— Княжна Ивилика приглашает вас на прогулку!
«Какое-то у неё навязчивое гостеприимство!» — раздражённо поморщившись, подумал было Сергей, но сейчас же испугался своего раздражения и посмотрел на кольцо. Красный камень тревоги ярко горел. «Господи, помилуй!» — мысленно воскликнул он. Огонёк померк.
— Отступили, — прошептала Ася, которая, оказывается, всё поняла.
Подавленные, ребята молча пошли за слугой.
— Если бы не надо было ждать гонцов, которых отправил Булыга, я бы бросил это гиблое место и сам ушёл бы искать Горкуна! — выходя во двор, проворчал Сергей.
— Мне всё это тоже не нравится, — откликнулась девочка. — Мы здесь точно в осаде. Но выбора у нас нет. Будем ждать.
На дворе снова стояли запряженные коляски и жалась к стене Караульной башни понурая кучка слуг. Скоро появилась и княжна. Она быстро сошла с крыльца и объявила ребятам:
— Няня велела мне больше гулять, а гулять лучше всего в лесу. Но чтобы нам не мешали эти… соглядатаи, — она с гримаской кивнула на слуг, — поедем сегодня не в Ближний бор, а в другую сторону, вдоль Синего озера к Ясному лесу, его они не так боятся, — и она снова состроила презрительную мину.
Некоторое время они ехали молча, потом, когда город остался позади и коляски покатились вдоль сверкающего на солнце Синего озера, Ивилика сказала, щурясь на далёкие заснеженные вершины:
— Брат сегодня с утра опять ускакал туда… — она подавила вздох. — Всё надеется найти живую воду для Зелерины… Хоть бы он уж её нашёл, а то, пока он там пропадает, каждый у нас творит, что хочет… — она бросила быстрый взгляд на ребят: — Я знаю, что вы это заметили, да это и не секрет. Это всем известно. Нестроения на каждом шагу… А меня никто не слушает. Я для них ребёнок! Вот вырасту, так я иначе с ними со всеми поговорю, дайте срок!
— Мы очень сочувствуем князю Олдану, — деликатно сказала Ася.
— Я тоже, но не след из-за юбки забывать о своём государстве! — горячо воскликнула маленькая княжна, однако сейчас же добавила пренебрежительно: — Но, впрочем, вы не можете об этом судить… Вы же простые… Не избранники…
Ребята промолчали, хотя неожиданное слово кольнуло их обоих. Коляска по-прежнему катилась вдоль Синего озера, тихонько и ласково плескавшегося о каменистый берег. Солнце разбрасывало по голубым волнам слепящие весёлые блики, тёплый ласковый ветер веял ароматами цветущих лугов. Природа Заозёрья праздновала лето.
Но никому не было радостно. До опушки Ясного леса они доехали в стеснённом молчании.
Здесь, повинуясь коротким словам княжны, все вышли из колясок и, как и накануне, двумя отдельными группами пошли по лесной тропинке.
— А почему госпожа Ядига не поехала погулять? — чтобы хоть что-то сказать, спросила Ася.
— У неё много дел, — вздохнула княжна. — И она не любит гулять… А мне велит — чтобы мне поспокойней спать. И для аппетита.
— У тебя нет аппетита? — удивился Сергей.
— Если бы тебе снились такие сны, как мне, ты бы вообще забыл о еде! — возмущённо воскликнула девочка.
— Здесь столько трав! — попыталась отвлечь её Ася. — Хочешь, прямо сейчас наберём?! И спать и кушать будешь лучше, я обещаю!
— Ты… разбираешься в травах?! — Ивилика остановилась и внимательно, недоверчиво посмотрела Асе прямо в лицо. — Действительно понимаешь в этом?!
— Да… — удивилась та её удивлению. — Вот смотри: это… — она шагнула по полянке в сторону от тропы и нагнулась к самой земле, срывая несколько листьев клевера: — клевер, его отвар, или настой, повышает аппетит. Сейчас поищем, что здесь ещё для этого есть… — она огляделась. — Вон цикорий, вот тысячелистник, вон розовая душица и одуванчик… У цикория используют корень, есть у твоего кучера что-нибудь вроде лопатки?
Ивилика с изумлением смотрела на неё:
— Откуда ты всё это знаешь?! Тебя учили?! — требовательно, как на допросе, спросила она.
— Ну… можно и так сказать, — ответила Ася, вспомнив рассказы своей любимой учительницы ботаники.
— А что ты знаешь ещё? — не унималась княжна.
— Одуванчик одновременно и успокоит… — продолжила девочка со странным чувством, будто она отвечает на важном экзамене. — Вон я вижу у края опушки высокий цветущий стебель валерианы, — нам нужен будет её корень, чтобы тебе спокойнее спать. Ромашку найти нетрудно, хорошо бы ещё отыскать побеги хмеля…
— Так ты избранница! — медленно, со значением проговорила Ивилика. — Что же ты молчала?! Тебе открыто тайное знание! Как моей наставнице! А ему, — она качнула тёмно-русой головкой в сторону онемевшего от всего происходящего Сергея, — оно тоже открыто?
— Никакие мы не избр… — возмутился, было, Сергей, но Ася торопливо перебила его:
— Он многое знает, — отнюдь не соврав, выпалила она. — Очень многое!
— А вы… — вдруг робко, неожиданно тихо спросила княжна, — вы не боитесь… этого знания?!
Ребята молча, ничего не понимая, посмотрели на неё. В ней произошла разительная перемена. Из вздорной, высокомерной, капризной миниатюрной повелительницы она вдруг сделалась просто маленькой девочкой. Впервые они увидели, какие тревожные у неё глаза, как бледны её щёки…
— Нет, мы не боимся ничего, — наконец ответила Ася, и добавила, повинуясь интуиции: — У нас есть Защитник.
— Да… Защитники есть и у меня… Это убереги. Только я их тоже иногда так боюсь, — пожаловалась княжна. — Они… когда они приближаются, то становится холодно, и тревожно, и хочется убежать… И они не защищают от снов…
— И кто же познакомил тебя с такими «защитниками»?! — набычившись, воскликнул Сергей, который сразу же вспомнил, что чувствовал то же самое, когда впервые на опыте узнал, кто такие гизлы.
Ивилика смутилась, странно, то ли с недоверием, то ли с подозрением взглянула на мальчика и натянутое высокомерие снова прозвучало в её голосе, когда она наконец ответила ему:
— Ты должен знать, что этого нельзя открывать! — сказала она.
Друзья растерялись.
Но, видно, девочке очень хотелось поговорить о том, что волновало её больше всего, и она снова заговорила как ни в чём не бывало:
— Она говорит, что я избранница, и великие силы будут покорны мне, когда я закончу учёбу! Они меня и сейчас уже слушаются, только… это, почему-то ужасно неприятно… Я, наверное, очень малодушна… И я… стыжусь признаться в этом наставнице… Но я это преодолею, вот увидите! И овладею ведением, и тогда, как она говорит, никого не будет сильнее меня в целом мире! И моё княжество станет самым могучим!
Ребята в безмолвном ужасе смотрели на бедную маленькую княжну. Было ясно, что её учит колдунья. И какой чудовищной сетью опутала та её! Теперь им стало понятно, почему Ивилика бывала то невыносимо высокомерна, то капризна, то трогательно-доверчива. Она была от природы открыта и дружелюбна, — а неведомая наставница учила её гордости и презрению к остальным. Она умела видеть и признавать свои недостатки, а её учили самомнению и самонадеянности, внушая мысли об избранности. Она испытывала совершенно естественный страх перед нечистой силой, — а таинственная колдунья снова и снова заставляла её вступать в общение с демонами, словно хотела этим лишить её последней защиты и связать с ними навеки…
