Мысли Жигонта неожиданно прояснились до полной прозрачности. Прежде он никогда не замечал за собой способностей к сложному анализу происходящего, тем более что такая добродетель, как незаурядный ум в обязанности княжеского телохранителя не входила. Достаточно было иметь отменную реакцию, отличаться завидной выносливостью и в совершенстве владеть всеми видами оружия, а этими качествами дружинник обладал с лихвой. Сейчас же он мыслил словно непревзойденный книжник. «Неужели на меня так подействовал Знич?», – подумалось Жигонту не без страха. Он испугался, что взамен обретенной способности анализировать ситуацию утратит другие свои качества, гораздо более необходимые при его службе.
Алхимика же строптивость пациента застигла врасплох. Он-то полагал, что действие лауданума продлится чуть дольше, но, видимо, при отмеривании дозы не учел богатырского здоровья купца. Теперь же, дабы завоевать его доверие, придется отвечать на поставленный вопрос.
– Прусский колдун, – не стал лукавить Торше. – Впрочем, скорее жрец. А судя по татуировке на шее – змее и перунову кресту
[106]
, – возможно, и вайделот.
У Жигонта глаза полезли на лоб: что может быть общего у ученого человека, христианина, с язычником?!
– Зачем он… к вам приходил?
– Он вор. Украл у меня… м-м… шкатулку с ценной вещью.
– Какой именно? – не отставал Жигонт.
Торше хотел было вспылить – настойчивость странного пациента начинала раздражать, – но, бросив очередной взгляд на его мощную фигуру и вспомнив постыдное фиаско в схватке с колдуном, усмирил гордыню и сказал уклончиво:
– Очень дорогой драгоценный камень.
– Знич! – воскликнул вдруг купец. И добавил без тени сомнения: – Там был Знич!
Гийом Торше, заглянув в побелевшие от еле сдерживаемой ярости глаза недавнего пациента, нехотя признался:
– Совершенно верно.
– Зачем же нужно было впускать в дом этого мерзавца?! – вскипел Жигонт.
– Он не спрашивал позволения. Просто пришел и взял то, что ему было нужно. Силой, – предупредил алхимик следующий вопрос Жигонта.
– Как Знич попал к вам?
– А не слишком ли много вопросов вы задаете, любезный? И почему, собственно, это вас так интересует?
– Потому что Знич принадлежит моему народу! – воскликнул литвин высокопарно. – И знайте: эта реликвия гораздо дороже и моей, и вашей жизни! – Последняя фраза прозвучала угрожающе.
Впрочем, бывший храмовник Юг де Гонвиль, поучаствовавший не в одном сражении, и без того уже не сомневался, что купец (скорее человек, скрывавшийся под личиной купца) – опытный и сильный воин. И что он не остановится ни перед чем, пока не узнает правду. Поэтому без утайки рассказал все, что ему накануне поведал Базиль.
– Значит, сон князя и впрямь был вещим… – пробормотал машинально Жигонт.
– Простите, что вы сказали? – спросил алхимик.
– Я говорю, что вырвать Знич из рук пруссов будет теперь очень сложно. Если не сказать – невозможно. Эх, ну надо же было вам так опростоволоситься!
Гийом Торше промолчал. Да и чем тут возразишь?
– Впрочем, ничего уже не исправить… Значит, придется мне продолжить поиски, – задумчиво молвил Жигонт. – Прощайте, доктор. Еще раз благодарю за помощь. – С этими словами он вышел за дверь и начал спускаться на первый этаж.
Алхимик же, проводив визитера глазами и подождав, пока за ним захлопнется дверь, громко позвал:
– Базиль!
– Я здесь, мастер…
В углу, заваленном разным хламом, раздался шум: что-то затрещало, что-то свалилось, что-то громыхнуло. Вслед за этим в полосу утреннего света шагнул мальчик с заряженным арбалетом в руках.
– Что ты там делал?! – удивился Гийом Торше. – И зачем взял арбалет?
– Я опасался за вашу жизнь, мастер. Ваш пациент показался мне очень… странным.
– И что, ты смог бы убить его?
– Безусловно, мастер! Если бы он напал на вас.
«Опять опростоволосился! – сокрушенно подумал алхимик. – Знать бы, что Базиль с арбалетом затаился поблизости, и Знич мог бы быть уже моим. Эх!..»
– Вот что, Базиль, приступай-ка немедленно к исполнению моего поручения, – произнес он вслух. – Проследи, будь добр, за этим купцом! Хорошо бы выяснить и его пристанище. Человек он явно приезжий, не местный, значит, остановился на каком-нибудь постоялом дворе… Только будь предельно осторожен! Он опасен.
– Все исполню, мастер! Уже бегу. Только мне потребуется несколько мелких монет.
– Зачем?
Базиль плутовато ухмыльнулся.
– При виде монетки у слуг, как правило, обостряется память и развязывается язык, мастер, – ответил он.
– А ты, оказывается, тот еще хитрец!.. – Торше удивленно покачал головой, но кошелек с мелочью ученику все же вручил. – Поторопись! Надеюсь, он не успел уйти далеко.
Базиль убежал.
Оставшись один, Гийом Торше облачился в неброскую одежду и вооружился любимым посохом «с секретом». Поскольку статус лекаря не позволял ему носить при себе меч (разрешался только нож), знакомый оружейник изготовил по его просьбе длинный прямой клинок в деревянных ножнах, замаскированных под посох. Чтобы обнажить оружие, достаточно было нажать потайную кнопку. С тех пор Юг де Гонвиль, преследуемый папским престолом, никогда не покидал дом без посоха.
Спустя какое-то время алхимик уже переходил по камням обмелевший Кошачий ручей (тот разливался только в половодье), держа курс на Лёбенихт. Добравшись до места, быстро отыскал, мастерскую ювелира Гуго Айхенвальда. Во всяком случае, именно это имя красовалось на вывеске над входной дверью.
Если бы не фартук и окружающая обстановка, ювелир, высокий и сильный человек, мало чем походил бы на ремесленника. Однако мастерская была настоящая: всюду лежали принадлежности для ювелирного дела, заготовки изделий соседствовали на верстаке с необходимыми инструментами… Только вот подмастерьев ювелир почему-то не держал. Впрочем, и звали его не Гуго.
– Здравствуй, Эберхард, – сказал алхимик, когда ювелир закрыл за ним дверь мастерской на засов.
– Здравствуй, Юг, – приветливо улыбнулся тот, и они обнялись. – У тебя что-то стряслось?
– Почему так решил?
– Твоя осторожность, дорогой мой де Гонвиль, давно уже вошла у наших братьев в поговорку. Ты крайне редко общаешься с нами. С другой стороны, это и правильно. Ведь в отличие от всех нас ты – фигура в городе самая известная. А значит, заметная.
– Дел много… – Алхимик чуть виновато развел руками. – Недосуг болтаться по Кёнигсбергу.
– Так ведь и я о том же. А раз сегодня у тебя время нашлось, значит, потребовалась моя помощь.
