– Они розовые… когда не реагируют на тебя, – провоцируя на активные действия и сама себя не узнавая, ответила я.
– Хм-м-м, замечательно, добавь еще один цвет в мою копилку. Потому что твои соски розовые. И я это вижу!
Наконец он приблизился ко мне вплотную, подхватил за талию и усадил на мраморную столешницу тумбочки рядом со шкафом. Мы встретились взглядами и одновременно потянулись друг к другу за поцелуем. А потом целовались как бешеные. Я рывками стаскивала с него одежду, а его руки, казалось, жили своей жизнью, пытаясь коснуться меня везде одновременно.
Он сжал ладонями мою грудь, а потом втянул в рот чувствительную вершинку, покатал ее языком и втянул еще сильнее, заставив содрогнуться от удовольствия. Наигравшись с грудью, накрыл ладонью мое лоно, проникая в него пальцами и лаская, сводя с ума.
Меня трясло от возбуждения, тугая пружина у меня внутри уже звенела от напряжения, умоляя об освобождении. Я, не стесняясь, стонала и шептала имя своего мужчины, и он сжалился. Рывком подтянул к краю столешницы. Проникая внутрь, оглушительно рыкнул у меня над ухом, торжествуя, наслаждаясь и утверждая свою власть надо мной. Мне хватило нескольких сильных глубоких толчков, чтобы выгнуться дугой и счастливо проскулить – удовольствие накрыло лавиной. А затем, обмякнув, я вновь оперлась о стену, стоило Дэну зарычать, содрогаясь в конвульсиях наслаждения. Я ощущала, как его плоть буквально вибрирует внутри меня, изливаясь.
Нега и умиротворение позволили проскользнуть лишь одной связной мысли: «Надо позаботиться о детской!»
Подхватив на руки, Дэнарт понес меня в душ, где собственноручно вымыл, а потом, прямиком оттуда, мокрой и без одежды – к столу. Не согласившись, я затормозила и попросила меня все-таки одеть. Что-то пробурчав насчет условностей, Дэн замотал меня в полотенце. Усадил на колени и начал кормить с рук.
Прожевав очередной кусочек чего-то незнакомого, но вкусного, потерлась щекой о его грудь и промурлыкала:
– Вот и помирились, называется!
Красные перышки-брови коснулись моей щеки – Дэнарт низко склонился и, улыбнувшись, похвалился:
– Я никогда не думал, что у меня все будет так… здорово!
– В каком смысле?
– В семье, я имею в виду. Мои родители разные, но живут спокойно, без всплесков и потрясений. Я чуть позже познакомлю тебя с ними. Сначала о твоих насущных нуждах позаботимся, а потом…
Его прервал резкий, громогласный звук, заставивший меня вздрогнуть от неожиданности и испуга.
– Что это? – прошептала я, цепляясь за эшарта руками.
– Это видеофон… кто-то хочет пообщаться… а то пропал я… надолго. Наверное!
Дэнарт крепче прижимал меня к себе и говорил отрывисто, словно хотел сразу все пояснить, а то вдруг я не пойму, почему кому-то звонят.
Я вздохнула, пересела на соседний стул и заинтересованно посмотрела на Дэнарта, который поспешил к маленькому столику на высоких ножках, на котором лежал знакомый планшет – такие, как выдали и нам.
Положив локоть на спинку стула, подперла подбородок кулаком и наблюдала за своим мужчиной. Сначала он говорил резко, а потом, заметив мой интерес и любопытство, расслабился. Уже через минуту тон мужа стал горделивым, снисходительным, и весь его вид кричал: вот он, победитель!
А я в очередной раз вспомнила черный шкафчик у рархов, в котором быстренько обучают иностранным языкам. Эх-х-х, выучить бы с его помощью язык эшартов. А то, как посекретничать нужно, так эти хитрецы на свой язык переходят. Закончив разговаривать, Дэн, прямо-таки распираемый от самодовольства, вихляющей смешной походкой направился ко мне.
– Ну и кто звонил? – поинтересовалась я.
– Друг! Ты его завтра увидишь, – ухмыльнулся Дэн, не отреагировав на мою попытку удовлетворить собственное любопытство.
– Думаю, ты сообщил ему обо мне? – ехидно спросила я.
– Марьяна, ты пока не поймешь нас правильно. Но для эшарта обзавестись семьей – это честь и удача! Это как получить награду за боевые заслуги. Моя репутация однозначно укрепится, уважать будут еще сильнее. А когда узнают, кто ты и откуда…
Он с многозначительным, но довольным видом замолчал и уже в который раз за время нашего знакомства обласкал меня та-а-ким восхищенным и собственническим взглядом, что я снова почувствовала возбуждение. Ни один мужчина на Земле так на меня не смотрел и никогда так не хотел: безоговорочно, безумно, бесконечно! И в этот момент я приняла для себя правду: Дэнарту я прощу все! Теперь он для меня – весь мир, и все вращается вокруг него. Вокруг нас!
Неожиданно я услышала цоканье, от которого в первый момент в ужасе сжалось сердце. С этим жутким звуком у меня ассоциировались рархи. А в следующий миг из-за печки вышел Ичиок и неуверенно посеменил ко мне, заискивающе заглядывая в глаза своими змеиными глазками и меняя цвет с зеленого на желтый и обратно.
Я взяла с тарелки овощ, взглядом спросила разрешения у Дэна и протянула зверьку. Ичи схватил подношение передними лапками, отойдя на пару шагов, сел на задние лапы и принялся уминать. Потешный зверек!
А я, вспомнив кое-что, завопила:
– И ты меня с ним сравнивал?! Обозвал ичи? То есть я похожа на этого… ичи?
Дэнарт умильно взглянул на своего питомца, а потом, пожав внушительными плечами, флегматично почесал живот и ответил:
– А что? Он маленький, пугливый и очень красивый… смотри, как у него чешуя переливается. Разноцветная…
Я же, открыв рот от удивления, поняла, что для эшартов наличие чешуи – это красиво, хорошо. Поморщилась, снова разглядывая маленького пузатого прожорливого мини-динозаврика и, не удержавшись, попросила:
– Может, с кем-то другим сравнишь… волосатым хотя бы?!
Мы дружно посмотрели на ичи, друг на друга и зашлись в хохоте.
Глава 22
Мое первое утро в новом доме началось рано. Как ни странно, я хорошо отдохнула на новом месте: то ли удобная кровать тому причиной, то ли непередаваемое ощущение домашнего тепла. Впервые за длительное время я чувствовала себя превосходно и валяться больше не желала. Даже рука благодаря врачам-эшартам почти не болела, в чем я поспешила убедиться, повертев и подвигав ею.
На Земле я частенько просыпалась раньше звонка будильника, потому что солнечные лучи, заглядывая во все окна, мешали спать дальше. На Эшарте, в этих подземных пещерах, образованных тектонической деятельностью и дальнейшим вымыванием породы водой, раннее утро выдавало лишь более яркое красновато-золотистое свечение, прогонявшее остатки ночных теней.
Дэнарт еще сладко спал, раскинувшись на кровати. С восторгом полюбовавшись его сильным поджарым телом, выскользнула из-под тонкой простыни – несмотря на жару, спать без ничего я не привыкла – и отправилась на кухню готовить мужу завтрак. Еще вечером, засыпая, пообещала себе порадовать Дэна своими кулинарными способностями.
