– Они красавицы – потому что красят свои лица, – раскрыла секрет их Гудрун. – В отличие от тех, кто ценит естественную красоту, – подняла высоко она свой оливково-зелёный подбородок. – Строят из себя непонятно кого. Такие высокомерные, не подступись!
– Да, – согласился с ней бледнолицый орк Пётр с чёрными губами и с густыми тенями вокруг глаз, – они слишком высокого мнения о себе. Чуть что, сразу – пощёчину. Я тут на днях с одной познакомился… Вон с той, что на валу. Почитал ей стишок. Хотите и вам прочту?
– Давай, – кивнул ему орк-шутник.
Поэт-орк поднялся и, повернувшись к валу, на вершине которого находились та самая эльфийка в роскошном зелёном платье до пят и парочка ушастых эльфов с торчащими за спинами луками, демонстративно громко принялся декламировать:
«По Лысой горе эльф бесцельно слонялся
И мне на глаза ненароком попался,
Он лук свой тугой натянуть не успел —
В воздухе орка топор просвистел.
Только и смог эльф прищурится зло.
Снова ушастому не повезло…»
С вершины вала тут же на него направились оба лука, синхронно натянулась тетива, и две звонкие стрелы одновременно отправились в путь. Одна из них попала в грудь поэта, а другая в круглый щит Барлога. К счастью, стрелы были оснащены резиновыми гуманизаторами, иначе оркам было бы несдобровать.
– Вы, чё, офигели? – крикнул им орк Пётр, потирая рукой ушибленное место и сморщив от боли и без того свирепое лицо.
– Да они ваще оборзели! – возмутился Барлог, подбирая с земли обе стрелы, – а если б я щитом не закрылся?
Подобрав подол своего длинного зелёного платья, рыжеволосая эльфийка с накладными латексными ушками, выглядывавшими из-под волос, лихо сбежала с вершины вала вниз и направилась к оркам.
– Эй, орки, вы чего тут на эльфов гоните?
– А вы чего в орков стреляете? – недовольно ответил ей Пётр. – Ещё немного и прямо бы мне в сердце! – намекнул он на свои нежные чувства к прекрасной эльфийке.
– Да мы просто зад твой пожалели, – усмехнулась прекрасная эльфийка и обратилась к Барлогу. – Отдай стрелы!
– А дружки твои не хотят сами за ними спуститься? – съязвил Барлог. – Их трусливые высочества решили девушку послать вместо себя?
– Им некогда снизойти до вашей низости. Давай сюда стрелы!
– Пусть сами их и возьмут. А то видно боятся, что я им ушки их замечательные оторву.
– Таури! – позвал её сверху один из ушастых лучников – худощавый длинноволосый эльф Айнон в зелёной накидке без рукавов, надетой поверх белого кафтана. – Да брось их! Нашла с кем связываться!
Не обращая внимания на его призыв, Таури не на шутку завелась:
– Хочешь оторвать им ушки? Может, и мне оторвёшь? Мои милые и дивные ушки? Да ты просто завидуешь нашей красоте.
– Вашей красоте? – ухмыльнулась Гудрун. – нашли чем гордиться – ушами, огромными, как у ослов.
– Не понимаю, – пожала плечами Таури, – почему у вас такое пристальное внимание к нашим ушам?
– Это я не пойму, – насмешливо покачала головой Гудрун, – как можно так тащиться от своих оттопыренных ушей?
– И вовсе они не оттопыренные, – обиделась Таури, – а выдающиеся, что только лишний раз доказывает наше божественное происхождение.
– Ой-ой-ой. Только не надо строить из себя ангелов.
– А мы не строим, мы такие и есть. И вообще, не пойму я, – пожала плечами эльфийка, – как можно нас не любить?
– Боже, как наигранно! – возмутилась Гудрун. – Да если хочешь знать, вас – ангелов – никто не любит. С вами скучно.
– Как это может быть скучно с воплощением мудрости, красоты и вечности.
– Дивные вы эльфы! Дивные! – возвышенно произнёс, передразнивая её, шутник-орк. – Вы только и делаете, что восхищаетесь собой! Мы са-а-мые мудрые! Мы са-а-мые красивые! Мы са-а-мые храбрые! А чуть что, так драпаете, что только пятки сверкают.
– Эльфы – форева, орки маст дай! – прокричал речёвку с вала другой ушастый.
– Ага, ага – щас! – показал ему неприличный жест Барлог.
– Да что вы имеете против нас! – возмутилась эльфийка Таури.
– Я лично ничего против тебя не имею, – ответил ей поэт-орк Пётр, – вернее, имею к тебе совершенно противоположные чувства, можно сказать даже, ты мне очень нравишься, а вот парни твои нам совсем не по нутру. Подлые трусы, они всегда бьют из засады в самый неожиданный момент.
Таури снисходительно посмотрела на него:
– Откуда у вас такая ненависть к эльфам? Мне жаль вас, орки. Именно жаль. Но вы не виноваты в своём уродстве!
– Зато вы бездельники, каких свет ни видывал! – перешла в наступление Гудрун. – Вы только и умеете, что петь и танцевать. Ну, ещё насмехаться над нами. Больше ничего.
Таури покачала головой.
– Вы просто завидуете нашему совершенству. Ничто не может сравниться с мелодичным перезвоном эльфийских голосов, с сиянием звезд в их глазах, с вечностью, которая, словно шлейф, тянется за ними…
– Гыыы… Я щас помру со смеху, – согнулся пополам шутник-орк.
Сбежав с вершины вала с луком в руках, к ним с недовольным видом приблизился длинноволосый эльф Айнон.
– Таури! – с недоумением обратился он к эльфийке, стоявшей к нему спиной. – Ну, сколько можно общаться с орками?
Не дождавшись ответа, он грозно натянул тетиву и направил стрелу с набалдашником прямо в голову Барлога.
– С ними разговор короткий – стрела в лоб.
– У нас разговор ещё короче, – поправил его Барлог. – Один разворот корпуса – и кучка агонизирующих эльфишек!
– Один разворот корпуса?? Ха-ха! – засмеялся Айнон. – Да пока орк развернется, эльф успеет выпустить в него две стрелы.
– Что? – рассвирепел самый брутальный орк Барлог. – Да я вас, твари, валил и валить буду, – взмахнул он дубиной. – Сейчас ты узнаешь силу моего дрына. Я это тебе, как самый злобный орк заявляю, порежем и порвем все ваше гнусное племя. В лесу на каждую суку будет по эльфу висеть. Освободим от вас Лысую гору!
– Ну, да, сила есть, ума не надо, – ответил Айнон, отступая на шаг и кивая в сторону вала. – Только и у нас своё оружие имеется.
Заслышав разговор на повышенных тонах, на вершине вала появились ещё два лучника. Натянув тетиву, трое эльфов дружно направили стрелы на орков.
– Ну ясное дело! – усмехнулся орк-шутник. – Лук – это оружие трусов! Типа мы тебя подстрелим, а ты нас не достанешь!
– Давайте с нами врукопашную. Помахаемся – там и посмотрим, кто на что способен, – предложил Барлог.
– Эльфам незачем биться с вами врукопашную, – объяснил ему Айнон. – Мы – бойцы невидимого фронта. Наш девиз: одна стрела – один дохлый орк.
