Марату много раз предлагали «теплые должности», но человек предпочитал спокойный сон и жизнь без тревог. Потому, не сбили с толку обещания кучерявых окладов, крутое положение начальника. Ко всему этому относился спокойно и говорил:
— Какие большие были мамонты! А где они теперь? Зато блохи какие маленькие и неприметные. А и теперь живут. Вот и я говорю, не надо высовываться. Чем незаметнее, тем дольше живешь, и меньше бед на голову валится.
Марат приехал в город сразу со всей семьей. Растерянные, усталые люди смотрели на окружающих со страхом и недоверием. Они не просто уехали, они сбежали из Армении навсегда, в надежде, что никогда в жизни туда не вернутся. А ведь работал Марат на хорошем месте, прекрасно получал. Но его подставили и завели на человека уголовное дело. Ни сном, ни духом не был виноват. Не воровал и не присваивал.
Жил на зарплату, копил на машину. Но все сбереженья ушли на адвоката, все же сумевшего доказать невиновность человека. И прокуратура прекратила преследование, закрыло против Агваняна уголовное дело.
Все было не так просто, и Марат так и не узнал, за что столь жестоко хотели с ним расправиться. Ведь он ни с кем не конфликтовал, никого не подсиживал. Уволил двоих мужиков. Увидел, сколь нечисты и воровиты. Они и отомстили. Не простили человеку того, что прогнал их от кормушки, пользуясь связями, решили утопить, чтобы вернуться самим к прежней работе. Понадобились полтора года борьбы… Марат отстоял, выиграл, победил, но остался нищим. Ему пришлось продать даже квартиру, чтобы уехать в Россию и зацепиться в провинции. Он слышать не хотел о том, чтобы остаться в Армении и начать там жизнь заново.
Тогда Марат был совсем другим. Он не улыбался. Недоверие и страх к окружающим сквозили в каждом слове. Человек уехал туда, где его земляков почти не было.
Снять квартиру в центре города не решился. Это было дорого. Вздумал поискать жилье где-нибудь на окраине или в пригороде, ему повезло, и человек за символическую сумму купил деревянную избу с участком, садом и сараем.
Прежний старик-хозяин ушел жить к сестре в благоустроенную квартиру, оставил семье Марата все, что было в доме. Марат вскоре устроился на работу, а жена Лаура с маленькой Софик остались дома. Женщина, оглядевшись, взялась за участок, посадила картошку, посеяла морковку, свеклу, лук. А там рассаду огурцов и помидоров купила на базаре, посадила под окнами, на самом солнышке.
— Слушай, милая, гляжу на тебя и радуюсь, что такая соседка у меня! В огороде твоем порядок, деревья в саду побелены, во дворе чисто. В доме окна зеркалами светятся. Молодец баба! И на саму, на дитенка приятно глянуть. Люблю таких людей. Заходи, когда будет время, авось подружимся, — перевесилась через забор соседка бабка.
Лаура зашла к ней на другой день. Вскользь посетовала, что все бы хорошо, но не повезло устроить дочку в детский сад, потому не работает, а на одну зарплату мужа прожить тяжело.
— А какая у тебя работа? — поинтересовалась тут же.
— Я и кондитер, и швея, и даже парикмахер.
— О как! Ни баба, целый кооператив! Тебя с моей дочкой познакомить надо! Она из деловых, сущая буржуйка! Эта вмиг устроит. Завтра доложу про тебя. Там и порешаете, куда тебе определиться, — отрезала половину пирога с клубникой, подвинула Лауре, сказав:
— Это вам на вечер. Вместе с мужиком чайку попьете.
А утром в дверь громко позвонили. Это пришла деловая дочь соседки. Быстро вошла в дом, села напротив и спросила:
— Ну, что у тебя? Выкладывай, кто ты и чего хочешь, времени у меня мало! Давай шустро!
— Какой у тебя разряд швеи? И кондитера? Парикмахеры мне не нужны! — сказала категорично, как отрезала.
— Значит, вот что! Будешь хичины жарить для продажи на рынке. Заработок будет зависеть от самой. Плохие хичины никто не купит. Там помимо нашего ларька еще две торговые точки имеются. Конкуренты!
— А дочка?
— Ее в наш детский сад возьмем. Платить за нее будешь только половину! И помни, если засеку на воровстве или пьянстве, выгоню мигом.
— Да у нас такого в помине нет!
— Все так говорят поначалу!
— Беру с испытательным сроком! — предупредила сразу, а вечером, как и обещала, приехала за документами. Взяла трудовую книжку Лауры, свидетельство о рождении дочки, копию аттестата, брезгливо отодвинула характеристику с последнего места работы и сказала уходя:
— Ребенка в поликлинику на анализы, сама тоже. Требования общепита всем известны. Вот тебе и ребенку направления в поликлинику. Постарайтесь в неделю уложиться.
А к концу месяца работа в модуле закипела. Лаура жарила хичины. Их раскупали мигом. Очередь у окошка была постоянной. Женщина к концу дня уставала, сбивалась с нОг. Ни выходных, ни праздников не видела. Но когда получила первую зарплату, обрадовалась. Ровно вдвое больше чем ожидала. Даже Марат изумился, жена заработала столько же, сколько он, со всеми своими «шабашками».
Агваняны решили с этого дня завести свой счет в сберкассе и не промедлили.
К концу года семью предупредили, что их дом подлежит сносу, а им взамен будет предоставлена квартира в новом доме. Это показалось сказкой. Семья жила мечтой о благоустроенной квартире. Но цены на такое жилье были слишком высоки и недоступны.
Да, дом и весь микрорайон будет построен далеко ни в центре города, зато в зеленой зоне, далеко от пыли и городского шума.
— Ничего, ахчик джан! — называл Марат жену милой девочкой и утешал:
— Купим машину! Для начала подержанную. Чтоб на работу ездить. А там, со временем на хорошую наберем.
— Зачем она нам! Обойдемся! Хороши будем и пешком, — отмахивалась Лаура. Она радовалась, что дочке нравится в садике, ребенок уже сносно говорит по-русски, хорошо растет.
Марат, полривыкнув к людям, никогда не опаздывал и не отказывался ни от какой работы. Лишь бы за нее платили. Он очень любил деньги, никогда и никому не давал в долг и берег каждую копейку. Человек радовался своему огороду и саду. С них семья неплохо имела. В магазине и на базаре тратили немного.
Марат упрямо копил на машину и совсем забыл о жене и дочери. Лаура молчала, но однажды заметила, как ее муж стал флиртовать с нарядной, моложавой женщиной, торговавшей на рынке фруктами. Он до вечера крутился у ее прилавка, помогал носить тяжеленные ящики с яблоками и грушами, даже витрину оформлял. Был выходной день, и у мужика появилось свободное время. Лаура наблюдала за ним исподтишка.
Женщина была крупная, но охотно приняла помощь Марата. Тот, провозившись часа два вокруг, осмелел и ущипнул женщину за задницу. Та, вскинулась от неожиданности, Марат не успел отскочить. В следующую минуту валялся под прилавком в куче грязных объедков, пыльных ящиков и мешков. А баба пинала его ногами в бока и кричала на весь базар:
— Ишь, кочерыжка горелая! Прикипаться вздумал жеваный катях! Я тебе, козлу, все зубы в жопу вставлю! Думаешь, коль тут работаю, так тебе все можно? А ну, кыш отсель, моль сушеная! И чтоб духу твоего тут не было! — ухватила Марата за шиворот, выдернула из-под прилавка и выкинула пинком наружу под громкий смех и улюлюканье продавцов.
