Таким образом, тоталитарное общество формирует людей с особенным сознанием, которое также можно назвать тоталитарным. У этих людей нет навыков борьбы с насилием, отстаивания собственного достоинства. В ситуации насилия они предпочитают молча подождать «до лучших времен». Когда же давление «сверху» временно исчезает, они отреагируют свою агрессию в осуждении или обсуждении начальника или правительства в кругу себе подобных. Иногда их агрессия реализуется через стихийный бунт, страшнее которого на Руси трудно что-либо представить, что не раз отмечали классики.
В последние десятилетия «застойного периода» широко распространились разговоры «на кухне», где обсуждалось, насколько плохи дела в стране. В открытую борьбу вступали единицы, единицы же и не присоединялись к этому шепоту отреагирования. Эти последние, осознавая невозможность борьбы и бессмысленность тайной вербальной агрессии, предпочитали качественно делать конкретное дело, воспитывать детей – под косые взгляды тех, кто считал, что их кухонный разговор и есть проявление протеста. Именно поэтому после «перестройки» внезапно обнаружилось много людей, заявляющих о том, что они боролись с тоталитарным режимом; но об этой борьбе могли, наверное, знать лишь обитатели той же кухни. Это дает им право даже осуждать тех, кто не присоединялся к их кухонным разговорам, а просто производил те богатства, которые так успешно присваивают люди с необремененной совестью.
В то же время у огромного числа этих «кухонных бунтовщиков» был выдающийся интеллект и обширные знания, поскольку невозможность действия компенсировалась пассивным чтением. Однако их психике приходилось включать специальный механизм, чтобы не замечать этих особенностей собственного поведения. Но именно она проявилась сразу же после крушения режима. Люди, не привыкшие к борьбе, наивно полагали, что уничтожение «плохого» автоматически приведет к торжеству «хорошего». Очень многие книги советского периода в своей фабуле содержали именно такую последовательность событий: умирает или погибает негодный правитель и наступает светлое завтра, поскольку народ – он «хороший», «наш».
Эйфория начала 1990-х гг. направила большое количество интеллигентов во власть. Но вдруг выяснилось, что там царит давно установленный порядок, который никто не отменял с устранением одного руководителя и заменой его другим «хорошим». Их встретили шантаж, обман, подкуп, насилие. Не готовые к борьбе, эти новые руководители стали либо жертвами системы и вынуждены были скрываться от преследования за границей, либо привычно разочаровались в системе, обвинив ее, а не свои действия внутри нее, либо, наконец, влились в эту коррумпированную структуру, уподобившись другим таким же функционерам.
Подобная беззубость «хороших» людей привела к тому, что во власть и к деньгам пришли наиболее беспринципные и наглые, поскольку чем откровеннее насилие, тем меньшее сопротивление оно встречает. До сих пор считается некрасивым спрашивать или отстаивать свои права. Человек, пытающийся выдвигать свои требования на работе или в быту, считается эгоистичным, мелочным, скандалистом. «Ведь молчат же другие» – веский аргумент в таком случае. Но если этому «скандалисту» удается отстоять и свои права, и права сослуживцев, то его достижениями с удовольствием пользуются все, относясь при этом к тому, кто добился поблажек, еще хуже (это и есть инверсия ценностей).
Надежным способом руководить подобными людьми являются «эмоциональные качели»: начальник при первом появлении ведет себя по-хамски, унижая и устрашая своих сотрудников. Подавленные таким поведением в следующий раз они решают «высказать ему все». Однако в следующий раз они видят его в другом качестве: он нежно о них заботится, находится в благожелательном настроении. Смущенные такими изменениями, испытывая чувство вины за свои «плохие» мысли о нем, они в благодарность ничего не говорят о первой встрече и готовы пойти на значительные уступки сегодня. Устраивая регулярно такого рода «качели», начальник может добиваться бесплатной сверхурочной работы от сотрудников, выполнение ими чужих (часто его собственных) обязанностей, молчания при задержке зарплаты и т. д. Эта система очень устойчива, поскольку, постоянно переживая чувство вины, сотрудники отреагируют свою агрессию не в действии, к которому они не привыкли, а в обсуждении поведения начальника или же в алкогольном угаре. Однако они всегда находят оправдание его действиям теми или иными внешними причинами, иначе им пришлось бы задуматься и о своем поведении.
В этом же случае виноват для всех кто-то другой, и делать надо что-то именно с этим другим, а не ежесекундно отстаивать свою свободу и право, то есть ответственно относиться к своей судьбе.
Так и продолжается эта система порочного круга, при которой тоталитарное сознание граждан обоюдно выгодно в конечном итоге всем.
Глава 3 Ты меня уважаешь?
Во вселенной, отраженной в ровной поверхности воды, произошла настоящая катастрофа – все созвездия содрогнулись и на миг превратились в размытое мерцанье [после того как Чапаев выплюнул окурок в лужу].
– Что меня всегда поражало, – сказал он, – так это звездное небо под нами и Иммануил Кант внутри нас.
В. Пелевин. «Чапаев и Пустота»
«Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке», – утверждает русская пословица. Поэтому типичный вопрос пьяных разборок «Ты меня уважаешь?» может выражать глубинные потребности человека, которые актуальны для него всегда, но объявить их он может лишь в измененном состоянии сознания.
Человек, живущий в обществе, комфортно может ощущать себя в нем, если он не просто соседствует с другими людьми, но и значим для них, нужен им. Утрата ощущения нужности, значимости ведет к трагическим последствиям для личности. Недаром абориген, нарушивший запрет племени, умирал через несколько дней, гражданин полиса в Древней Греции предпочитал чашу с цикутой (смертельной отравой) и смерть перспективе изгнания, а относительно здоровый, активный россиянин, выходя на пенсию, в течение года превращается в старика и умирает. Тот же феномен отмечается и в домах престарелых. Ощущение ненужности, забытости сводит в могилу людей даже в весьма престижных заведениях подобного рода.
Ощущение собственной значимости человек редко формирует в себе сам, чаще он черпает его из действий и слов окружающих людей. Положительная самооценка и уверенность в собственных силах возникают в том случае, когда в обществе существует возможность проявить себя, с одной стороны, и есть некто, кто помогает смягчать падение при ошибке, – с другой. Безусловно, прожить жизнь без ошибок нельзя. Но каждая такая ошибка, если она слишком болезненна, уменьшает желание экспериментировать в дальнейшем. А это соответственно снижает и вероятность больших достижений. Лучшей группой поддержки считается собственная семья и та семья, из которой человек вышел в этот мир.
Возможность проявить себя в обществе возникает тогда, когда есть одинаковые стартовые условия для многих. В этом случае достижения человека зависят от его активности, способностей, волевых качеств, умения переносить трудности. Разрешая проблемы, он все более и более верит в свои силы и готов брать все большие вершины. При неудачах близкие ему люди, сочувствуя и поддерживая, помогают вновь подняться и продолжить это движение к поставленной цели, подобные трудности лишь укрепляют его силы.
