– Это что, мы, целую неделю будем тут торчать! – воскликнул Антон.
– Слушай, заткнись ты, наконец, без тебя тошно, – заорал на него Сергей!
– Не ругайтесь, друзья, – вмешался Сидорыч, – нам тут еще очень долго быть вместе. И если повезет, то, возможно, мы выйдем отсюда через семь дней. А если не повезет, то еще семь дней и еще.
– А что значит «ворота», и где они находятся? – спросил Сергей.
– Вот смотри, – показывал Влад, – вон там была моя машина, вот здесь где-то, примерно, на этом месте… Да, Борода?
– Да, здесь мы въехали с Сидорычем.
– А теперь, смотрите, где ваша машина?
– Д-а-а, – протянул Сергей, – расстояньице!
– А где машины? – спросил Антон.
– Машины засосал песок. Скоро и от вашей ничего не останется.
– Вот вам и ворота, – продолжал Влад. – И, самое главное, они открыты, наверно, минут пять – семь, и вот, если оказаться в этот момент там, то можно вернуться обратно.
– Вы видели, мы вам махали, чтобы вы назад сдали?
– Мы видели, но не поняли, – ответил Антон, поглядев на Сергея.
– Мы к вам бежали сколько?
– Минут десять. Борода проверил сразу – прохода обратно уже не было. Вот и получается, что ворота открыты минут пять – семь.
– Жаль, что здесь нигде нельзя остановиться: песок засасывает.
– Что, везде? – спросил Антон.
– Тебе ясно сказано, что здесь, значит, есть и там, где не засасывает, – процедил, сквозь зубы Сергей.
– Скоро придем, вот поднимемся на тот бугор – там наш лагерь, если можно его так назвать.
Сергей остановился, оглянулся и протянул:
– Д-а-а, километров пять на пять будет.
– Нет, меньше: три на четыре. Мы измеряли.
Глава вторая
Наконец, поднялись на бугор. Сергей огляделся: стояли кресла от машин, валялся всякий хлам, который напоминал о машинах, даже руль лежал и одна дверца.
– Ну, это так, – Влад обвел рукой, – чтоб как-то напоминало о доме. Здесь просто ничего не бывает.
– Что значит «ничего не бывает»? – спросил Сергей.
– А ничего не бывает, – повторил Влад,
– Ни дождя, ни ветра, ни солнца, ни ночи, ни дня – ничего.
– А это что?
– Это? Я не знаю. Наверно, поздний вечер. Хочешь проверить? Часы есть? Тут даже часы стоят! И мобильники не работают.
Сергей посмотрел на часы, они показывали 02.16. Он вспомнил, что смотрел на часы в машине до въезда сюда. Было 02.15. Сергей поднял глаза на Влада, потом обвел взглядом всех остальных:
– Стоят. Странно!
Достал мобильник, тот также не подавал признаков жизни.
– Ничего, привыкнешь.
– А как вы время определяете? – спросил Антон.
Игнорируя его вопрос, Борода продолжил:
– Единственное, что тут есть, – это звезды, а временем заведует Сидорыч, к нему обращайся.
Он похлопал Антона по плечу, показывая на Сидорыча.
– Он там календарь ведет. Хочешь, иди, смотри.
– Я не хочу, – ответил Сергей.
– А где вы берете еду? – опять спросил Антон.
– Ходим в поселок.
– Куда? – удивился Антон.
Сергей выразительно посмотрел на Антона и, возвращаясь к разговору, спросил:
– Тут что, есть поселок?
– Ну, поселок не поселок, но что-то в этом роде.
– Правда, до него надо дойти, – как-то странно, загадочно и тревожно вставил Сидорыч.
– Вот бензин, – продолжал Влад, стукнув по канистре, – меняем на еду. Правда, еду эту, в нашем понимании, трудно назвать едой.
– И что это за еда? – уже заранее морщась, спросил Антон.
– Когда жрать захочешь, будешь лопать всё подряд, – процедил, сквозь зубы Сергей.
– Вот, – протянул руку Сидорыч.
На ладони у него лежал квадратик чего-то белого. Очень напоминающий наш пенопласт.
– Если вы думаете, что я это буду жрать, то глубоко ошибаетесь. Антон еще хотел продолжить эту тему, смачно чавкая жвачкой и крутя в руке так называемую еду, но Сергей его резко оборвал:
– Про тебя вообще никто не думает!
– О-о-о, – причмокивая языком, продолжал Сидырыч, – ценнейшая вещь: маленький кусочек этого продукта – и кушать не хочется дня три. Один недостаток: вкуса нет никакого, зато ощущения!..
– Вот если бы узнать, из чего они это делают? Это же целый переворот был бы в пищевой промышленности. Только надо туда к ним проникнуть, – очень тихо и как-то обреченно закончил Борода.
– Лучше не начинай, – оборвал его Сидорыч.
– У меня от одного воспоминания мурашки по спине бегают.
– Может, все-таки объясните, что за поселок? – спросил Сергей.
– Не спеши, сам всё увидишь.
– Странно, почему плеер не работает? – бубнил себе под нос Антон. В голосе у него была недовольная нотка, как у ребенка, у которого сломалась его любимая игрушка.
Сергей не выдержал и заорал:
– Слушай, ты! Ты что, не понял, что тут ни хрена не работает: ни часы, ни мобильник, ни твой дурацкий плеер – ничего! И, если ты не заткнешься, наконец, я тебя!..
Он не успел договорить, Борода встал между ними.
– Ну, не всё так плохо, не нервничай. Я тебя понимаю. Сразу столько всего. Успокойся. Самое главное, мы все вместе и пока живы. И, дай Бог, выберемся отсюда.
– Ага, выберемся, вон туда, – Антон показал пальцем вверх, как тогда показывал Сергей в машине.
Сергей рванулся было опять к нему, но Борода остановил его, скривив при этом лицо: мол, не обращай внимания. Что с дурака возьмешь? Сергей оглянулся, вздохнул и с размаху сел на автомобильное кресло и так резко облокотился, что сиденье перевернулось вместе с ним. Все дружно рассмеялись. Сергей поднимался, улыбаясь.
Когда закончили смеяться, Влад сказал:
– Мне, в отличие от вас, было труднее, я не блондин, это у меня волосы поседели от всего этого. И я искренне рад, что мы сейчас все вместе. И теперь давайте отдохнем. А то мы уже вторые сутки не спим. Вас ждали.
И, увидев удивленное лицо Сергея, Влад поправился:
– Ну, вас – не вас, а ждали, когда ворота откроются.
– Здесь надо за аборигенами следить, – сказал Борода.
– Это мы их так называем, – вставил Сидорыч.
– Они точно знают, – продолжал Борода, – когда открываются ворота. Бывает, они и без расписания туда уходят.
