтобы подобрать остатки.
Уже лежа в постели, она спросила:
— Ты уверен, что эти твари больше не явятся?
— Абсолютно. Проход отворяется один раз. Кроме того, там Бесстрашка.
Тот, услышав свое имя, что-то проскулил со своего места у двери.
— Но что нам делать дальше, Вик? Звонить в полицию?
— Нет. Они заинтересуются Джакоби.
Он сказал это прежде, чем подумал, и тут же прикусил язык.
— Ты думаешь, он погиб от руки робота?
Он попытался ответить, но не смог.
— Что ты молчишь?
— Я…
Ну, решил он, лучше раз и навсегда покончить с этим. Она выслушает правду и, скорее всего, уйдет. Не захочет остаться с убийцей.
Он рассказал ей все поспешно, не без волнения, передавая собственный ужас от убийства настоящего, из плоти и крови, человека.
Линда не ушла. Она ничего не сказала, просто приняла и поняла. Он почувствовал ее теплые руки у себя на груди. Она гладила его лицо и целовала губы. Виктор попробовал сопротивляться: он сказал, что ей будет нелегко, что она никогда не привыкнет к тому, что он убийца. Но Линда была сама нежность и теплота. Он позволил своим чувствам накатываться, как волнам на берег. Они прижались друг к другу, их тела переплелись. Поднимаясь все выше и выше, задыхаясь от нарастающей любви, они, словно на ракете, уносились все дальше и дальше…
Глава 10
На следующее утро они проснулись около девяти. Они могли и не просыпаться так рано, но их разбудил Бесстрашка, который, совершенно очевидно, решил на некоторое время, пробравшись к ним под одеяло, притвориться плюшевой игрушкой. Когда они выпихнули проказника, уже не было смысла притворяться, что им удастся снова заснуть. Они по очереди высказали нахальному псу все, что о нем думают, смеясь над его радостным лаем, потом пошли в душ. Он пропустил ее вперед, беспокоясь о том, сколь долго будет занимать его женщина, и был приятно удивлен, когда она вернулась в спальню через пятнадцать минут, свежая, как майская роза.
