– Катюха, не о том ты! Это тебе не детектив.
Красиво сказано. Конечно, не детектив. В любом детективе события поддаются логическому объяснению, а здесь – привидение! Голос привидения. У привидений не бывает голоса, потому что они тень. Все равно не верю! То есть, кажется, не верю…
Трепетали на сквознячке огоньки, потрескивали свечи, из полумертвого сада тянуло сыростью и тленом.
Мы молчали – пролетел ангел.
Даже Петя молчал – похоже, не знал, что сказать, или полностью высказался. И вдруг мы услышали шаги! Медленные и тяжелые, как шаги командора, неотвратимые, как судьба… Шаги в коридоре, все ближе, ближе…
Галка беззвучно охнула, выпучила глаза и зажала рот рукой. Петя Жабик, наоборот, открыл рот и хватал воздух, как большая глупая рыба; Глеб вцепился руками в край кровати. Я почувствовала, как мое колотящееся сердце переместилось в горло – еще секунда, и оно выскочит!
Мы застыли, напряженно прислушиваясь…
Глава 17
Неутешный любовник
…Капитан Астахов так глубоко задумался, что не сразу осознал, что кто-то пытается открыть входную дверь – в замочной скважине скрежетал ключ. Коля вскочил с дивана, перелетел через гостиную и замер в ожидании с правой стороны от двери. Входная дверь открылась и захлопнулась. Было слышно, как человек поставил на тумбочку тяжелый портфель или сумку. Судя по удаляющимся шагам, он отправился на кухню. Капитан перевел дух и осторожно выглянул. Но тотчас же спрятался снова – шаги приближались! Человек – это был мужчина – вошел в гостиную, постоял, осматриваясь. Затем уселся на диван и… только сейчас заметил капитана. Он выпрямился и изумленно уставился на него.
– Кто вы такой?
– Анатолий Владимирович Дронов? – спросил в свою очередь капитан Астахов, все еще стоя у двери.
– А вы… муж Лары? – Мужчина судорожно сглотнул, и капитан понял, что тот испугался. – Я давно хотел встретиться с вами… Как вы сюда попали? – вдруг перебил он себя – похоже, опомнился. – Что вы здесь делаете? Где Лара?
– Вы видели, что дверь опечатана? – спросил капитан.
– Не обратил внимания! Там было что-то приклеено и сорвано. Что вы здесь делаете?
Капитан достал удостоверение и представился.
– Что… что случилось? – не сразу сумел выговорить Дронов.
Капитан рассматривал мужчину: из красавчиков, прекрасно одет, похоже, чувствует себя хозяином жизни. С чего же он так переполошился?
– Садитесь, Анатолий Владимирович, в ногах правды нет.
Дронов упал в кресло.
– Где вы были четырнадцатого июля с десяти часов вечера до полуночи? – спросил капитан жестко.
– Был всю неделю в командировке… – Дронов потер лоб. – И в субботу! Пришлось задержаться. Я уехал во вторник, десятого, и вернулся только что. Всю неделю я был в Зареченске, у нас там филиал. Да скажете вы наконец, что случилось?
– Ваши коллеги показали, что вы убыли девятого, в понедельник.
Дронов побагровел.
– Ну, да, в понедельник… Вы были у меня на работе? В чем, собственно, дело?
– Так в понедельник или во вторник?
На Дронова была жалко смотреть.
– Во вторник… Но я не понимаю, по какому праву вы…
– А где же вы были в понедельник, девятого? – перебил капитан.
– Здесь. – Дронов сник.
– Один? – безжалостно спросил капитан.
– Нет…
– Кем вам приходится Андрейченко Лариса Ивановна?
– Лариса… знакомая.
– Это ее квартира?
– Нет, она снимает… Где она? Что случилось?
– Лариса Ивановна Андрейченко была убита четырнадцатого июля между десятью и двенадцатью вечера.
– Как убита? – вскрикнул побледневший Дронов. – Что значит… убита? – Он задергал узел галстука. – Не понимаю… Вы уже нашли, кто?..
– Ищем. Значит, вы утверждаете, что гражданка Андрейченко снимала эту квартиру…
– Нет, вы не так меня поняли. Эту квартиру снимал я.
– А ее пустили пожить, так? И собирались поговорить с ее мужем? О чем?
Дронов замялся.
– Ну, вообще… Лара подала на развод, а он был против…
– А вы?
– Для меня это было полной неожиданностью, мы никогда не обсуждали… нашей частной жизни… – Прозвучало это глупо, и Дронов отвел взгляд в сторону.
– Вы с ним знакомы?
– Нет, мы никогда не виделись.
– Вы женаты?
Дронов побагровел:
– Да.
– Ваша жена знает, что вы собирались узаконить отношения с гражданкой Андрейченко?
– Нет, конечно! Ничего я не собирался… О господи, если Оля узнает! – Он закрыл лицо руками.
«Да что же ты такой хлипкий? – подумал капитан. – Как шкодить, так герой…»
– Если ваша любовница подала на развод, то, видимо, рассчитывала на вас. Вы часто ссорились? – выстрелил он.
– Мы? – Дронов бессмысленно смотрел на капитана. – Нет… ну было иногда, как обычно…
– То есть вы не собирались разводиться с женой?
– Конечно, нет! У нас прекрасная семья, моя жена замечательный человек… – Он запнулся – до него дошла нелепость славословий по адресу жены в данной ситуации. – Вы же меня понимаете… Лара… Она была как луч света! Яркая, жизнерадостная, жадная до жизни. Но… как бы вам это сказать… Она была женой для художника, понимаете? Мы были очень разные… Я работаю по двенадцать часов в сутки, а ей нужны были развлечения, понимаете? А меня развлечения утомляют… Мы никогда не обсуждали возможность брака, честное слово!
Речь его стала гладкой, ему казалось, он нашел верный тон и слова, чтобы донести до опера смысл своих отношений с Ларой. Чисто по-мужски, в силу мужской солидарности… Тот должен понять, что Лара – красотка, девушка для развлечений, на время… А он серьезный человек, у которого замечательная жена, и разводиться он не собирался.
– Муж Лары знал, что она встречается с вами?
– Конечно! – поспешил Дронов. – Он не хотел давать ей развод, ревновал, он избил ее.
– Откуда вам это известно?
– Она сама рассказывала, я видел синяки на руке, вот здесь. – Он показал на своей руке, где были синяки.
– И вы решили с ним поговорить?
– Я? Ну… да.
«Страшно не было?» – вертелось на языке капитана.
– Но не успели? – сказал он вслух.
– Так получилось… – Дронов развел руками. – Не могу поверить…
– Когда вы говорили с ней в последний раз?
– Я звонил ей каждый день два-три раза. Последний раз в субботу утром, мы поговорили…
