Любимым местом великого князя становится Гатчина — загородная резиденция семьи Романовых. Там он заводит себе «потешные» гатчинские полки — подобные Преображенскому и Семеновскому полкам Петра I. У себя в Гатчине он был настоящим властителем. Раздавал чины, звания и награды, водил свою потешную армию на парады и маневры, выигрывая в воображении знаменитые сражения. В своем загородном доме, построенном по образцу рыцарского замка, Павел часто представлял себя магистром средневекового ордена. В гатчинском парке он устраивал рыцарские турниры, ради которых он сам и его придворные надевали доспехи, имитирующие настоящие с большой достоверностью. В окружении Павла были в ходу традиции и манеры времен крестовых походов, понятия рыцарской чести были не чужды будущему императору. Но в этих играх взрослого мужчины все меньше места оставалось его семье. Павла постепенно окружали другие люди и другие женщины.
В первые десять лет брака великая княгиня Мария Федоровна чувствовала себя уверенно. Она была убеждена в верности и преданности ей мужа и сначала отказывалась верить сплетням о его связи с фрейлиной Екатериной Ивановной Нелидовой — выпускницей Смольного института благородных девиц, появившейся при дворе великой княгини в 1786 году. Нелидова не была красавицей и не могла в женском очаровании конкурировать с Марией Федоровной, но, как все «смолянки», получила хорошее воспитание и образование, умела владеть собой и своими чувствами. На нервного и импульсивного Павла она оказывала благотворное влияние, была ему первой утешительницей и советчицей, учила проявлять терпение и избегать лишних фантазий и заблуждений. Видя, что Нелидова стала Павлу Петровичу и любовницей и другом, Мария Федоровна в отчаянии обратилась за помощью к Екатерине II. Но императрица отказалась удалить фрейлину от двора, она радовалась крушению семейного счастья нелюбимого сына и хотела досадить невестке, о желаниях которой как можно скорее занять место государыни Екатерине Алексеевне уже давно было известно. Между членами императорской семьи возникло холодное отчуждение, все подозревали друг друга в политических интригах. Снова семейному согласию и покою мешал трон — главный объект вожделений старших Романовых.
Екатерина, пока была жива, не собиралась уступать сыну и невестке ни толики своей власти. В отличие от своей предшественницы Елизаветы Петровны, быстро обрюзгшей и утратившей подвижность, Екатерина Алексеевна и в зрелых летах сохранила энергию и деятельный нрав. Она была не так красива, как предыдущая императрица, но с возрастом ее внешность стала более импозантной и выразительной. Современники отмечали, что римский профиль, розовые полные губы, хорошие зубы, белая кожа в сочетании с нежным румянцем и черными глазами делали Екатерину весьма привлекательной. Она выработала у себя величественную осанку и гордую императорскую поступь. Появившуюся с годами полноту императрица научилась умело скрывать специальным покроем широких платьев с пышными рукавами.
Екатерина была чужда тех излишеств, которыми так славилась Елизавета. Ела она всегда немного и почти ничего не пила. Она любила говядину с солеными огурцами, яблоки, вишню и кофе, который нередко варила себе сама. На придворных застольях, чтобы не смущать гостей своей трезвостью, императрица приказывала наливать ей в бокал красной смородиновой воды, поэтому у многих иностранных послов складывалось впечатление, что она любит вино.
Екатерина почти никогда не ужинала и рано ложилась спать. Вставала она также рано и сама затапливала себе камин в холодное время года. В шесть часов утра она полоскала рот теплой водой и обтирала лицо кусочками льда, приготовленными прислугой, потом у себя в кабинете пила кофе с двумя гренками и приступала к работе с документами. В 9 часов утра к ней являлись сановники с докладами. Рассмотрев важные вопросы, Екатерина переходила в особую комнату, где куаферы-парикмахеры делали ей повседневную прическу. В это время она беседовала со своими приближенными.
После обеда императрица обычно прогуливалась или занималась рукоделием и домашним ремеслом: резала по кости, вышивала на пяльцах, шила, вязала на спицах шерстяные одеяла или фуфайки для домашних. В это время какая-нибудь из фрейлин читала ей книгу.
В 6 часов вечера во дворце часто устраивали приемы с музыкой и танцами, но, в отличие от Елизаветы, Екатерина никогда не веселилась до утра. В 10 часов вечера, оставив придворную молодежь развлекаться дальше, императрица удалялась в свои покои, чтобы к 11 часам уже заснуть.
Бывший статс-секретарь императрицы и президент коммерц-коллегии, а по совместительству придворный поэт Гавриил Романович Державин сравнивал государыню с легендарной «богоподобной» Фелицей — царевной Киргиз-Кайсакской орды. В своем стихотворении «Фелица» он дает идеализированное описание ее образа жизни и поведения:
Мурзам твоим не подражая,
Почасту ходишь ты пешком,
И пища самая простая
Бывает за твоим столом;
Не дорожа твоим покоем,
Читаешь, пишешь пред налоем
И всем из твоего пера
Блаженство смертным проливаешь;
Подобно в карты не играешь,
Как я, от утра до утра.
Не слишком любишь маскарады,
А в клуб не ступишь и ногой;
Храня обычаи обряды,
Не донкишотствуешь собой;
Коня парнасска не седлаешь,
К духам в собранье не въезжаешь,
Не ходишь с трона на Восток, —
Но кротости ходя стезею,
Благотворящую душою
Полезных дней проводишь ток.
Екатерина ревностно относилась к своим обязанностям государыни и активно занималась вопросами внешней и внутренней политики. При ней Россия много и успешно воевала, расширяя свои территории на юге и западе и укрепляя свой международный авторитет. Екатерина желала слыть в Европе просвещенной правительницей. Она переписывалась с французским философом Вольтером, материально поддерживала другого французского мыслителя — Дидро (у него она купила за 15 тысяч ливров его личную библиотеку, но оставила книги в распоряжении Дидро, назначив его хранителем книжного собрания с жалованием в 1000 франков в год, которое было выдано философу на 50 лет вперед), читала сочинения европейских просветителей и была сторонницей их идей разумного устройства общества. В то же время Екатерина много общалась с другими монархами Европы. Она неоднократно встречалась с королем Пруссии Фридрихом II и австрийским императором Иосифом II. Последнего она поразила, встретив его в Могилеве в 1780 году в платье, расшитом 4200 жемчужинами. Во время французской буржуазной революции 1789 года Екатерина решительно поддержала королевскую власть и обратилась к другим монархам с призывом «освободить Францию от разбойников и восстановить монархию». При ее дворе в Петербурге нашли приют и щедрую материальную поддержку многие французские аристократы, бежавшие из революционного Парижа.
Екатерина пыталась, не разрушая самодержавной монархии, усовершенствовать Российскую империю, приблизив ее административное и гражданское устройство к передовым европейским образцам. Ее затеи с «либеральными» реформами и Уложенной комиссией, которая должна была навести порядок в законодательстве, закончились неудачей, но она смогла расширить права и возможности дворянства и городского населения. Дворянство при ней стало почти свободным сословием. Екатерина вместе с президентом Академии художеств и директором Сухопутного шляхетского корпуса И. И. Бецким занималась созданием системы образования и воспитания. В Петербурге и Москве был открыт ряд учебновоспитательных учреждений для мальчиков и девочек, в том числе Смольный и Екатерининский институты благородных девиц. Создавались воспитательные дома для сирот 5–6 лет, подкидышей и «несчастнорожденных» детей из неблагополучных, как мы сейчас сказали бы, семей. Система Бецкого-Екатерины должна была формировать новое поколение молодых людей, преданных государству и самодержавной власти и не склонных к «вредным умствованиям» в духе французской революции.
