— Ладно, давай другого закадрим! — предложила весело. Вскоре и впрямь познакомила с симпатичным, веселым человеком. Он назвался Георгием и весь вечер катал женщин по городу, угощал мороженым, конфетами, предлагал зайти в ресторан, кафе, но бабы отказались.
— Жора! Отвези меня домой! Важная встреча предстоит. А вы с Ларисой пообщайтесь! — сказала Тамара и вскоре вышла из машины.
Георгий не спрашивал Ларису, а сразу повел машину за город. Они проехали дачные поселки, миновали пару деревушек.
Жора, куда мы едем?
— Никуда! Просто катаемся, отдыхаем. Или устала? — глянул на бабу с усмешкой.
Вскоре он свернул на проселочную дорогу. У Ларисы дух захватило. По обеим сторонам березы подступили почти вплотную.
— Как здесь здорово! — вырвалось невольное.
— Тут неподалеку деревенька. В ней я родился и вырос. Теперь все мои в городе. Только дом остался. Забыл, когда навещал его в последний раз, — вздохнул с сожалением.
В доме было темно, пахло сыростью и пылью. Хозяин, пошарив, зажег свечу и, протерев стол, сел, взглядом усадил Ларису. И спросил внезапно:
— Ты замужняя?
— Да. Муж есть.
— Неважно живете?
— Кто знает, наверное, как все!
— С чего он тебе осточертел? Бухает или таскается?
— Нет! Ни то и ни другое. Он художник. Устала я от него.
— Что, миллионы алых роз на картинке, а в жизни на одну ромашку денег нет?
— Вот именно, — подтвердила Лариса.
Георгий взял ее за локоть, провел в комнату и без предупрежденья уронил в постель.
— Ты уж прости, если показался грубым. Так получилось, что почти год без женщины, — извинился Жора, когда они садились в машину. Человек полез в карман, достал деньги, протянул Ларисе.
— Я не проститутка! — хотела выскочить из машины. Жора затормозил:
— Я не знаком с путанами и не беру их в машину. Себя не разучился уважать. А тебе даю не на развлеченье. Купи себе колготки и туфли, а то твой художник совсем нюх посеял. Нельзя про бабу забывать. Так ведь потерять недолго. Причем навсегда, — глянул на заплакавшую Ларису, обнял и предложил тихо:
— Давай завтра увидимся…
— Хорошо, встретимся, — кивнула согласно.
Нет, далеко не каждый день приезжали они в заброшенный дом. Но каждая встреча помнилась по-доброму. Лариса рассказала человеку все о своей жизни, о Павле, посетовала, что не смогла помочь ему и только разочаровалась в нем и разуверилась в себе.
Жора не ругал и не осуждал художника. Лишь хмуро слушал, качал головой. А потом сказал задумчиво:
— Мне тоже не повезло. Но дело не в нужде. Моей хватало денег, в том недостатка не было. Застал с хахалем. Не предупредил о возвращении заранее, накрыл обоих. Мой дружбан не терял времени зря. Никого вниманьем не обходил. Ну, я их тоже приласкал, обоих, за предательство вломил. Обоих выкинул вон. Больше года прошло. Я в отъезде был по делам фирмы. Мой кореш вернулся в свою семью. Покаялся перед женой, та простила. А я его видеть не могу. За человека перестал считать.
— А где ваша жена?
— Таскается. Совсем по рукам пошла. Спиваться стала. Даже в милицию попадала, в вытрезвитель. Звонили мне недавно, предложили ее забрать, я отказался. Ведь разведены.
— А дети есть?
— Был сын, да умер, лет пять назад ушел от какой-то болезни крови. Она и теперь неизлечима. Не повезло мне с ним.
— С женой не думаешь помириться?
— Исключено. Даже мысли такой не было. Она звонила, предлагала встретиться, поговорить. Но к чему и о чем? Я отказался.
— Не состоялась семья и у тебя. Мы с Павлом какой месяц врозь спим. Каждый на своей раскладушке. Совсем как чужие. Ничего не связывает. Неделями не общаемся. Раньше он из моего стола деньги брал. Теперь в мою сумку залезает и потрошит, — вздохнула Лариса.
— А ты прячь надежнее! В нижнее белье! — рассмеялся громко и добавил:
— Совсем совесть потерял мужик…
Жора каждый раЗ подвозил Ларису к дому, но никогда не заезжал во двор, останавливался, не доезжая до микрорайона, высаживал женщину и, попрощавшись, уезжал.
— Опять репетиция затянулась? — встречал жену Пашка. И оглядев, бабу вприщур, спрашивал:
— Где была? Я звонил в театр два часа назад, мне ответил сторож и сказал, что все давно ушли, и в театре нет никого!
— Так ты еще проверяешь меня? Позорить перед людьми вздумал? Еще чего не хватает! — возмутилась Лариса, доставая из сумки продукты, купленные на деньги Георгия.
— До зарплаты еще десять дней. В столе ни копейки не оставалось. Где деньги взяла?
— Тамара выручила, до получки дала. Я к ней заходила после работы, — ответила устало.
— Ну, эта не обеднеет. Ее хахали кучеряво содержат. Живет, как королева, ни в чем не знает отказа, хотя сама по себе ничего не стоит. А вот западают на нее придурки. Я б такую не то в любовницы, в натурщицы не взял бы, — брезгливо морщился художник, поверивший жене безоговорочно.
— А за что Томку паскудишь? Она неплохо выглядит. Иначе на нее не западали бы! Ты лучше на себя глянь. Чем бабу осуждать, посмотрись в зеркало. С тобой обезьяны в зоопарке как с близким родственником здороваются. В клетку приглашают, обещают бананами поделиться.
— Ну, это ты лихо закрутила! Такие как я в большом спросе у горожанок. Знаешь, сколько женщин возле меня каждый день останавливаются, не столько на картины, сколько на меня глазеют. И заговаривают, вопросы всякие задают, между прочим, моей личной жизнью интересуются, — хвалился человек.
— Ой, уморил! Хоть не смеши! Дворничиха увидела тебя впотьмах во дворе, со страху сознание потеряла. Приняла за покойника, отрулившего с погоста. Когда в себя пришла, все молитвы вспомнила. Так ведь она простая баба!
— Лариса, все хочу спросить тебя, — подошел к жене вплотную:
— Где ты взяла деньги на новые туфли и колготки? Уж не скажешь ли, что Тамарка свои дала, у вас весовые категории разные! А ну, колись, где и как захалтурила? Или в хвосте панели прикипелась, подрабатывать взялась.
— Послушай, Павел, не перегибай палку, — сверкнули в глазах злые огни. Человек, увидев, не решился продолжать этот разговор. Но искоса смотрел на жену, ожидая ответ.
— Ребенка готовлю к поступлению в училище, занимаюсь с ним. Мне немного платят.
— А кто его родители, что за семья?
— Меня это не интересует.
— Хоть где они живут? — спросил Павел.
— Тебе какое дело?
— Почему раньше не сказала о подработке?
— Не сочла нужным! О себе подумала, что вконец оборвалась и обносилась. Или тебе моей зарплаты мало? Совсем обнаглел! Я отчитываться должна, а кому, кто ты в семье?
