– Это ты меня прости.
Обернулась.
Нет, лавка пуста. Никого.
Спать не хотелось – я достаточно выспалась, лежа в повозке. Змеева голова скалилась со стены, во взгляде стеклянных глаз чудилось злорадство. С кухни потянуло перегретым маслом, я поднялась и вышла на крыльцо.
Вереш не спал. Люди ходили по улицам, шумели, останавливались, глядя в небо. В воздухе чувствовался запах гари. Наверное, подул ветер с севера, и дым потянуло на город. Чтобы не стоять перед дверями, я отошла в сторону, привалилась плечом к деревянному столбу, подпиравшему навес у крыльца.
Одна ночь, еще одна ночь…
О том, что Арис может не выйти на мой зов, я не думала. Ведь он меня любит. Сказал, что любит. Значит, обязательно придет.
Мимо пробежал Леон. Меня не заметил, поднял голову, глядя в небо, потом, ловко лавируя в толпе, заспешил вверх по улице, туда, где над крышами спицей торчала башня городской управы.
– Евгения.
Я огляделась. Рядом – никого знакомого, и все же кто-то позвал меня по имени.
Евгения…
Ну вот, я снова слышу голоса. Правда, Всемил не зовет меня в Пустошь, но… куда? Я замерла, прислушиваясь к ощущениям, а потом соскочила с крыльца и, обогнув угол широкого здания «Змеевой Головы», быстро побежала по неширокой тихой улочке.
Оставив за спиной невысокие заборчики крайних домов, я остановилась на дороге, кольцом обнимавшей город. Над вершинами холмов, что возвышались за лугом, словно застывшие волны, полыхало зарево. Лес горел, и, я была уверена, огонь уже добрался до покинутого хуторка. Здесь запах гари ощущался сильнее, видно было, как валит плотный дым, скрывая звезды, как из черных туч несмело выглядывает бледный месяц и прячется снова, будто испугавшись.
Только бы ветер изменился, а то в городе скоро нечем будет дышать…
Змей вынырнул из леса, тускло блеснув чешуей, перелетел поле и рухнул на землю у самой дороги. Он был едва теплый. Усевшись рядом, я прислонилась к его боку.
– Что там? – спросила.
– Пустошь идет к городу. К Заповедному лесу.
Огромный Змей не раскрывал пасти – лишь колечки дыма вылетали из широких раздувающихся ноздрей.
– Ты их остановишь?
Он не ответил. За эти два дня я не успела как следует восстановить силы, помочь Огненному мне было почти нечем. Золотистые глаза смотрели с упреком, потом закрылись. А я, пригревшись, едва не уснула, но вовремя спохватилась, услышав, что сюда идут.
Надо было хоть Фому позвать, охранял бы… Несколько горожан остановились поодаль, к ним потихоньку присоединялись соседи, в основном мужчины – женщины наблюдали из-за заборов. Но лишь когда набралось человек пятнадцать, верешцы решились подойти. То и дело доносились вымолвленные полушепотом слова:
– Огненный змей. Перелесник. Чудище.
Я встала на ноги, не отнимая ладони от горячего бока – просто боялась упасть.
– Он сдерживает Пустошь.
Люди постояли еще немного, поглазели – и разошлись. Остался лишь сорванец в куцых перелатанных штанишках. Он долго не решался ни сделать шаг к нам, ни уйти, а потом спросил:
– Это правда Огненный Змей?
Всемил фыркнул, пустив дым из ноздрей, а по его длинным усам побежали огненные искры. Когти царапнули землю, мальчишка подпрыгнул на месте и ринулся наутек, сверкая голыми пятками.
Мы еще долго сидели вместе посреди темного луга. Изредка Всемил сердито постукивал хвостом. Его чешуя стала заметно ярче, но ее все еще можно было коснуться рукой. Я не помнила, как задремала, но пришла в себя все на том же лугу, мокром от росы. И первая мысль была о том, что прошла еще одна ночь. Последняя перед встречей с Арисом.
* * *
– Женя, ты где была? Мы тебя обыскались!
Алина суетилась вокруг меня, заставила подняться в комнату и, закутавшись в одеяло, покушать, выпить теплого молока с медом. Карина сидела напротив, взволнованно сцепив пальцы рук.
– Сегодня ты пойдешь к брату? – спросила она наконец.
– Да.
Девушка вздохнула, опустила голову, и в то же время раздался стук в дверь.
– Вернулась? – Леон вошел в комнату, притворив за собой дверь. Коротко поздоровался с нашими соседками, восседавшими на опрятно застеленных койках, и опустился рядом со мной. – Что сказал Огненный? Он справится?
Я вспомнила едва теплое наощупь тело Змея и покачала головой:
– Вряд ли.
– Сколько он еще продержится?
– Может быть, до вечера… – я замолчала и удивленно воззрилась на Леона: – Мы ведь можем ему помочь! Если найти колдунов с таким даром, как у меня, или… ну, может, похожим. Почему же я раньше об этом не подумала?
– Хорошо, я дам Андрею списки, пусть ищет… Что еще? Чего боятся твари Пустоши, кроме огня?
– Воды.
– Да, и кроме воды… – сын воеводы вздохнул. – Я ходил утром к Вороше, хотел попросить водяного, чтобы луг затопил… Не дозвался.
Вот же заразы: Ариса забрали, а сами уговор выполнять, помогать нам не намерены?
– Может, Всемил им просьбу передаст?
Я прикрыла глаза, пытаясь достучаться мыслями до того, кому отдала свое имя, звала, напряженно вслушиваясь – ничего, тихо. Только Карина ерзает под боком.
– Не отвечает, – я развела руками, почему-то чувствуя себя виноватой. Был бы Арис здесь, он бы знал, что делать. – А, может, ров выкопать?
– Широкий не успеем, а узкий им не преграда.
Я огляделась, надеясь то ли подсказку какую-то получить, то ли что кто-нибудь предложит план действий, но поймала лишь настороженно-заинтересованные взгляды наших соседок по комнате, боявшихся лишний раз вздохнуть, и обеспокоенный – Алинки.
– Сколько у нас времени?
– Ты же видела, – Леон пожал плечами, – утром горело уже на ближайшем холме. Огненный держит границу, но за ночь, пока он сил набирался, Пустошь сильно продвинулась. А ведь каждый раз помогать ты ему не сможешь…
– Да и толку от меня не так уж много, – добавила я, понимая, что сейчас Всемил силы расходует куда быстрее, чем я успела бы их накопить. И… не отзывается. Ну почему? Что могло случиться? Хоть бы за него не волноваться уже… Я поднялась, отставив пустую кружку.
– Сейчас я сама поеду к Вороше, и пусть только эти водяные и все прочие речные жители попробуют мне не ответить!
Поехали втроем – я, Андрей и Алина, уговорившая взять ее с собой, когда Леон ушел и не мог помешать затее. Не прошло и часа, как, оставив лошадей у окольной дороги, мы вошли в подтопленную рощу. Мне подумалось, что водяной все же услышал Леона, потому что в такое время река обычно не разливается. Но если это действительно ответ на просьбу, то Хозяин реки явно издевался.
