– Зачем? Они привезли раненого и сразу уехали.
Сергей Дуло стал нервно ходить по кабинету.
– Хоть что-то можете о них рассказать?
Врач задумалась.
– На вид – лет по пятьдесят, может, чуть больше. Женщина – полная. Мужчина, напротив, худой. Да! Они москвичи. Своим ходом приехали. У них весь салон был в крови. Я еще сказала, если остановят, пусть звонят нам, я все объясню.
– Позвонили?
– Нет. Видимо, где-то помылись.
– Машина какая, запомнили?
– Даже не подумала. Человек умирал, при чем здесь машина?
– Про номер не спрашиваю… Куда они ехали, не сказали?
– Сказали, что из Москвы своим ходом. А куда, я не спросила.
– Жаль. – Дуло сунул ей свою карточку и прошел к двери. – Если что-нибудь вспомните…
– Ах да! Вот еще что! Они спросили, как проехать в полицию.
– Зачем? – Сергей остановился на полпути. – Они собрались туда обратиться?
– Не знаю. Во всяком случае, я объяснила дорогу.
– Спасибо! – Дуло вышел.
Менюхов догнал его во дворе.
– Что теперь?
– Едем в отделение.
Едва переступив порог отделения, Сергей Дуло открыл стеклянную дверь и зашел к оперативному дежурному.
– Здравия желаю… – Из-за стола поднялся офицер в звании лейтенанта.
– Где регистрируются обращения граждан?
– Заявления?
– Заявления, обращения… Все!
– Вот… – Лейтенант протянул оперативный журнал.
Дуло бросил Менюхову:
– Проверь все в день нападения на машину.
Виктор сел за соседний стол и углубился в регистрационные записи. Потом объявил:
– За весь день два заявления: нанесение побоев и кража из магазина. Еще телефонное сообщение об ограблении приисковой машины.
– Дай! – Сергей забрал журнал и стал проверять сам.
– Кто дежурил в тот день?
Лейтенант быстро ответил:
– Я!
– Обращались к вам двое проезжающих из Москвы? Мужчина и женщина, обоим больше пятидесяти.
Дежурный покачал головой.
– Нет, таких точно здесь не было.
– Может, на день позже… – Менюхов снова глянул в журнал.
– Ну?.. – нетерпеливо спросил Дуло.
– Нет. Не было.
– Та-а-ак… – Сергей Дуло ненадолго задумался, потом задал новый вопрос: – Зафиксировали, кто первым позвонил и сообщил об ограблении?
– Да, там есть телефон. Следователь Борис Гармажалович звонил по нему.
– Откуда вам это известно?
Лейтенант усмехнулся:
– Да он отсюда, при мне позвонил.
– Значит, уже опросил, – сказал Менюхов. – Было бы что-то интересное, давно бы сказал.
– Дайте мне телефон.
– Того, кто звонил? – уточнил дежурный.
– Чей же еще!
– Вот, – он ткнул пальцем в журнал.
Сергей набрал записанный номер на своем телефоне.
– Здравствуйте… Из полиции беспокоят. Да… Я знаю, что вы уже говорили со следователем. Нужно выяснить кое-какие детали. Нет, лучше не по телефону. Когда сможем встретиться? Ага… Значит, до завтра. Жду звонка.
– Что? – спросил Менюхов.
– Дальнобойщик. Сейчас в дороге. Мимо Кабанска будет проезжать завтра утром. Обещал позвонить.
Выйдя из здания, они, не сговариваясь, посмотрели на время.
– Забросишь меня в гостиницу? – спросил Дуло.
– Сегодня будем ночевать у моей матери.
– Почему?
– В гостинице все забито.
– Она здесь одна? – Сергей достал сигареты и закурил.
– Одна… – Виктор Менюхов посмотрел на него выжидающе. – Пожалуйста, поедем к матери, она переживает. Весь день сегодня проплакала.
– Да уж… – Дуло уткнулся взглядом в асфальт.
– Видишь, как ситуация обернулась… Выходит, братишка ее, Ленька, – убийца.
– Вовсе не обязательно.
– Если нет, почему его не скинули в тот же ледник?
Сергей глубоко затянулся и посмотрел на небо.
– Ходит где-нибудь сейчас живой и здоровый. Смотрит на эти звезды. Один он знает, что там случилось.
– Может, и ходит…
Дуло бросил окурок на землю.
– Ладно. Поехали.
– К матери?
– Куда же еще…
Во дворе одноэтажного частного дома, куда они въехали, было темно. Одновременно с тем, как Сергей и Менюхов вышли из джипа, на крыльце появилась старуха с горящей свечой.
– Витя, ты?
– Ма-а-ам, а почему свет не горит?
– Вечером отключили, говорят, авария на подстанции.
Виктор закрыл ворота и вместе с Дуло взошел на крыльцо.
– Сергей, – представился тот.
– Мария Семеновна. – Старуха посмотрела на него опухшими от слез глазами.
Они прошли в темную кухню.
– Мам, есть хотим.
– Электричества нет, сегодня готовила в печке. – Мария Семеновна поставила горящую свечу в узкую колбу. – Сейчас подогрею. А вы пока руки помойте.
Мужчины прошли к рукомойнику и стали мыть руки белым пахучим мылом. Старуха отворили печную дверцу, запалила лучину и подожгла в топке дрова. Кухня осветилась мягким печным огнем.
На столе уже стояли тарелки с соленьями, холодный пирог с рыбой и миски под первое.
– У меня борщ. Будете?
– Будем! – Менюхов ответил за них двоих.
Когда борщ согрелся, Мария Семеновна половником разлила его по тарелкам, сдобрила каждую ложкой сметаны и села в сторонке, подперев заплаканное лицо кулачком.
– Хлеб не купила… Забыла сегодня. С пирогом ешьте.
Пока они ели борщ, она несколько раз вздохнула.
– Не переживай так, – не выдержал Виктор. – Пятьдесят лет прошло, а ты плачешь.
– Как не плакать, сынок. Все ж братья мои. Теперь вот, поди, разберись… Один убитый, другой не пойми где.
– Сколько вам было, когда они не вернулись? – спросил Дуло.
– Семнадцать.
– Вы старшая?
– Еще одна сестра, постарше меня, померла в прошлом году. Одна я осталась…
– Помните, как они уходили?
– С вечера отец уехал в Мостовку. Ленька с Митькой затемно встали. Слышала, как собирались. Мать их покормила, но я подниматься не стала. Жалею теперь, в последний раз повидались бы… – Мария Семеновна вытерла ладошкой глаза.
