Соглашусь – наверняка посчитает, что ему все простят и все дозволено. Оттолкну – нарушу вчерашнее перемирие, которое так кстати установилось благодаря скандалу Шкера и Ксюши. Или вопреки?
Пока гадала, заныла каждая клеточка моего тела, ощутившего горячую мужскую кожу и твердую плоть, что настойчиво упиралась мне в бедро. До чего же трудно сделать выбор, если я сама хочу этого мужчину. Раздумывать дальше мне не позволили. Словно воспользовавшись сомнениями, Дэнарт потянулся к моим губам, и когда почти коснулся, я прошептала:
– А мы зубы не почистили…
Он усмехнулся мне в губы и выдохнул ехидно:
– Я переживу!
Наш первый поцелуй. Удивительно: сексом уже занимались, а поцелуй первый. Странно целоваться с эшартом, у которого губы настолько узкие, что кажется, их почти нет. Зато его горячий влажный язык хозяином протиснулся в мой рот и бесцеремонно завладел моим язычком. Чего он только не вытворял у меня во рту. Я настолько увлеклась поцелуем, что сейчас позволила бы ему все, но кому-то тоже не спалось…
Возле входной двери что-то снова стукнуло, как и накануне вечером. Дэнарт отстранился, прислушался и, по-змеиному плавно соскользнув с кровати, в одно мгновение оказался у выхода.
Я засуетилась в поисках своей одежды и, отыскав серый комбез рядом с кроватью, прикрылась. Если эшарты, не испытывая стыда, разгуливают нагишом, то у меня иные понятия о приличиях.
Дэн распахнул дверь, за которой привычно голый Шкер одной рукой держал комбез, в другой – вертел складной стул, как мне кажется, проверяя на предмет повреждений. Увидев Дэна, доктор проворчал:
– Прости, если разбудил. Забыл вечером забрать, а то райс Метус потом мне плешь проест, как у него самого, если в хозяйстве не будет доставать стула или еще чего-нибудь.
Шкер закончил осмотр, облегченно вздохнул и вернулся в свою комнату.
Дэнарт раздраженно хмыкнул, закрыл дверь и, глядя на меня, прикрывшуюся сверху одеждой, обольстительно улыбнулся. Ну, это он так думал, что обольстительно. На самом деле смотрелось бы жутковато, если б не откровенно голодный взгляд, который прошелся по моим обнаженным ногам.
Появление Шкера помогло встряхнуться и вернуть рассудительность. Я выставила руку в предупреждающем жесте и жалобно попросила:
– Дэн, пожалуйста, не сейчас…
Улыбка испарилась, и на меня снова смотрел жесткий бескомпромиссный мужчина, который любыми путями добивается своего.
– А когда? Чего тебе не хватает? – спокойным властным голосом даже не спросил, а потребовал ответа Дэнарт.
– Зачем я тебе? Просто ответь честно. Зачем мы вам? – прошептала я.
Дэнарт подошел к кровати, присел на край и, глядя мне прямо в глаза, переспросил с недоумением:
– Неужели сложно понять, зачем ты мне нужна?
Я облокотилась спиной о стену и, тяжело вздохнув, начала:
– Людей там, на станции, мало. Неизвестно, сможете ли вы найти Землю, не зная точных координат моей планеты. Что будет с нами дальше?.. И еще не знаем, насколько мы совместимы…
– Знаем, – запротестовал Дэнарт, перебивая меня, – Шкер и Эгер как врач и ученый уверенно заявили, что связка не состоялась бы, если б мы не были совместимы. Это просто невозможно… А они профессионалы в своих областях. Других к рархам не посылают! С координатами решим, когда будет возможность вылететь с Эшарта. – Однако, не заметив энтузиазма с моей стороны, он опять потребовал: – Не понимаю, что тебя еще беспокоит?!
Я не смогла выдержать настойчивый, снова запылавший яростью взгляд красных глаз, так пугающий меня. Опустила глаза на серый комбез, волнуясь и теребя ткань в руках.
– Ладно, все равно скоро выясним, насколько мы совместимы. Уверена, ваши умники в поисках завалявшихся секретов перетряхнут людей, как старую сумку.
– Не бойся, больно вам никто не сделает! – попытался успокоить Дэнарт.
– Больно можно сделать не только физически, но и морально. Можно потерпеть временные трудности, я не настолько глупа и понимаю ситуацию. Дэн, скажи, зачем я тебе нужна! Ведь для того, чтобы удовлетворить себя, можно найти местную женщину. Вовсе не обязательно обзаводиться таким балластом, как мы. Землянки! Хлопот не оберешься. Сам же говорил.
– Я хочу тебя, чего тебе не хватает? – раздражаясь все сильнее, но еще сдерживаясь, не повышая голоса, спросил Дэн. Правда, чувствовалось – недовольство вот-вот прорвется.
Зато я сорвалась на крик.
– Мне уверенности не хватает! Уверенности, что я нужна не только как грелка в кровать. Любви мне надо. Или надежды, что между нами вообще что-то, кроме секса, возможно. Моя семья осталась на Земле, а здесь ничего нет. Даже трусов запасных… На Эшарте я – неведомый подопытный зверь, которого исследуют. Совсем так же, как рархи. Только вежливо и почти культурно. Но суть-то не меняется. Я поверила тебе… после того, что произошло в пещере… э-э-э, в эрховане. А ты меня снова предал, промыл мое сознание, как вашим адаптерам. Ты можешь представить, насколько сложно довериться кому-либо? Даже людям, про инопланетян вообще молчу. А я поверила тебе, несмотря ни на что, а ты снова предал.
– Я не думал, что ты разозлишься. Адаптеры проще к воздействию относятся… они привыкли… – замялся Дэнарт, а потом снова обвиняюще заявил: – Но я извинился и пообещал, что больше так не сделаю никогда! Теперь я смогу вернуть твое доверие?
– Для тебя это так легко? – пораженно спросила я. – А ты сам мне доверяешь?
Дэнарт молча изучал меня пристальным взглядом. Не ответил на мой вопрос, но задал свой:
– Что ты у меня хочешь узнать?
– Я уже спрашивала, и не раз, но ты уходишь от ответа. Зачем я тебе нужна? И доверяешь ли ты мне?
– А тебе семья не нужна? – вкрадчиво поинтересовался Дэнарт, подаваясь ко мне всем телом и нависая сверху.
– Нужна, даже необходима, но у нас могут быть разные понятия, что такое семья. Что она значит для любого эшарта? – хрипло прошептала я.
– Семья – это мужчина и женщина, которые проживают одну жизнь на двоих и растят своих сыновей. Воспитывают так, чтобы не стыдно было перед всем Эшартом. Делят радости и невзгоды на двоих… – немного неуверенно, словно подбирая правильные слова, ответил Дэнарт.
– А любовь? Они любят друг друга? Если у нас будет семья, как ты говоришь, сможешь полюбить меня? – тоскливо полюбопытствовала я.
Взгляд Дэнарта – тяжелый, хмурый, давящий, словно я зашла на запретную территорию. Но он ответил, пусть и неохотно:
– Если я правильно понимаю: ваша любовь – это наше полное единение душ. В переносном смысле, но все же… Не всякий адаптер согласен так полно объединить душу с эшартом и открыться. Раствориться в семье… В партнере. Они слишком большие индивидуалисты и зачастую холодны. И очень тщательно оберегают собственное «я» и свободу.
