Прислушивание к мнению толпы составляет в настоящее время главную заботу печати и правительств. Какое действие произвело то или иное событие, законодательный проект, речь — вот что им постоянно надо знать! Но это далеко не легко, так как ничто не может быть изменчивее мыслей толпы, и нередко можно наблюдать, как толпа подвергает проклятьям то, что она превозносила накануне.
Такое полное отсутствие руководства мнениями толпы так же, как и разрушение общих верований, имели своим конечным результатом полное распадение всяких убеждений и всё увеличивающееся равнодушие толпы ко всему тому, что не касается ее непосредственных интересов. Вопросы, относящиеся к таким доктринам, как социализм, находят убежденных защитников лишь в совершенно неграмотных слоях, каковы рабочие на фабриках и копях. Мелкие буржуа и рабочие, получившие некоторое образование, или заразились скептицизмом, или же сделались необыкновенно изменчивы в своем образе мыслей.
Совершившаяся в течение двадцати пяти лет эволюция в этом направлении действительно поразительна. В предшествующую и даже не очень отдаленную эпоху мнения все-таки указывали на некоторое ориентирование в известном направлении, они вытекали из какого-нибудь основного общего верования. Монархист роковым образом должен был иметь известные, очень определенные убеждения как в истории, так и в науке, а республиканец должен был иметь совершенно противоположные идеи. Монархист, например, был совершенно убежден в том, что он не происходит от обезьяны, тогда как республиканец был убежден в противном. Монархист должен был с ужасом отзываться о революции, а республиканец — с уважением. Одни имена произносились с благоговением, другие же нельзя было произносить иначе, как с проклятием. Даже в Сорбонне господствовало подобное же наивное отношение к истории. В настоящее время вследствие обсуждений и анализа мнения теряют свое обаяние, их резкости быстро сглаживаются. Лишь весьма немногие из этих мнений сохранили еще настолько силы, чтобы увлекать нас, и современный человек все более и более охватывается равнодушием.
Не будем, однако, слишком сожалеть о таком общем исчезновении устойчивости мнений. Нельзя, конечно, отрицать, что в жизни народа это служит симптомом упадка. Без всякого сомнения, ясновидящие, апостолы, вожаки, одним словом, убежденные люди обладают совершенно иной силой, нежели отрицатели, критики и равнодушные. Но не следует забывать: при существующем могуществе толпы всякое мнение, обладающее достаточной степенью обаяния, чтобы овладеть ею, должно тотчас же получить такую тираническую власть, что эра свободных суждений прекратилась бы надолго. Толпа представляет собой властелина, иногда миролюбивого, как были миролюбивы Гелиогобал и Тиберий, но все же ужасного в моменты своих капризов. Если какая-нибудь цивилизация подпадет под власть толпы, она становится в зависимость от массы случайностей и не может уже долго продержаться. Если что-нибудь и в состоянии отсрочить час окончательного разрушения, то это именно такое всевозрастающее равнодушие толпы ко всякому общему верованию.
Отдел третий. Классификация и описание толпы различных категорий
Глава I. Классификация толпы
Мы изучили уже общие черты, свойственные одухотворенной толпе; теперь нам надо рассмотреть частные особенности, присоединяющиеся к этим общим чертам в собраниях различных категорий тогда, когда под влиянием соответствующих возбудителей эти собрания превращаются в толпу.
Исходной точкой при классификации толпы будет служить нам простое скопище. Низшая форма такого скопища наблюдается тогда, когда оно состоит из индивидов различных рас и не имеет другой общей связи, кроме более или менее почитаемой воли одного вождя. Типом такого скопища являются варвары весьма различного происхождения, наводнявшие Римскую империю в течение многих веков. Над этим скопищем, состоящим из различных рас, будет находиться такая толпа, которая под влиянием известных факторов приобрела уже общие черты и в конце концов образовала расу. При случае и в такой толпе могут проявиться специальные черты, характерные для толпы всякого рода, но все же над ними будут преобладать в большей или меньшей степени черты, свойственные расе.
Обе категории скопищ под влиянием факторов, о которых мы говорили выше, могут превращаться в организованную или одухотворенную толпу. В этой организованной толпе мы устанавливаем следующие различия:
A. Толпа
1. Анонимная (уличная толпа, например), разнородная.
2. Неанонимная (присяжные, парламентские собрания и т. д.).
B. Толпа
1. Секты (политические, религиозные и т. д.), однородная.
2. Касты (военные, духовенство, рабочие и т. д.).
3. Классы (буржуазия, крестьянство и т. д.).
Постараемся в нескольких словах определить главные отличительные черты этих различных категорий толпы.
1. Разнородная толпа
О характерных чертах этой толпы мы уже говорили раньше. Такая толпа составляется из индивидов, самых разнообразных по своей профессии и умственному развитию. Мы знаем уже, что коллективная психология людей, образующих действующую толпу, отличается значительно от их индивидуальной психологии, и умственное развитие не препятствует этому. Нам известно, что в собраниях ум не играет никакой роли и двигателями являются бессознательные чувства.
Основной фактор — раса — дозволяет нам установить еще более глубокие различия между разнообразными формами такой толпы. Нам приходилось уже не раз возвращаться к вопросу о той роли, которую играет раса, и указывать, что она является самым могущественным фактором, определяющим поступки людей, и, кроме того, выражается в действиях и свойствах толпы. Толпа, состоящая из индивидов самых разнообразных, но одной и той же расы (например, англичан или китайцев), значительно отличается от толпы, в состав которой входят индивиды также всякого рода, но принадлежащие к разным расам (например, русские, французы, испанцы).
Глубокие различия, создаваемые наследственной умственной организацией в мыслях и чувствах людей, тотчас же выступают наружу, как только какие-нибудь обстоятельства, довольно, впрочем, редкие, соединяют вместе в толпе, и притом в приблизительно равной пропорции, индивидов различной национальности; эти различия обнаруживаются, даже несмотря на кажущуюся общность интересов, заставивших их собраться вместе. Попытки социалистов собрать в общем конгрессе представителей рабочего населения каждой страны обыкновенно приводили лишь к самым яростным разногласиям. Латинская толпа, как бы она ни была революционна или консервативна, непременно обратится к вмешательству государства для реализации своих требований. Эта толпа всегда обнаруживает склонность к централизации и цезаризму. Английская же или американская толпа не признает государства и всегда будет обращаться к частной инициативе. Французская толпа больше всего стоит за равенство, английская — за свободу. Такие различия, существующие между расами, ведут к тому, что социализм и демократия представляют почти столько же разнообразных форм, сколько есть наций.
