– Хоп! Я немедленно соберу боевую группу и проведу подробный инструктаж. Мои люди будут у клуба с восьми вечера. Дамира отправлю туда на час раньше, чтобы он с самого начала контролировал обстановку и мог корректировать действия парней.
– Верное решение. Мне остается пожелать тебе удачи, Руслан, и напомнить, что твои триста тысяч долларов и доли бойцов лежат у меня в сейфе. Их вечером привезут на завод. По окончании акции немедленный доклад мне.
Таев взглянул на Бородинского.
– Что считать окончанием акции?
– Сбор всех твоих парней на заводе. Естественно, исключая Самохина. Но о его семье тоже следует позаботиться.
– Это все, Владимир Константинович?
– Все, Руслан.
– А если что-то пойдет не так, мне тоже не нужно связываться с вами?
– Ни в коем случае. Решай проблемы сам.
– Понял. Мара сегодня не вернется?
– Нет, Руслан, забудь о ней.
– В смысле?..
– Ты позже узнаешь, что я имел в виду. Жду доклада о выполненной работе.
Таев покачал головой, поднялся.
– До связи, Владимир Константинович.
– Да, Руслан, я буду ждать твоего звонка.
«Сидя в уютном кресле своего кабинета, поглаживая ляжки или груди Леры, – подумал Таев. – Только недолго тебе осталось кайфовать. Твой приговор уже вынесен».
Но он, естественно, промолчал и покинул теплоход.
Глава 5
В 15.45 «Шевроле» остановился недалеко от лестницы, ведущей к реке. Ремешко вышел из машины, спустился по лестнице на набережную и в 16.00 вошел в салон прогулочного теплохода «Корсар».
Бородинский, увидев его, улыбнулся:
– По тебе можно часы сличать, Леонид.
– Стараюсь быть пунктуальным.
– Это очень хорошее качество, сейчас, к сожалению, весьма редкое. Кофе? Чай? Или немного виски?
– Спасибо, ничего не надо, – отказался Ремешко. – Давайте по теме.
– Хорошо. По теме, так по теме. Где вы определили позиции для завтрашней работы? – Бородинский разложил на столе свежую, без каких-либо отметок, схему района, в котором намечалась главная акция.
Ремешко усмехнулся:
– Напрасные хлопоты, Владимир Константинович. При всем своем желании я не могу раскрыть место, откуда мы планируем работать.
– Даже мне?
– Даже вам.
Бородинский с недовольной миной откинулся на спинку кресла.
– Мара, значит, может знать, где выбраны позиции, а я, ее босс, нет?
– Мара под постоянным нашим контролем, вы – нет. И давайте, Владимир Константинович, не будем об этом. У нас специфическая работа.
– Ладно. Пусть будет так. Но вы готовы отработать задачу?
– Да. Нам нужно только знать время выхода на позиции.
Бородинский неожиданно спросил:
– А где в это время, я имею в виду ваше нахождение на позиции, будет находиться мадам Рудина?
– Там, откуда мы планируем начать отход.
– И это место вы тоже назвать мне не можете?
– Лишь в целях собственной безопасности.
– Но ты же знаешь, что Мару придется убрать.
– Убирайте, но после того, как она доставит нас к конспиративной квартире.
– Значит, человек, который решит вопрос с Марой, должен ждать ее у вашего дома?
– Это уже не наш дом. Он таковым никогда и не был.
– Хорошо, пусть так. Значит, ваша непосредственная задача – отстрел как минимум по пять человек из толпы, которая выйдет к дому правительства. Очень плохо, что вы придерживаетесь идиотской привычки не убивать женщин. Они были бы весьма кстати. Их трупы, точнее.
– Ничего не поделаешь, Владимир Константинович. Значит, вам надо десять трупов из толпы?
– Да.
– Будут.
– Лучше разных возрастов, от студентов до пенсионеров. Старики даже предпочтительнее.
– С этим определимся перед работой, когда будет видна толпа в секторе обстрела.
– Дальше…
Тут Ремешко прервал бывшего мэра:
– Выполнив работу, мы снимаемся с позиций, отходим к месту эвакуации, убываем за вещами на хату и покидаем ваш гостеприимный город.
– Нехорошо, Леонид, перебивать человека, который старше по возрасту, да и по положению. Я хотел предупредить, что на крыше Дома правительства, других административных зданий, возможно и в кабинетах, очень быстро появятся снайперы местного спецназа.
– Мне известно об этом.
– Откуда, если не секрет?
– Из опыта, Владимир Константинович. Любой снайпер больше трех минут на одном месте не задерживается. Если только он не находится на заблаговременно укрепленной стационарной позиции либо не действует в составе диверсионно-штурмовой группы. Это закон выживания. Вы не назвали время выхода на позиции.
– Вам следует там быть с восьми утра.
– Кто подаст сигнал о начале работы?
– Я.
– Вы будете находиться среди толпы?
– Нет. Там будут один из моих помощников и боевая группа Таева.
– Понятно. Без вашей команды мы молчим.
– Точно так. Значит, завтра в восемь утра вы с напарником на позициях?
– Да.
– Хорошо. Как займете места, свяжетесь со мной. Я должен знать, что вы готовы.
– Выйти на связь каждому по отдельности или достаточно будет моего доклада?
– Достаточно твоего.
– Хорошо.
– Вот, кажется, и все. Сегодня вечером постарайтесь не выходить из дома. Лучше смотрите телевизор вместе с Марой.
– Хорошо. Мы и не планировали вечерних прогулок.
– До связи, Леонид.
Ремешко поднялся и вышел из салона теплохода.
Бородинский выпил еще бокал вина, достал сотовый телефон и набрал номер Турунова, директора развлекательного заведения.
– Марат, приветствую!
– Здравствуйте, Владимир Константинович.
– Как у тебя дела?
– Нормально. Последствия вчерашнего ментовского беспредела ликвидированы, товар вернули, аппаратуру заменили.
– Меня интересует, что происходит у клуба.
– Пока тихо.
– Людей еще нет?
– Рано, Владимир Константинович.
– К тебе заедет Дамир, передаст кое-что на словах.
– Понял.
– Сегодня очень важный день, Марат. Настрой своих работников, чтобы завели публику как следует. Пусть люди Попова на дурь не скупятся, дают в долг или просто так, если спрос будет невысоким. Толпа должна быть агрессивна. Ты понял меня?
