– Ваша светлость, именно там чаще всего бродит городская стража, – предупредил Аррибо.
– Ну и пускай бродит. Мне ли ее бояться? – удивился граф.
– Ваша милость, поскольку вы Хромой Бес, то вас мушкетные пули не берут, а я-то простой смертный!
Сошлись на том, что скакать по опасным крышам будет граф, а Аррибо усядется на безопасной, на каком-нибудь сарае, и полезет выше в том случае, если граф обнаружит нечто любопытное.
Около часа граф лазил, то скользя по черепице, то хватаясь за древесные ветки. Время от времени он возвращался к Аррибо и рассказывал новости, насчет которых повар был в большом сомнении, доверять ли им. Под всякой крышей, сняв ее, граф обнаруживал то скупца, чахнущего над мешками с золотом, то прелюбодеев, включая добродетельную супругу бургомистра, то поэтов, пишущих никому не нужные трагедии. Насчет поэтов в Гольдингене Аррибо сильно сомневался и уже хотел спускаться на землю, но вдруг граф, соскользнув сверху на сарай, сказал:
– А там из-за церкви появился презанятный бес!
– Родственник вашей светлости? – осведомился Аррибо.
– Нет, это бес другой породы, покровитель мартышек и собрат ползучих змей. Он идет пешком по Рыночной улице, хотя наверняка умеет летать. Но когда ему понадобится вернуться в замок, где он имеет местожительство, он наверняка взлетит и перепорхнет в форбург!
Сообразив, о ком речь, Аррибо перебрался на другой край крыши сарая.
Гольдинген, городок не хуже любого немецкого, имел те же заботы: например, ночное освещение улиц. Кому нужно было в потемках выйти из дому, брал факел или фонарь. Дом губернатора отличался тем, что имел уличный фонарь на кронштейне, освещавший крыльцо и дверь. Аррибо увидел, как к крыльцу подходит Петер Палфейн, как стучит, как открывается дверь, впуская старого моряка в нутро дома.
– Черт побери, его ведь ждали… – пробормотал Аррибо.
– Ах, старая проказница, – добавил сверху граф. – Сейчас сниму крышу с ее спальни, и мы увидим чудное зрелище – нежную страсть двух престарелых!
Аррибо думал не о страсти – он пытался понять, откуда шел Палфейн и на кой ему среди ночи потребовался бургомистр. Или же – на кой бургомистру потребовался моряк.
Одно из окон тускло засветилось – там зажгли одну-единственную свечу. Стало быть, Палфейн не принес бургомистру некий предмет, а явился для беседы. А о чем беседа – можно было лишь догадываться.
Граф из любопытства лег на крышу и подполз к самому краю, чтобы заглянуть в окошко.
– Фу, как все пошло… Они читают какую-то бумагу…
– Сидят за столом и читают? – уточнил Аррибо.
– Да.
– А нет ли на столе чего-нибудь еще? Скажем, набитого кошелька?
– Нет. Ни астрономических таблиц, ни глобусов, ни циркулей, ни квадрантов…
– Ваша светлость, может, хватит в эту ночь скачков и открытий? – спросил Аррибо. – Может быть, вернемся к вам? Вас ждет прелестный бесенок…
– Вы правы, мой друг, вы правы.
Часть пути граф прошел по крышам, потом вынужден был спуститься – прыгать через улицы он еще не научился.
* * *
Проводив графа домой и убедившись, что он стянул сапоги и ждет Дюллегрит, Аррибо чуть ли не бегом вернулся к дому бургомистра. Но за это время Палфейн успел уйти.
Аррибо выругался. Старый моряк оказался не так прост – или же бургомистр нанял его для выполнения какой-то загадочной работенки. Понять было невозможно.
Лоцман Андерс Ведель, с которым Аррибо прибыл в Либаву, действительно был его дальним родственником. Аррибо видел и слышал, как лоцман беседует с Палфейном о всяких морских делах. Палфейн не притворялся, он действительно был старым опытным моряком, иначе бы Ведель давно его раскусил.
Так что же означала ночная встреча? Неужели прав безумец и Палфейн приходил к супруге бургомистра?
Аррибо уговорился с Дюллегрит, что утром придет за ней к бегинкам, вместе с ними отведет ее в замок и устроит примирение с Длинным Ваппером. Сейчас девица, возможно, уже прибежала к графу ван Тенгбергену, мешать любовникам не надо, пусть уж резвятся. Но надо как-то выпроводить плясунью до рассвета, чтобы бегинки не догадались о ее ночных гуляниях.
Хотя Аррибо и любил пощеголять, но сейчас оделся очень просто; хотя он и любил спать в свежей и белоснежной постели, но при нужде мог переночевать и в свинарнике. Пробираться в свою комнату в форбурге он не хотел – незачем сторожам при воротах знать, что он шастает по ночам непонятно где. Летняя ночь теплая – если завернуться в плащ, то можно поспать хоть на чужом крыльце, лишь бы не на сырой земле. К счастью, Аррибо уже изучил окрестности. Возле Ратушной площади, она же несколько раз в неделю – Рыночная, стояли старые склады и строился новый. Можно было пристроиться в новом, поскольку там двери еще не навесили и мусор не убрали.
Но именно там Аррибо столкнулся с Палфейном. Старый моряк брел, задрав голову и, очевидно, изучая созвездия.
– Мой бог, я принял вас за грабителя! – признался Аррибо.
– А я – вас. Но я хоть и стар, а с ножом все еще управляюсь неплохо.
То, что Палфейн называл ножом, больше смахивало на абордажную саблю, короткую и с увесистым эфесом.
– Бессонница? – сочувственно осведомился Аррибо.
– Нет, кое-что похуже. Меня пригласил господин бургомистр. Он знает, что я человек бывалый и всякую нечисть повидал. Вот он мне и назначит тайное свидание, как будто я красотка. В городке завелся черт. Пока его видели только слуга бургомистра и еще два человека из городской стражи. Бургомистр всем приказал молчать, а сам хочет понять, что это за черт, и избавиться от него, пока весь городишко от ужаса не спятил. Вот я и решил прогуляться, посмотреть – не явится ли мне это чудо. Может статься, не черт скачет по крышам, а в город залетела какая-нибудь огромная птица, какая-нибудь неслыханная сова. Морских-то птиц я знаю.
– Думаете, заблудилось морское пернатое? Гольдинген-то далеко от моря.
– Бургомистр в молодости был любитель поохотиться. Он думает – может, орлан-белохвост? Скажем, подраненная птица вполне может прибиться к людям и кормиться при них, такое бывало.
– Я слыхал про такие случаи. Хотите, прогуляемся вместе?
Аррибо предложил ночную прогулку, предположив, что под плащом у Палфейна может быть не только нож, но и пистолет; если графа опять понесет нелегкая скакать по крышам, как бы он не схлопотал пулю; а граф был пока нужен Аррибо, очень нужен…
Но граф предавался восторгам страсти. И прогулка оказалась безрезультатной – никто не хлопал огромными крыльями на крышах и не парил над колокольней.
– Ну что же, пойдем в форбург? – предложил Палфейн. – Меня уже ноги не держат.
– Я могу проводить вас до ворот.
– А вы? Так и будете гулять до утра?
