– Да, – согласился Аллейн. – Думаю, что способность убить заложена во многих людях. Но когда она реализуется, это нас поражает. Я часто это замечал. Реакция на убийство – почти всегда глубочайшее изумление.
– Для меня, – вставила Дина, – самым ужасным в этом преступлении стала гротескная сторона случившегося. Это похоже на очень жестокую шутку.
– Значит, вы уже слышали о том, как это произошло?
– Полагаю, за двадцать миль вокруг нет человека, который не слышал бы об этом, – ответила девушка.
– Понятно, – протянул старший инспектор. – Неутомимый Ропер постарался.
Он прикурил трубку и, глядя на своих собеседников, произнес:
– Пока я не забыл. Кто-нибудь из вас ставил ящик под одним из окон ратуши поздно вечером в пятницу или в течение дня в субботу?
– Нет, – ответили отец и дочь.
– Понятно. Ну, это и не важно.
– Возможно, я не должен об этом спрашивать, – проговорил пастор, – но есть ли у вас какие-то предположения о том, кто…
– Нет, – ответил Аллейн. – В данный момент ни одного. Необходимо очень многое прояснить, прежде чем что-то начнет вырисовываться. Например, по поводу ключа от ратуши. Где он был в пятницу?
– На гвозде между флигелем и главным зданием, – сообщила Дина.
– Я думал, он висел там только в субботу.
– Нет. Я оставила его там в пятницу – для членов Молодежного общества, которые работали в ратуше во время обеда. Они передвигали мебель, подметали и так далее. Когда они ушли в два часа дня, то повесили ключ обратно на гвоздь.
– Но мисс Кампанула попыталась попасть внутрь примерно в два часа тридцать минут и не смогла.
– Не думаю, что ей было известно о ключе. Я сказала девочкам и, кажется, также упомянула об этом на генеральной репетиции, подумав, что кто-нибудь решит зайти. Но я абсолютно уверена, что мисс Кампанула уже ушла к этому времени. Раньше мы никогда не оставляли там ключ.
– Вы заходили в ратушу в пятницу?
– Да, – откликнулась Дина. – Я ходила туда во время обеда, чтобы проверить оформление зала, но ушла до того, как они закончили, и вернулась сюда.
– А затем вы пошли по Топ-Лейну к Пен-Куко?
– Да, – удивленно ответила девушка, и в ее глазах мелькнуло то же настороженное выражение, что Аллейн уже видел у Генри.
– Находился ли Джорджи Биггинс в ратуше около двух часов, когда вы оттуда уходили?
– Да, и отравлял всем жизнь своим водяным пистолетом. Папа, это очень непослушный ребенок, – сказала Дина. – Ты обязательно должен изгнать дьявола из этого мальчика. В него как будто бесы вселились.
– А потом вы ничего о Джорджи не слышали? – осторожно спросил Аллейн. – От Ропера, к примеру?
– А что я должна была о нем услышать?
Аллейн все им рассказал.
– Мне хочется, – добавил в заключение инспектор, – чтобы о его причастности к этому делу было известно как можно меньше. Думаю, нет сомнений в том, что он с помощью водяного пистолета и «Игрушки для бездельников» не мог отлить пулю, которая была использована преступником для выстрела. Нельзя подозревать в этом ребенка, каким бы хулиганом он ни был. Боюсь, что рано или поздно об этом и так все узнают. Нам нужно сделать все возможное, чтобы по деревне не поползли слухи.
– Конечно, – сказал пастор. – Но в то же время он четко понимал, что совершает плохой поступок. Ужасные последствия…
– Они непропорционально ужасны, вам не кажется?
– Да. Согласна с вами, – сказала Дина.
Увидев в глазах священника намерение прочитать целую проповедь, Аллейн поспешил перейти к следующему пункту.
– Видите ли, – произнес инспектор, – замена водяного пистолета на «кольт» должна была произойти после двух часов в пятницу, когда Джорджи еще размахивал своей игрушкой. Мне известно, что потом он еще оставался в ратуше и оснастил пианино своим водяным пистолетом. Мальчик сам в этом признался. Шофер мисс Кампанулы по ее просьбе заглянул в окно в два часа тридцать минут и увидел пианино с поднятой крышкой. Его рассказ наводит нас на мысль, что в это время в здании кто-то прятался. Джорджи очень не хотел мне об этом рассказывать. Боюсь, что воспоминания о мисс Кампануле, ломившейся в дверь и требовавшей ее впустить, превратились для него в ночной кошмар. Но я не претендую на роль знатока детской психологии.
– Закон, – заметила Дина, – в лице его представителей становится на удивление милосердным.
Аллейн не придал никакого значения ее словам.
– Итак, все, что нам известно: два часа тридцать минут, пятница. Это время – отправная точка. Вы, мисс Коупленд, пошли вверх по Топ-Лейну и случайно встретили мистера Генри Джернигэма.
– Что? – воскликнул пастор. – Дина!
– Все в порядке, – громко ответила девушка. – Это получилось случайно, папа. Я действительно встретила Генри, и мы вели себя так, как ты предполагаешь. Срок нашего уговора об отчуждении тогда почти уже прошел. Это моя вина.
– Полагаю, что немного позже появилась мисс Прентис, – сказал Аллейн.
– Она вам об этом сообщила?
– Об этом я узнал от мистера Генри Джернигэма, а его кузина все подтвердила. Мисс Коупленд, пожалуйста, расскажите нам, что же произошло во время этой тройной встречи?
– Если они вам не сказали, – заявила Дина, – то и я не буду.
Глава 17
Признание священника
I
– Не расскажете? – мягко спросил Аллейн. – Очень жаль. Тогда нам придется…
– Что придется?
– Пойти другим путем. Расспрашивать слуг об отношениях между мисс Прентис и ее молодым кузеном. Внимательно прислушиваться ко всем деревенским сплетням…
– Я думала, – вспыхнула Дина, – что в наши дни работа в отделе уголовного розыска – это все-таки благородное дело.
– О нет! – воскликнул Аллейн, покраснев. – Вы очень сильно заблуждаетесь!
– Я сказала не то, что следует, – признала свою ошибку девушка.
– Это было непростительно, моя дорогая, – заметил ее отец.
– Не вижу в этом ничего оскорбительного, – весело ответил Аллейн. – Это было подмечено очень точно.
Но лицо мистера Коупленда порозовело от смущения, и Дина тоже покрылась румянцем от переживаний. Однако пастор продолжал:
– Дина, ты нарушила свое обещание, и к этой вине добавляешь невоспитанность и неоправданную самоуверенность. Ты вынуждаешь меня объясниться с мистером Аллейном. – Он повернулся к инспектору и продолжил: – Моя дочь и Генри Джернигэм очень привязаны друг к другу. Это не одобряет ни его отец, ни я. Дина обещала, что они не будут встречаться наедине в течение трех недель. В пятницу истекал срок. Если мисс Прентис встретила их в тот момент, когда они полностью игнорировали данное обещание, то я уверен, что это и разочаровало, и расстроило ее.
