Я размышлял, сколько лет девушке? Она была одета в коричневый кожаный плащ, чёрные волосы распущены. Олег определённо разбирался в женской красоте. Разбирался и я. Только где его были глаза, когда он знакомился с будущей женой? Но это было не моё дело.
Жёны часто подрубают крылья своим мужьям, чтобы те не летали, а после жалуются, что их мужья не ангелы. Обычная, не яркая на первый взгляд – Галя делать этого не стала; она отличалась от других женщин тем, что была домовитой: доспешница, домовница, хорошая мать, понимающая своё предназначение в семье; домохозяйка, на ней держался быт в доме, на ней держались дети, на ней держался Олег.
– Знаешь, кто Маша? – Олег спросил многозначительно. Исполненный выразительности, он хотел обозначить, возвысить свою любовницу. В принципе, он так поступал со всеми своими женщинами, с которыми ложился в постель. В том числе и с женой. И им это льстило, однозначно.
– Очень красивая девушка… – выпалил я комплимент.
– Спасибо, Алексей! – ответили мне. Я увидел, что Маша смотрит на меня в зеркало. И она снова протянула мне руку через спинку сиденья, которую я теперь пожал по-мужски. – Такая грубость доставляет удовольствие… – хихикнула она.
– Ты прав, но я не об этом…
– Олег, не начинай, что за дурная привычка! – Маша повернулась ко мне. – Он хочет сказать, что я работаю председателем совета муниципальных образований города. И его это удивляет.
– Он завидует, – сказал я, а сам решил, Олег хвастается своей любовницей; получается, я не первый перед кем приходится это делать. Точно так он смог бы похвастаться новой машиной.
– Верно, я того же мнения… Мы познакомились с ним в магазине женского нижнего белья. Он, наверно, выбирал подарок жене, а в итоге – купил мне.
– Это в его стиле.
– Я давно поняла, – она поцеловала Башарина в щёку.
– Маша знает, что я женат, – пояснил Олег.
– Галина не знает про Машу, не знаю про неё и я, ага?
– Вот что значит настоящий друг!
– Вам проще, мальчики. У меня такой подруги нет.
Мы приехали, «фольксваген» остановился возле кинотеатра.
– За три часа успеете, кролики? – пошутил я, выходя из салона. – Время пошло.
– Иди, смотри кино, – Башарин сорвался с места. Колёса автомобиля завизжали на мокром асфальте.
Я улыбнулся, вот уж невтерпёж! Посмотрел на здание кинотеатра – огромная афиша извещала, в прокате идёт фильм ужасов. Я обрадовался, что не комедия и не боевик, не мои жанры. Через десять минут должен был начаться сеанс.
Билет купил самый дешёвый. На пятый ряд. Но сел в самом конце, потому что зрителей почти не было. Пока фильм не начался, я вспомнил случай. Лет восемь назад – перед самой свадьбой Олега – мы познакомились с девушкой. На следующий день как её зовут, забыли. Она должна была прийти в кино. Сделать нам минет. Но её долго не было.
В полдень начинался первый сеанс. Уже пьяные, мы подошли к кассе. Олег протянул деньги, сказал:
– Два билета. На места для поцелуев! – сказал он громко и выразительно. Алкоголь делал своё дело!
Кассир выглянула в окошко – с кем идёт в кино этот посетитель? – увидела меня… Не знаю, что она подумала, но девушка так и не пришла, а охранник, предполагая, что мы голубые, – трижды проходил мимо, готовый нас выгнать из кинотеатра в любую секунду.
Фильм ужасов не совсем оказался фильмом ужасов. Речь в нём шла о молодой паре, снявшей дом в другой стране. Девушка главного героя постоянно страдала приступами ревности. Владелица дома, старая женщина, предложила проверить молодого человека. Она поделилась секретом, что дом старый, построен перед самой войной её мужем и имеет потайную комнату – муж сделал этот бункер на тот случай, если фашисты стали бы его преследовать и искать. И показала, где находится бункер. Через специальные зеркала можно было наблюдать всё, что происходит в доме. А через специальные громкоговорители – слышать.
Перед отъездом к родственникам в США старушка передала главной героине ключ.
И вот, после очередной вспышки ревности девушка делает запись на видеокамеру, говорит, что она уходит к другому молодому человеку. И пишет записку: не звони, не ищи. Оставляет записку на столе.
Поспешно закрываясь в бункере (её молодой человек неожиданно возвращается домой), она теряет ключ, роняя его на пол, под кровать. Дверь защёлкивается…
И вот тут начинаются ужасы: она не может выйти, воды в бункере нет, еды нет, на крики о помощи молодой человек не отвечает – он её не слышит. Но он переживает по-настоящему, что потерял её. Она это видит. Два дня он не находит себе места. Много пьёт. А на третий день приводит в дом красивую молодую девицу, с которой занимается любовью на той самой постели, где несколько дней назад занимался любовью с ней, главной героиней фильма! Она это не может перенести… Ведь он влюбляется в другую, это видно, хотя иногда вспоминает, что у него была и она, по-своему любимая и никуда не исчезнувшая – только найди ключ, отодвинь книжный шкаф… Полиция начинает поиски пропавшей, но теряется в догадках, куда подевалась главная героиня, ибо из страны она так и не выезжала…
После фильма я пошёл на остановку. Подумалось, что необоснованная ревность может привести к трагедии. Главная героиня погибла в бункере, так и не докричавшись, не достучавшись через толстые стены до своего возлюбленного. Её смерть была мучительной, и физически, и душевно…
Женщины считают, что их легко потерять, мужчины уверены – это почти невозможно.
Домой я добрался на автобусе.
Башарина не было. Меня ждала Маша. Она сидела за кухонным столом, пила виски, рядом лежал ключ от квартиры. У неё был вид, как будто её не удовлетворили – глаза метали молнии, ногой закинутой на колено другой ноги она болтала туда-сюда; на голове был закручен тюрбан из полотенца – она только приняла душ; на обнажённое тело наброшена моя сорочка, застёгнутая посередине на одну пуговицу, на ногах рваные тапочки – этот домашний предмет обуви не обновлялся у меня несколько лет, я не одевал их с тех пор, как расстался с Лизой, года три, и, можно сказать, потерял. Но Маша где-то нашла эти тапочки и надела, чёрт бы её побрал!
– Почему у тебя в доме нет фена? – сразу напустилась она на меня.
– А ты на моей голове много волос видишь? – я снял шапку.
– Извини…
– Ничего страшного.
– Тебе виски налить?
Я снял пальто, разулся.
– Я предпочитаю водку. У меня есть в холодильнике бутылка, доставай. И всё – что там есть из съестных запасов тоже. Пока руки помою.
– Хорошо, – послышалось из кухни.
Я вышел в прихожую, вытирая руки о полотенце, которым, видимо, вытиралась Маша. Другого полотенца, чистого, я знал, нет. Надо стирать.
– Почему не дома ещё?
