– А ты знаешь, мы здесь уже немало наслышаны о ваших успехах, – все же не утерпел Гудлейв по дороге в усадьбу. – Мы знаем и о том, что вы захватили Хейдабьюр. И от кого мы это знаем, представь себе?
– Не знаю. Это у вас тут завелся какой-то прорицатель…
– Пророчица, если на то пошло. – Гудлейв как-то значительно усмехнулся. – Мы об этом знаем от Эймунда сына Сигимара. И от его братьев Хакона и Асгаута. Мы видели обоих. Здесь недалеко, за устьем Ярнирэльва. Они пришли на девяти кораблях, пытались разграбить нашу округу. Вызвали меня на бой и сказали, что отнимут мою землю, как вы с Харальдом отняли землю у них.
– И что? – Рерик даже остановился на тропе и повернулся к брату.
Ему не приходило в голову, что его вражда с сыновьями Сигимара может затронуть и Смалёнд. А тем, как видно, пришло.
– Мы сражались, – ответил Гудлейв, слегка небрежно пожав плечами, будто сражения с морскими конунгами были для него обычным делом. – Мы успели собрать четырнадцать кораблей. И Хакон был убит. Его убил Хродар, – добавил он, увидев в глазах Рерика вопрос «тобой?»
– Сын Рагнара?
– Да. – Гудлейв недолюбливал сына своего воспитателя, который с самого детства был его первым товарищем и первым же соперником, но не мог не отдать ему должное. – Он теперь тоже стал великим героем. Вам будет о чем поговорить.
– Уж это точно! – невольно воскликнул Рерик.
Он всегда хорошо относился к Хродару, но теперь чувствовал себя в долгу перед ним. Неужели благодаря его доблести из сыновей Сигимара, их кровных врагов, в живых осталось только трое? Из которых только двое – на воле и с дружиной!
– А где остальные двое? Эймунд и Асгаут?
– Ушли на юг. Не знаю, где они теперь, еще ничего об этом не было слышно, но я держу дозоры у границ страны. Вы ведь их встречали?
– Да, встретили Кальва сына Хедифрида.
– Он – достойный человек, – сдержанно произнес Гудлейв. Он без восторга относился к достоинствам других людей, но умел ценить те из них, что шли ему на пользу. – Раньше только и знал, что с овцами возиться, а как вернулся из вашего похода, словно заново родился. Я доверяю ему три корабля, и думаю, он и впредь меня не подведет. Я должен тебе сказать спасибо, это ты из пастуха сделал воина. Ты и Харальд.
Рерик не стал продолжать этот разговор: упоминания о том, что они с Харальдом делали вместе, царапали ему душу.
В усадьбе он замечал немало перемен: вроде бы мелочи, но все обличало руку нового хозяина. Глядя на Гудлейва, слыша его уверенный голос и весомые распоряжения, никто не догадался бы, что ему всего восемнадцать лет. У дверей девичьей стола незнакомая молодая женщина, румяная и красивая, – рабыня, судя по всему. На руках она держала грудного ребенка, и по тому быстрому взгляду, который она бросила на вернувшегося конунга, Рерик сразу понял, что ребенок – от Гудлейва.
Всяческая суета в усадьбе продолжалась довольно долго – столько народа надо было разместить, обеспечить всем нужным, помыть в бане, накормить. Начало темнеть, когда все наконец уселись за столы.
И только теперь Рерик заметил за женским столом, между фру Торгерд и бабкой Рагнхильд, совершенно незнакомую девушку, приятную по виду и хорошо одетую. Ясное лицо, густые светлые волосы в отблесках очага и факелов словно источали свой собственный свет. Не отрывая от нее глаз, Рерик с изумлением задал себе вопрос, кто же это может быть. У них в округе не было никого похожего. Уж не собрался ли Гудлейв жениться и это – его невеста? Если бы эта девушка оказалась дочерью конунга, Рерик ничуть бы не удивился.
Но он угадал лишь отчасти. Незнакомая девушка и правда была королевского рода, но в Хельгелунд ее привело вовсе не желание вступить в брак с Гудлейвом сыном Ингвара.
Сам Рерик почти не спускал глаз с девушки, но заметил, то она смотрит не столько на него, сколько на Анунда конунга, сидевшего рядом.
– Ты, Анунд конунг, похоже, очень-очень понравился очень-очень красивой девушке, – заметил Рерик, наклоняясь к соседу. – Или ты ее знаешь?
– Вижу в первый раз. – Анунд поправил ус. Под взглядом этих спокойных светлых глаз он чувствовал себя как-то неуютно. – Ведь это дом твоей родни. Тебе нетрудно узнать, кто она такая.
Рерик признал справедливость его слов и, когда Броди кравчий подошел к ним, сделал ему знак наклониться и спросил:
– Кто вон та девушка возле королевы Рагнхильд?
– Она здесь гостит. Ее зовут Сванхейд, она дочь Эйстейна конунга из Норвегии, из Хейдмёрка.
– Эйстейна из Хейдмёрка! – в удивлении повторил Рерик. Имя одного из многочисленных норвежских конунгов показалось знакомым – не так давно кто-то уже упоминал о нем… Не так давно… Этим летом, во всяком случае…
Взгляд его упал на Оттара, и Рерик вспомнил. Хёгни Длинный, которого он обидел во Франкии три года назад, был сыном Эйстейна конунга из Хейдмёрка. И этот же Хёгни нынешним летом собирался в поход на Дорестад вместе с сыновьями Сигимара. С тем самым Эймундом, который заходил и сюда. И в тот раз, на мысе Велиланд, с Хёгни была сестра… а к ней «бил клинья», как рассказывали, этот самый Эймунд…
Боясь, что запутался в воспоминаниях – тогда все это его не касалось и он слушал плохо, – Рерик толкнул локтем Анунда и одновременно нашел взглядом одного из его людей, Торгрима Весло. Того не пришлось искать долго – он сидел рядом с Оттаром и они обживленно обсуждали что-то. Дружины Рерика и Анунда уже все перезнакомились и многие сдружились за последние месяцы.
– Торгрим, поди-ка сюда! – позвал его Рерик.
Но пока Оттар толкал товарища и указывал ему на конунга, пока Торгрим пробирался между столами, сама девушка что-то шепнула фру Торгерд, и та, кивнув, поднялась с места.
– Послушай, Рерик, и ты тоже, Анунд конунг! – заговорила она. – У нас случилось необычное происшествие, так и кажется, что здесь вмешалась сама судьба. Вот эта йомфру, – она указала на соседку по столу, – Сванхейд дочь Эйстейна, конунга Хейдмёрка. Она обручена с Бьёрном сыном Эйрика, конунгом Упланда. И раз уж здесь присутствует брат ее жениха, Анунд конунг, то им следует хотя бы познакомиться между собой.
Анунд немного надулся: его самого разбирало любопытство, но отношения его с братом были не таковы, чтобы он жаждал приветствовать его невесту. К тому же девушка была так хороша, что ее присутствие смущало само по себе.
– Здравствуй, йомфру, – вместо него ответил Рерик и впервые встретился с ней глазами.
У него внутри что-то дрогнуло от ее взгляда. Сванхейд смотрела невозмутимо и уверенно, со спокойным интересом, и у него возникло чувство, будто она видит его насквозь.
– А скажи: ведь ты сестра Хёгни, сына Эйстейна конунга из Хейдмёрка? Хёгни по прозвищу Длинный?
– Да. И этот действительно тот самый человек, у кого ты отнял добычу во Франки три года назад, – подтвердила девушка.
