Месть
Когда я вышел из стен окружной тюрьмы, стоял знойный июль. Я вышел не тем человеком, который вошёл туда десять лет назад, причём в самом прямом смысле этого слова. Десять долгих лет не вдыхал я запаха свободы, не слышал шелеста листвы и пения птиц. Я забыл, как выглядит мир снаружи. Сейчас, по прошествии многих лет, я спокойно вспоминаю об этом, и тоска не гнетёт меня. Я знаю, пережить то, что довелось мне, удаётся не каждому, и чем дальше отдаляются по времени описываемые события, тем фантастичнее и нереальнее они мне кажутся. Но начну по порядку.
В тридцать пять лет я женился на двадцатипятилетней девушке. Это был мой первый брак, и её тоже. Женился, как мне казалось тогда, по большой любви. По наивности я думал, что и она питает ко мне те же чувства. Я был довольно состоятелен, знатного рода, хотя и не миллионер. Родители мои умерли, когда мне исполнилось тридцать лет, близких родственников тоже не было. Но я успел получить приличное образование в сфере юриспруденции, работал адвокатом в конторе отца, хотя наследство, оставленное мне родителями, было довольно внушительным, и в дополнение к заработку я получал хорошую ренту, в общем, мог существовать достаточно безбедно и позволять себе довольно много.
После смерти родителей я почувствовал себя очень одиноко и задумался о женитьбе. Но девушки, которых я встречал, не могли удовлетворить моих требований, наверное, за это впоследствии я и понёс наказание. Одни казались мне глупыми, другие недостаточно красивыми, третьим нужны были только мои деньги — причина находилась всегда. А может, я просто не был влюблён, и искал некий идеал. Но, как говорится, кто ищет, тот найдёт, и после пяти лет поисков я нашёл, наконец, то, что искал.
Её звали Марта. Я познакомился с ней на одной из многочисленных безликих вечеринок, которые посещал с целью спасения от скуки, и от которых уже не ждал ничего хорошего. Я сразу заметил её. В ней была какая-то трогательная беззащитность и в то же время сексуальность её била через край. Я даже не помню, в чем она была одета, от первой встречи запомнил только запах сандала (как я потом его ненавидел!), большие карие глаза и мягкие каштановые волосы. Я даже не знаю, была ли она красива, потому как с первых слов понял, что это Она. Её голос звучал по-особенному мягко и обволакивающе, и в тот вечер больше ни о чём, кроме как о ней, я не мог думать.
Мы начали встречаться. Я влюблялся всё сильнее, мне казалось, и она тоже. Это был самый счастливый год в моей жизни.
Через год мы поженились, и сказка кончилась, едва успев начаться. Моя жена оказалась холодной бездушной особой, которая больше всего на свете любила деньги. Сразу после свадьбы мы поселились в моем родовом особняке, и жизнь покатилась под откос. Сначала всё было неплохо, мы съездили в свадебное путешествие, объехали всю Европу, посетили Азию. Жена была в восторге, я много тратил, покупал ей украшения, мы останавливались в самых дорогих отелях, питались в самых фешенебельных ресторанах. Я видел, как горели её карие глаза, как она радостно смеялась, и большей награды мне было не нужно. Одно только настораживало меня, и слегка отравляло поездку — она была довольно холодна в постели. Она брезговала физической близости, и я не мог этого понять. Все дамы, которые были у меня до этого, отличались изрядным темпераментом, и физическую любовь я воспринимал именно так — как бурные ночи напролёт секса, вина и сигарет. Но Марта вела себя, как пуританка, которая вынужденно исполняет супружеский долг, который ей глубоко неприятен. Хотя она старалась скрывать, мужчину, к тому же умудрённого опытом, трудно обмануть. Я прямо спросил её, в чем дело. Она смутилась, и сказала, что до меня у неё был всего один сексуальный опыт, ещё в школе, не очень удачный, и с тех пор у неё никого не была, то есть, заключила, Марта, фактически она ещё девушка. Это несколько успокоило меня, я решил быть терпеливым и внимательным, и проникся к ней ещё большей нежностью. Но она оставалась холодной и бесстрастной, хотя и старалась периодически изображать что-то похожее на страсть.
Но, в конце концов, праздник когда-то кончается, и мы вернулись домой. Я приступил к работе, Марта занялась хозяйством. Прошёл год после свадьбы, мои чувства поостыли, ей наскучило изображать любящую жену, и она стала тем, кем всегда и была — холодной расчётливой эгоисткой. Мы спали в разных комнатах, и, как потом выяснилось, это тоже сыграло ей на руку. Семейная жизнь полностью разочаровала меня, работа не радовала тоже, от скуки я начал пить, и у нас начались скандалы. Детей не было — как выяснилось, Марта была бесплодна, какое-то генетическое заболевание, которое она скрыла от меня, чтобы получить мои деньги. А может, она и здесь врала, просто не хотела рожать ребёнка от ненавистного ей мужчины. Но, надо сказать, что хотя она меня и не любила, в сторону других мужчин тоже не заглядывалась.
Мы часто выходили на люди, и нас почитали образцовой парой. Этакие голуби, постоянно воркующие друг с другом. От этой двойственности мне, бывало, становилось не по себе, но меня устраивало, что люди ни о чём не догадываются, и я продолжал жить, как жил. В конце концов я смирился, успокоился, к тому же, по рассказам моих друзей и подруг, их жизнь мало чём отличалась от моей, и я принял всё как должное, и перестал обращать на это внимание. А потом меня это даже стало устраивать. Она не мешала мне встречаться с многочисленными любовницами, хотя иногда устраивала скандалы перед соседями, если я возвращался домой под утро. Сама она образцово вела дом и ни в чем таком не была замешана. Так продолжалось пять лет.
Потом мы приняли новую горничную. Это была симпатичная латинос — высокая, стройная, очень горячая — в её глазах, всегда скромно опущенных, так и горел огонь. К тому же она была молода — ей было около двадцати лет. Следом за ней к нам в дом пришёл новый шофёр, тоже латинос — который, прямо скажем, был весьма недурён собой. Я был очень удивлён, что моя жена согласилась принять в дом такую парочку, так как она терпеть не могла цветных. Я промолчал, так как девушка мне очень понравилась, а на парня мне было наплевать. Этот шофёр предназначался для моей жены, и ей было решать, хочет она видеть его каждый день или нет.
Они приступили к работе, никаких жалоб на них не было, и так тихо и мирно они проработали у нас около полугода. Я ничего не замечал. Но так как девушка постоянно мелькала у меня перед глазами, я не мог не обратить на неё внимание.
Как-то раз, в пик моей тоски, подогретый алкоголем, я позвал её к себе в комнату и тут же овладел ею. Она не сопротивлялась, возможно, ей было приятно. После этого я периодически проделывал с ней это, в общем, не придавая этой связи никакого особого значения — слуги меня не интересовали как личности, я удовлетворял только своё желание. Марта, может, знала об этом, может, нет, во всяком случае, делала вид, что ничего не знает. Так прошёл ещё год. Он оказался последним годом моей спокойной жизни. И вообще МОИМ последним годом.
Это случилось осенью. Уже целую неделю Марта пыталась наладить со мной отношения. Она очень сексуально одевалась, мы даже возобновили супружеские отношения. И, о чудо, она стала необыкновенно горяча в постели! Я был удивлён, сражён, я начал заново влюбляться. Я не ожидал от неё такого, и был несказанно удивлён и покорён ею. Мне показалось, я узнал в ней прежнюю Марту, которая соблазняла и манила меня. Но, к своему несчастью, не стал искать причин такой внезапной перемены, приписав всё тому, что она поняла свою ошибку, и спешит её исправить. Мы были ещё молоды, и всё могло наладиться. Я наслаждался внезапно свалившимся на меня счастьем, и совсем забыл об осторожности, хотя о какой осторожности могла идти речь, ведь это была моя жена, мы прожили в браке уже шесть лет, и она всегда вела себя достаточно предсказуемо. Но, как говорят, век живи, век учись.
