— Они уже знают! — крикнула она. — Нам не прорваться!
— Почему?
— Выход только один, — напомнила она. — А там целый батальон!
Я сам чувствовал, что кольцо вокруг нас быстро сжимается, вон с той стороны их столько, что голубые силуэты уже сливаются в небесную синеву, а с другой не меньше, приближаются с неторопливостью океанского прибоя, нам бежать некуда.
Эти люди полны отваги, напомнил я себе, жизнь не дорога, важнее честь и достоинство, не особенно и прячутся, так что у меня считаные минуты...
Считаные минуты на все. На прорыв, если я совсем уж сумасшедший, или на сдачу с поднятыми руками, потому что уже не могу сдерживать их натиск, вот-вот прикончат.
—Пригнись, — велел я. — Не отставай... Она вскрикнула:
—Зачем я, дура, пошла за тобой!
—Быстрее!
Проскочив комнату, мы выбежали в главный коридор, там пусто, потому что это ловушка, передо мной главная несущая стена, никаких дверей, придется очень долго бежать вправо или влево, а на концах длиннейшего изогнутого коридора скопление боевиков, под пули которых мы и примчимся, такие вот тепленькие.
— Закрой глаза! — велел я. — Плотно-плотно зажмурься и завяжи шарфом!..
— Зачем?
— Взорву световую гранату, дура, — рявкнул я. — Ослепнешь так, что ни один врач не восстановит!
Она поспешно сорвала с шеи шарфик, зажмурилась плотно-плотно и начала заматывать глаза и всю морду, а я сосредоточился и начал входить в это состояние, когда могу проламывать пространство...
Портал начал возникать, когда вдали послышался топот множества солдатских ботинок. Сцепив зубы, древние маги как-то же проходили, а я же не древний, сказал себе твердо, что не пропаду, как же могу пропасть, если со мной исчезнет и вся Вселенная, это другим пропадать можно ни за грош, но не мне, мне вовсе никак...
Выронив пистолеты, я ухватил Параску и, прижав к себе, ломанулся в эту дыру. На миг показалось, что в самом деле прошел через огненные врата, хотя жара не ощутил, только ощущение космичности, и тут же пахнуло теплом.
Мы упали на землю, яркий солнечный свет почти ослепил, я подхватил ее под руку.
— Снимай шарф!.. И бегом за мной!.. Здесь простреливают!
Она очумело подхватилась, мы в шаге от блестящей стеклом и металлом стены здания и под защитой корпуса подбитого танка, но здесь не отсидеться, я побежал, пригнувшись и маневрируя между сгоревшей военной техникой, Параска бежит следом, как утенок за мамой, жалобно и ошалело вскрикивает.
Нас обнаружили как боевики, так и натовские войска, выстрелы загремели с той и другой стороны.
Пули со злым щелканьем бьют по стальной броне, я останавливался, вслушивался в стрельбу и время от времени делал рывок, торопливо перебегая простреливаемое пространство.
Параска, не выпуская из рук автомата, упала рядом, глаза вытаращенные, прокричала:
— Нас сейчас убьют!
— Мы почти убежали, — заверил я. — Не слышишь, нас прикрывают?
Интенсивность стрельбы со стороны войск НАТО в самом деле нарастает, чувствую заботу Деклана Коннера, увидел нас, все понял, среагировал моментально.
Выждав чуть, я сказал властно:
— Последний рывок!.. И мы в безопасности.
— Нас убьют, — прокричала она.
— Я спасусь, — заверил я.
- А я?
— Чип у меня, — напомнил я. — Так что задание выполнено.
—Ах ты ж сволочь... Я ухмыльнулся.
—Взбодрилась? Теперь бежим!
Она от ярости даже обогнала меня, а проскочив в проход между баррикадами, споткнулась и растянулась на животе.
Я пробежал мимо, из-за тяжелого танка выбежал сам командующий седьмым участком, поспешил ко мне.
— Сынок!.. Ты сумел!.. Ты сумел... Вот уж не думал, что наши десантники настолько...
Параску подхватили под руки солдаты, один хотел взять у нее автомат, но она покачала головой и перекинула ремень через голову.
Коннер покосился на нее.
— Как она?
— Всех перебила, — заверил я. — А я, как и водится у мужчин, бежал следом. Героическая женщина. Видели, как автомат держит? А я что, никогда в жизни не прыгал с самолета.
Он обнял меня, заодно пощупал мои мышцы, я инстинктивно напряг, а когда отстранил, всмотрелся в мое лицо.
—Да, впечатление обманчиво... Думаю, на том и сыграл?.. Эй, там, уведите женщину, напоите чаем... Она как?
—Да любит это дело, — заверил я. — Но пусть не увлекаются, за ней скоро приедут.
Он повернулся, крикнул:
—Со всякими глупостями недолго, поняли?.. Но как ты сумел?
—Это было трудно, — ответил я скромно, — но ради торжества демократии пришлось. Кстати, там среди боевиков немало таких, что вполне могли бы быть на нашей стороне, если бы мы не вели такую глупую войну против ислама.
Он нахмурился.
—Мы не ведем войну против ислама! Мы воюем против боевиков.
—Но, — сказал я, — чтобы показать противника недочеловеками, плюем и на сам ислам, на пророка, а этого нам не простит ни один мусульманин, пусть он даже родился в США или Англии и окончил Оксфорд. Хотя, возможно, кто-то наверху это прекрасно понимает и нарочито разжигает.
К нам подбежал один из медиков, бросил ладонь к виску.
—Мой генерал, женщина не желает эвакуации в тыл! Коннер оглянулся на меня.
—Ей лучше остаться?
— Да, — ответил я. — Там ее напарник. Думаю, она в порядке. Железная женщина.
Медик возразил:
—Какой порядок? Она в глубоком шоке! И говорит бессвязно...
—Что именно?
— Что-то лепечет, — сказал он, — никак не сообразит, как это удалось выбраться...
— Шок, — объяснил я. — Там такое было... Надо успокоительное ей... хотя бы палкой по голове. Ладно, это не мое дело. Господин Коннер...
Коннер сказал с готовностью:
-Да?
— Ваши доблестные орлы, — сказал я, — смогут доставить меня в аэропорт за сорок минут?..
Он пожал плечами.
— Да, но сейчас в связи с военным положением ближайший самолет на Москву будет через пять часов.
— Расписание поменялось, — сообщил я. — Через пятьдесят минут «Конкорд-2» вырулит на взлетную полосу.
Он посмотрел на меня несколько странно.
— Ну... если у тебя такие данные... Эй!.. Быстро сюда Джона Власюка. Джон, хватай джип, доставить этого товарища-коммуниста в аэропорт прямо к самолету, который он укажет.
