Зак фыркнул, но согласно кивнул.
Кто ж еще это может быть? Только фанатик. Или тот, кто считает, что правители поступили неверно, несколько веков назад взяв магов под защиту. А до этого волшебников сжигали на кострах, считая пробравшимся из Модриггата злом.
– Фанатик, – повторил принц вслух. – Но знаете, брат Эрей, есть одна деталь, которая мне совсем не нравится.
– И какая же? – Храмовник подвинул к себе чайник и вновь наполнил ароматным напитком высокую чашку с тонким красно-коричневым узором из цветов и листьев.
– Зачем пытаться убить Ализу?
Этот вопрос волновал принца с самого начала. Точнее, еще тогда, когда никакой Ализы и на горизонте не было, но его часто и навязчиво предупреждали: не женись, иначе быстро станешь вдовцом.
Брат Эрей поскреб подбородок, покрутил ус и глубокомысленно хмыкнул:
– Да, и правда.
Мысли эти не были новыми, но Леож не находил объяснений происходящему.
– Знать бы зачем, и мы, может, поняли бы, кто за всем стоит, – озвучил принц то, что уже не раз прокручивал в голове.
– Может быть, ваше высочество, может быть, – согласился храмовник.
Ранним утром небо затянули темные облака. Ветер, будто дитя малое, расшалился, скребся в окна, мешал горожанам досматривать сны, и даже замковая стена не защитила меня от неприятного раннего пробуждения. Крупные капли долбили будто над самым ухом, гулко и часто. Я ворочалась в постели, так и эдак пристраивая подушки, надеясь заглушить с их помощью неприятный звук. Ветер, подпевая дождю, ударял в стекла, те звенели, жалобно моля о пощаде.
– Адово пекло! Да дайте уже поспать!
Бессонная ночь, злость и неопределенность основательно меня вымотали. Голова гудела, а внутри нее словно перекатывались тяжелые металлические шарики.
Перевернувшись на другой бок, я накрыла голову подушкой и понадеялась, что дождь скоро утихнет и я смогу поспать еще пару часов. И в этот самый момент дверь в спальню распахнулась. Звук получился до того противный, что я застонала и дрыгнула ногой, после чего вяло велела:
– Уйдите.
– Но, ваше высочество…
Дальше я не услышала из-за громыхнувшей за окном молнии.
– Уйдите, я спать хочу! – теряя терпение, рявкнула я, сев на кровати и уставившись на Тинну.
Представляю, как выглядела в этот миг: глаза красные, лицо бледное, волосы всклокочены…
А из мыслей только одна: острое желание придушить вредного Зака. И не важно, что это мне вряд ли удастся осуществить, зато очень хочется. А злость только прибавляет решимости.
– Где сейчас находится мой супруг? – осведомилась я у служанки.
– Я еще не видела его сегодня, ваше высочество. – Тинна раздвинула шторы, впуская в комнату блеклый свет пасмурного дня, после чего поставила на столик рядом с кроватью поднос с карточками.
– Это что? – и так зная ответ, все же уточнила я.
– Рано утром доставили. – Тинна вышла и вернулась уже с завтраком. – Леди желали бы с вами увидеться сегодня.
Я с легкой брезгливостью пересчитала карточки, мельком цепляя имена. Десять. Десять благородных дам, решивших, что я приму их на следующий же день?
«Озверели совсем…» – подумала и откинулась на подушки. Голова болела нестерпимо.
– Завтрак, ваше высочество?
– Нет, сначала ванна, а потом…
Хотелось отправить посыльного с отказом в визите, избавиться от Тинны, забраться под одеяло и сидеть там, греясь и радуясь, что дождь не может проникнуть в замок.
– И не лень им в дождь?.. – ни к кому не обращаясь, пробормотала я.
– Дождь весь день лить не будет, уже светлеет… – заметила служанка.
Озверели, как есть озверели…
А если я не хочу никого видеть? Я же буду ядом плеваться… Заку ничего, он, черт безрогий, такая вредина, все легко перенесет, а дамы…
Следующая неожиданная мысль мне так понравилась, что, вставая с постели, я хитро улыбнулась.
Ванна с пеной немного уняла раздражение. Я расспрашивала Тинну о навязавшихся на мою голову дамах, жмурилась и наслаждалась процессом, оттягивая расставание с теплой водой.
– Тинна, а расскажи мне о… – Я сдула с ладошки пенный холмик. – О нападениях на его высочество. Как давно это началось?
Служанка на секунду перестала массировать мою голову, задумалась и сказала:
– Лет до десяти – постоянно. Или и после еще были? – Она вздохнула. – Точно я не помню… А потом, когда… совет сменился, попытки прекратились. Жизнь в замке налаживаться стала. Но лет пять назад все началось снова.
– Да? – Я нахмурилась, мне казалось, что Зак имел дело с покушениями всю жизнь. Значит, вот как обстоят дела…
– Тинна, а расскажи мне о ее высочестве Абении. Я ее совсем не знаю.
Камеристка открыла было рот, но я ее прервала жестом и добавила:
– Я не про титулы. Мне интересно, что ты сама о ней думаешь.
Служанка смолкла и долго молчала, а я ждала. Спешить некуда.
– Она странная, – смущенно пробормотала Тинна. – Ее не любят слуги. Она командует, лезет в дела экономки, поварихи, хотя порядки в замке еще при королеве заводились… и мы им следуем.
Так, это понятно, Абения пытается перетянуть на себя дела королевы, но ей это слабо удается.
– Капризная… – продолжая смущаться, пробормотала Тинна. – Нет. Это понятно. Слуги в замке затем и нужны, чтобы прихотям угождать, но ее высочество…
– Переходит границы? – подсказала я.
– Камеристки едва по месяцу держатся, а потом выгоняет с треском, – чувствуя, что я не собираюсь заступаться за принцессу, начала изливать обиду Тинна. – Мне еще повезло… Меня не уволили. А вот последним не везет. Ее высочество велит выгонять из замка. А эта работа… Многие из тех, кого она выгнала, семьи поддерживали. Платят тут хорошо… По утрам приносят ей завтрак, а она может чашкой запустить, если что-то не так. Чай слишком горячий или холодный. Булочки не с тем вкусом…
Тинна вздохнула и продолжила:
– И комнаты ее постоянно не устраивают, мастера ежегодно обивку на мебели и обои меняют.
– Да, капризная, – согласилась я.
Слушая рассказ служанки дальше, я надеялась узнать что-то еще, но кроме капризов и королевских замашек за Абенией ничего не числилось. Вызнавать о выкидыше Селлы я не стала, но решила расспросить еще и Зака.
Да, но только после того, как от души на него пообижаюсь.
Дождь прекратился, как и предсказывала Тинна, и я со вздохом разрешила подтвердить визит, но велела всех пригласить на одно время. Пока я наслаждалась поздним завтраком и выбирала платье, лакей доложил, что всем дамам разосланы записки и они прибудут в полдень.
