Эллиан и Баффи поглядывали на меня со злорадством, хотя у Баффи во взгляде проскальзывает и сочувствие, но и облегчение, что говорить не ему.
Я ответил Финнегану с тем же мудро-крестьянским видом:
— Если кошка и собака заключают союз... как говаривал мудрый глерд Мяффнер, то он направлен против повара.
Эллиан гыгыкнул, понял только то, что я брякнул очередную глупость не к месту, заулыбался снисходительно Баффи, но Финнеган даже не поморщился..
— Слишком образно, — произнес он с холодком. —Глерд, мы в посольстве, а не на базаре. Такие фразы не в манере лорд-канцлера!
Эллиан гыгыкнул громче, Баффи смолчал, уловив в голосе Финнегана лишь укор, а не признак гнева.
— Но у нас не официоз, — пояснил я смиренно. —А для документа вы подберете правильные слова, круглые и обкатанные, как камешки в ручье. И такие же серые.
Эллиан опять гыгыкнул, снова услышав от меня базарные слова, Финнеган покосился на него со вздохом.
— Да, — сказал он невесело, — этот союз не просто союз, а направленный против нас.
Баффи сказал несчастным голосом:
—И нам его продемонстрировали.
—Нарочито, — заметил Финнеган.
—Даже подчеркнуто, — сказал Эллиан надменно. — Это было так заметно, что просто неудобно за его величество. Правда, он король-воин, тонкостями пренебрегает.
Финнеган уставился в меня, я покачал ногами и сказал невинно:
— Это не мое дело, я ж не прожженный дипломат на важной службе ее величества, но... насколько это было искренне, а насколько... постановка?
Все, в том числе и сам Финнеган, уставились с недоумением.
—Это как понимать? — спросил он.
— Им очень важно, — сказал я, — заставить нас думать, что их союз крепок, что две армии пойдут плечо к плечу вперед и с песней, никаких разногласий нет ну совсем и вовсе! Если мы в это поверим, то нам можно сдаваться сразу. Все-таки армии двух королевств, у нас нет шансов. Но если король Антриас и герцог Ригильт в самом деле настолько едины, как выказывают, то зачем это демонстрировать так напоказ и с таким намеком?
Финнеган сказал осторожно:
—Чтобы противники устрашились.
—И сдались, — вякнул Баффи.
—И отступили, — уточнил Финнеган.
—Я слышал, — заметил я, — король Антриас жаждет блистательных побед. Король-воин?
Эллиан сказал зло:
—Вы это сто раз слышали, зачем переспрашивать? Об этом все знают. Да посмотрите на его армии...
—Король-воин, — сказал я, делая вид, что даже не услышал, пусть побесится, — предпочел бы завоевать в бою! Так выше слава. Победы и захваты в стиле дипломатии... не совсем его стиль. Или, как говорят в простом народе, где о дипломатии не слыхали...
Фицрой сказал от окна предостерегающим голосом:
— Юджин!..
Я посмотрел на него, потом на хмурые лица уже напрягшихся в ожидании дипломатов.
— В общем, — сказал я, подбирая обкатанные слова, — совсем не его стиль. В смысле, я показухе не верю, от кого бы ни исходила, от короля Антриаса или от нашего глерда Эллиана.
Эллиан гордо заулыбался, польщенный сравнением с могущественным королем, даже посмотрел на меня снисходительно и почти без особой вражды.
После долгой паузы Финнеган вздохнул, покосился на Эллиана с некоторым раздражением:
— Так, теперь слово глерду Эллиану. Что скажете, благородный глерд?
Эллиан поерзал и ответил мужественно:
— Нужно вернуться и предупредить королеву!
— О чем? — спросил Финнеган, отмахнулся безнадежно и перевел взгляд на Баффи.
— Глерд?
Баффи сказал крайне осторожно:
— Нужно собрать больше информации, потом возвращаться.
— Разумеется, — сказал Финнеган с досадой. — Глерд Фицрой?
Фицрой сделал большие глаза.
— Простите, я вроде пристяжной лошади. Разве я в посольстве? Так, подай да принеси... А с подоконника могу даже вспорхнуть!
— Сейчас вы в посольстве, — сухо сказал Финнеган. — Потому что мы первыми вступаем в войну, о которой королевство Нижних Долин еще не подозревает.
— Королева подозревает, — возразил Эллиан трезво. — Ее величество всегда настороже. Но мы не подозреваем, а уже знаем.
Фицрой пожал плечами.
— Хорошо-хорошо. Хотя я, кстати, не особенно и нижнедолинец. Так, мимо шел, с глердом Юджином подружился.
— Если вы его друг, — напомнил Финнеган, — то вы с нами. Глерд Юджин много сделал и делает для королевства.
«Ага, — подумал я со злорадством, — вспомнили. А потом, когда опасность минует, снова выставят за дверь».
Финнеган, перехватив мой взгляд, чуть наклонил голову, словно соглашаясь, что да, славы не будет, а если и будет, то достанется другим. Мне показалось, что он хотел что-то сказать, но не сказал, потому что я сам должен догадаться, если умный, а если дурак, то и не надо.
Славы не будет, договорил я про себя, медленно вытягивая из темноты тугую нить, потому что... почему же... ах да, потому что мы солдаты невидимого фронта... наша сила в незримости, в ничтожности положения и влияния, нас не должны принимать в расчет... Следить должны внимательно за самим Финнеганом, да еще за Эллианом и Баффи, а мы с Фицроем что-то вроде слуг, что только и смотрят, где вкусно поесть, выпить и какую с вот такими завалить на сеновале.
Я чуть наклонил голову, давая понять, что понял, не дурак, но все равно обидно, все обожаем почести, потому что почести дают нам внимание тех, кто с вот такими, а иначе зачем они нам вообще, эти самые почести?
Мне показалось, что на губах Финнегана начала было проступать улыбка, но он тут же посуровел и вперил требовательный взгляд в Фицроя.
-Ну?
Фицрой ответил нехотя:
— Ачто мы можем?.. Нужно сперва понять, насколько крепок союз Опалоссы и Уламрии. Хотя, если честно, война все равно начнется... это мое личное мнение, его можно не учитывать.
Судя по виду Эллиана и Баффи, они и не собирались учитывать мнение Фицроя, только Финнеган поинтересовался:
— Тогда зачем герцог предпринял такое долгое путешествие?
— Не хочет упустить, — ответил Фицрой.
— Чего?
Фицрой бросил короткий взгляд в мою сторону.
— Не знаю.
Эллиан громко фыркнул.
—Хороший ответ!
—Готовится война, — пояснил Фицрой свою мысль Финнегану. — На мой взгляд, регент Ригильт просто не хочет упустить... вернее, хочет не упустить возможность что-то ухватить и для себя.
