– Кого этого?
– Ну, котолый живёт под ванной.
– Пашуха, ну что ты всё выдумываешь?
– Я не выдумываю.
При этом он положил, деловито на салфетку кусочек котлетки, слез со стула, и отправился в ванную.
А Галина с мыслями: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало», – пошла дошивать.
Паша зашел в ванну, развернул салфеточку с котлеткой и подвинул подальше под ванну. При этом он лёг на коврик, подложил поудобнее кулачки под подбородок и стал внимательно наблюдать.
Наблюдения продлились недолго: ребёнок заснул.
Галина нашла его в ванной на коврике, взяла на руки и отнесла в кроватку.
Проснулся Паша со словами:
– Мамуль, а он съел котлетку?
– Кто?
– Ну, этот, котолый в ванной.
Галина, естественно, выкинула котлетку, которую сынуля оставил под ванной.
– Съел, съел.
На стуле висел только что сшитый костюмчик.
– Ну-ка, Пашунь, давай примерим.
Паша надел костюмчик и радостно стал гладить себя ладошками по шортикам. Затем побежал к зеркалу смотреться.
– Нравится костюмчик?
– Нлавится.
– Ну-ка, поцелуй маму за этот костюмчик.
Паша с удовольствием обнял и поцеловал маму.
– Мы пойдём сейчас папу встречать с работы.
– В этом? – спросил радостно Паша, выпячивая смешно животик, имея в виду костюмчик.
– Ну да, в этом.
– Папа увидит… обладуется. Да, мамуль?
– Да, Пашуха.
Они шли по улице встречать папу.
– Мамуль, а этот, котолый под ванной, точно съел котлетку?
– Точно.
– А ты видела?
– Видела.
Паша недоверчиво посмотрел на маму. Он даже попытался зайти вперёд и заглянуть ей в глаза, продолжая настойчиво спрашивать:
– Плавда?
– Правда, – не колеблясь, ответила мама.
Паша какое-то время шел молча, потом спросил:
– А ему там сейчас не скучно?
– Нет, солнышко, не скучно, он сейчас отдыхает, – не задумываясь, ответила Галина, включаясь в его игру. И как бы подыгрывая ему, спросила:
– А как его звать?
– Я не знаю.
– Ну, ты спроси у него.
– Когда сплосить?
– Ну, когда придём домой.
– Холосо, сплосу.
Они встретили папу. Тот расхваливал костюмчик, целовал Пашу, потом маму, затем они сидели в кафе, ели мороженое, папа пил пиво. И тут Паша радостно заявил:
– Папуль, ты знаешь, а у нас дома кто-то живет.
Видно было, как папа напрягся, сжимая бокал с пивом.
Галина незаметно для Паши снисходительно улыбнулась, поднесла палец ко рту, пытаясь предотвратить ненужные взрослые вопросы, показывая глазами на сына и поддакивая ему:
– Мы его видели, папа. Да, Паша?
– Да, папуль, я его видел, он мамино мыло под ванну утащил.
– Мыло?.. Под ванну?.. Ну, ну!.. – с вызовом сказал Анатолий.
– Толь, – попросила Галина, – не начинай. Это фантазии сына всего лишь.
– Хорошо, разберёмся, чья это фантазия, – сказал папа, допивая пиво и как-то странно при этом, поглядывая на маму.
Дома он заглянул во все углы квартиры и, не найдя ни кого, сел ужинать. Мама почему-то едко заметила, папе:
– Надо было ещё под ванну залезть! Тебе же ребёнок сказал, что под ванной он.
После ужина мама села дочитывать свою толстую книжку. А папа лёг на диван и включил телевизор.
Паша почувствовал, что обстановка в квартире стала напряжённой и, чтобы как-то разрядить её, стал бегать, прыгать и весело припевать:
– А под ванной кто-то есть… а под ванной кто-то есть…
Не сговариваясь, мама, и папа вдруг стали кричать на него:
– Успокойся!
– Не выдумывай!
– Никого там нет!
– Иди-ка ты в ванную комнату, – сказал, наконец, папа, – постой там и подумай над своим поведением.
Паша ушел и стал там тихо плакать. Затем он лёг на коврик и стал жаловаться, тому, которого видел под ванной:
– Лугаются и лугаются… Я им хотел пло тебя ласказать… А они на меня накличали…
Из-под ванны молчали.
– Ну, не молчи… Я же знаю, что ты там есть… Ну, выходи…
Паша поднялся, сел на корточки и стал опять плакать. Вдруг сквозь слёзы услышал:
– Ты не плачь, они скоро помирятся, и всё будет хорошо.
Паша обрадовано, во все глаза разглядывал существо, вытирая слёзы. Он тут же вспомнил, что мама просила узнать, как его звать. Паша, спросил:
– А как тебя звать?
– Меня звать Камака.
– Я тебе котлетку плиносил, ты её съел?
Камака не хотел обидеть ребёнка и ещё больше настроить против мамы, ответил:
– Съел, спасибо.
Камака жил в этом доме с момента его постройки. Там, за ванной, чуть выше ножки, была небольшая ниша, сделанная нерадивыми строителями. За ванной этот строительный брак был не виден. Там и поселился Камака.
Поролоновая мочалка, покрытая носовым платочком, служила ему постелью. Кусочек полотенца был вместо одеяла. В одном углу стопочкой лежали тоненькие разноцветные, ароматные кусочки мыла, в другом – малюсенький томик со стихами. И самой большой его ценностью была толстая свечка, которую он иногда ночью зажигал и читал свои любимые стихи, хотя знал их все на зубок.
Особенно ему нравилось, когда дома не было никого. Тогда он осторожно выходил из своего убежища, шел в зал, стаскивал со стеллажа книжку и читал её. При этом он брал из вазочки яблоко и грыз. В холодильнике всегда было его любимое молоко, и он пил его, сколько хотел. Самым главным его принципом было: всё за собой убирать. Чтобы никто не догадался о его существовании.
Камака хорошо знал на собственном опыте, что нельзя попадаться на глаза человеку. Как-то, очень давно, он имел такой неприятный случай попасться на глаза хозяйке. Вспоминать об этом было очень неприятно. После того случая пришлось искать себе новое жилище. Камака долго искал и нашел его в новостройке, то есть в этой квартире.
Любил также он собирать ароматные разноцветные обмылки, особенно ему нравились маленькие, тоненькие кусочки, которые замечательно пахли.
Когда он услышал, что за тем клубничным обмылком, о котором давно мечтал и с нетерпением ждал, сейчас придут, Камака поспешил его забрать.
