Никита знал, что Нонка уже состоит в гражданском браке с каким-то долговязым мужиком. Слышал, что он работает барменом в кафе, работает с утра до ночи. С Нонкой живут неважно, часто ругаются. Наташка уже ходит в садик. Сожителя матери не называет никак. Никита приходил в садик. Пообщался с дочкой. Принес ей на день рождения много конфет и куклу. Наташка все спрашивала, почему они не живут вместе. Когда Никита уходил, она заплакала и все спрашивала, когда он придет снова.
Вечером ему позвонила Нонка.
— Ты чего? Помириться хочешь? Так зачем к дочке подкатываешься, давай ко мне подваливай!
— У тебя уже есть! Не хочу быть третьим лишним.
— Вот чудак! Переночевать и днем можно без проблем! — рассмеялась развязно.
— Нет. Не получится. Времени не сыщу!
— Ну и отморозок! Такие «бабки» выкинул дарма!
— Это ж я для дочки купил! Как это дарма?
— Ты был лопух и навсегда им останешься! — ответила презрительно и положила трубку.
Никита долго не навещал Наташку, понял, его визиты истолковывают превратно, высмеивают, не понимают его. Даже отец, при всей своей мудрости, сказал как-то:
— Наташке дай подрасти, чтоб девчушка сама решила, у кого жить, с кем остаться. Пока пусть присматривается к матери, делает выводы. Пусть растет, взрослеет. Ей нельзя надолго оставаться в детстве. Ни то окружение. Не рви ей душу своими посещениями. Она покуда мала. Оставь все как есть.
Никита, подумав, согласился. У него к тому времени завязался роман со студенткой мединститута, учившейся на третьем курсе.
Тонька вошла в морг вместе с однокурсниками, тискала в зубах мятную жвачку. И вдруг увидела покойников. Их было много. Мужчины, женщины и даже ребенок, погибший в автоаварии.
Студенты мигом притихли, сбились в кучу, прятались за спины друг друга, говорили шепотом.
— Ребята, не надо бояться покойников. Рано или поздно каждому придется столкнуться со смертью в своей работе. К сожалению, никто из врачей этого не минул. А чтобы меньше было летальных исходов, изучайте причины смерти у покойных. Они помогут вам лечить живых, — оглядел студентов и спросил:
— Приглашаю на вскрытие к столу самых смелых!
Тонька, зажмурившись, шагнула вперед. Из тридцати человек всего трое смельчаков набралось. Никита поставил двоих напротив себя. Тоню слева. Велел наблюдать за каждым движением. Он только вскрыл брюшную полость, как несносно тяжелый запах ударил в лица. Все трое смельчаков заткнули носы.
— Не нужно так реагировать. Давайте все поближе к столу. Здесь нет ничего страшного. Вот смотрите! Это желудок, а уже здесь кишечник. Но смерть наступила по другой причине. Потому что оба эти органа здоровы. А вот печень! Смотрите сюда! Не отвлекайтесь на посторонние разговоры! — повысил голос и только тут увидел, что Тонька валяется на полу без сознанья.
— Вынесите ее из морга. Там скамейки для ожидающих. Положите, пусть в себя придет, после этого объявим ей об отчислении из института…
— Как так, доктор! Зачем же так круто! Тонька первый раз в морге. Ну не выдержала, зато к столу сама, первая подошла. А вы ее наказать хотите. Вот сейчас придет в себя и все будет в порядке. Тонька у нас самая смелая! — вступились однокурсники за студентку.
Девчонке давали нюхать нашатырный спирт, обтирали лицо влажными салфетками, тормошили. Едва она открыла глаза, ей сказали, чем грозит обморок. Тонька поспешила встать и вскоре снова стояла у стола, но Никита заметил, на покойника она не смотрела. К этой уловке прибегли многие студенты. Занятия в морге для большинства были проклятьем.
И тогда Никита решил изменить практику занятий, не грузить их психику сразу видом мертвецов. Он показывал органы, пораженные смертельными недугами, рассказывал о причинах возникновения болезней, о методах лечения. Студенты слушали внимательно, задавали много вопросов. И когда сами стали вскрывать желудки и кишечники, мочевые пузыри, сердце и легкие, спокойно отнеслись к виду покойного на столе.
— Спасибо вам, доктор! Я так боялась тогда, что меня отчислят из института. Это было бы слишком круто. Я три года поступала и все проваливалась. А тут и вовсе не пережила б.
— Ну, это ты перегнула! Разве можно делать культ из профессии? Человек — создание гармоничное, разностороннее, везде может найти себе место и принести пользу, — убеждал Тоньку. Они и не заметили, как студенты покинули морг и только они никак не могли наговориться. Никита показал на деревья и кусты, растущие вокруг морга, на яркую траву и сказал уверенно:
— Не всякая деревня и пригород могут похвастать такой роскошью. Хоть место не из веселых, а заметь, как всякая травинка благоухает. Мы здесь ни одного цветка не посадили, они сами выросли. Видишь, маки, ромашки, васильки, колокольчики. Всякий в своем роде красавец! Залюбуешься, глядя на них. Вот так и люди! Все одним букетом жить должны. Жаль, что не у каждого получается. Но тебя на твоем курсе уважают. Знаешь, как вступились, горой встали. Так редко к кому относятся. Видно ты очень хороший человек, — посмотрел на девушку с восхищением. Она и впрямь была хороша. За пределами морга ничего не боялась.
— А можно, когда наедине, буду звать Никитой или Никитушкой? — спросила тихо.
— Называй. Мне будет приятно, — признался честно.
Они встали встречаться, сначала редко, робко.
Человека смущала разница в возрасте. Но Тоне это даже льстило. Ведь сумела вскружить голову самому Попову, какого все считали очень серьезным и недоступным.
Девушка дорожила этой дружбой, охотно общалась с Никитой и никогда ни о чем не просила. Его предмет знала лучше всех.
Через полгода Тоня сказала, что Никита нравится ей. Но человек не поспешил с признаньем. Слишком болезненной и горькой была первая ошибка. Так не хотелось повторить ее. Никита промолчал. Одно дело увлеченность, влюбленность — совсем другое. Тоня истолковала его молчание по-своему, а человек не хотел спешить. Их отношения уже не бурлили вулканом. Они были ровными и спокойными, без эмоциональных взрывов, без споров и ссор. Они словно готовились к долгому совместному будущему. Но Никита не спешил, он присматривался и однажды спросил как бы невзначай:
— Тонь, как представляешь свой завтрашний день?
— Это и так понятно! Выйду за тебя замуж. Рожу ребенка. Стану его растить. Заживу как все городские женщины без особых забот. Будем с тобой ходить в гости к друзьям, моим и твоим. А еще я мечтаю поехать на отдых на море или куда-нибудь за рубеж, в Испанию или в Грецию, можно для начала в Египет. Говорят, что там здорово. Ты был за границей?
— В Турции, — ответил коротко.
— А я нигде! Хотя подваливал один лох. У него «бабок» море. Такой прикольный лопух! Он все обещал в кругосветку взять. Хвалился, что сам уже всюду побывал.
— Чего ж отказалась? Или он передумал?
— Я не отказалась. На него моя подруга зависла. Пока я раздумывала, она его заклеила. И увезла в ту самую Испанию. А он на нее запал, потому что ее папашка в кучерявых, с бомоном тусуется. А этому отморозку нужна такая, какая с верхушкой знакома и корефанит там. Я к пархатым не отношусь. Зато когда с тобой будем, враз стану крутой.
