Когда слёзы утихли и сил совсем не осталось, она снова легла и до подбородка укуталась в мягкое пёстрое одеяло. Безмолвная, глубокая ночь царила вокруг. На душе у неё стало так тихо и мирно, как бывает только когда тёплый свет утешения, посланный из высшего мира, касается нас в ответ на молитву.
Ася заснула.
Глава 6
Светодолье
Она проснулась от мелодичного звука. Ася босиком подбежала к окну и отвела в сторону занавеску. Перед ней открылась деревенская широкая улица, по которой неспешно брели коровы. За ними, выводя на дудочке затейливую мелодию, шагал худенький пастушонок в широкополой шляпе. Небо по-прежнему хмурилось серыми тучами, сея мелкий унылый дождь на пастушка, на понурых коров, на бледную травку и поникшие листья кустов и деревьев. Да, улица была по-осеннему грустная, но вот дома! Девочка залюбовалась на них. Двухэтажные, с высокими красными крышами, с верандами и башенками, они были сложены из красивых жёлтых и розовых камней. Вокруг дверных проёмов и окон вились затейливые тёмно-красные узоры.
«Интересно, каково-то там внутри?» — подумала Ася и сейчас же сообразила, что она находится в таком же доме. Она огляделась. Комнатка, в которой она спала, была совсем небольшой, но светлой и радостной. Стены её были из такого же камня — жёлтого и бледно-розового вперемешку, а на уровне глаз был выложен волнистый узор из бордовых блестящих ромбовидных камней. Покрывало кровати, салфетка на столике и даже домотканый половичёк — всё было подобрано в таких же тонах, а на бежевых занавесках кто-то искусно вышил тёмно-красные розы. Даже в это ненастное утро казалось, что комната сохранила свет солнечного весёлого дня.
«Да, — подумала Ася, — я вижу, что я действительно — в Светодолье!»
Это почему-то придало ей уверенности и сил, и она бодро принялась за обычные утренние дела: оделась, причесалась, застелила постель и прочитала утренние молитвы. Потом тихонько приотворила дверь, чтобы не разбудить старушку. Но та уже хлопотала у печки и, заслышав звук открывшейся двери, обернулась к Асе.
— Да ты ранняя пташка! — ласково улыбнулась она. — Молодец! С добрым утром! Умойся на дворе и скорее к столу: сейчас завтрак поспеет. Вон на гвозде полотенце — возьми.
— Доброе утро! — весело откликнулась Ася. — Иду!
Она вышла из горницы, чувствуя себя первооткрывательницей. Из полутёмных сеней вели две небольшие лестницы: одна направо, к двери, через которую она накануне вошла, другая — налево, куда-то вглубь дома. Ася спустилась по ней, прошла бревенчатым коридором, отворила дощатую дверь в его конце — и оказалась на поросшем травой широком дворе, окружённом сарайчиками. По двору бродили куры, в дальнем углу паслась коза, а слева, возле деревянного сруба колодца, на толстом бревне висел умывальник, похожий на чайник. Девочка подбежала к нему, поёживаясь от холода и дождя, и быстро умылась.
«Приключение!», — бодро сказала она себе, чтобы не мечтать о тёплой ванне и горячей воде, и, на ходу вытираясь, поспешила в дом.
— Ну… и что же ты думаешь делать? — спросила её старушка после того, как они поели и помыли посуду. — Чем я могу тебе помочь?
Ася, которую всё это время терзала тревога, сейчас же представила, что, может быть, Сергей лежит сейчас где-нибудь в мокром холодном лесу, раненый и беспомощный, и быстро сказала:
— Я боюсь, что мой друг в беде. Может быть, он ранен, или ударился, или сломал ногу, когда мы упали! Я должна его найти. Или хотя бы убедиться, что здесь его нет. Ведь днём ходить по лесам и полям не опасно?
— Да, днём бояться здесь некого, — кивнула Верна. — Только смотри, не заблудись!
— Постараюсь! — обрадовалась девочка. — Тогда я пойду прямо сейчас и… можно потом вернусь снова к Вам? Я здесь больше никого не знаю…
— Нужно! — старушка ласково улыбнулась. — Одна или с другом, — непременно возвращайся до сумерек! Я буду ждать и поспрашиваю пока соседей: может, кто-нибудь что-нибудь видел или слышал. И вот ещё что: одень-ка ты вот это… — Верна открыла большой расписной сундук и извлекла из — под разноцветной груды аккуратно уложенной в нём одежды синий плащ с капюшоном. — Он будет тебе в самую пору, и в нём тебе дождь не страшен! — заботливо сказала она и добавила, кивнув на свёрток, лежавший на столе: — И возьми вот ещё пирожков: себе на обед.
— Как Вы добры… — благодарно улыбнулась Ася.
Ей очень хотелось поцеловать добросердечную бабушку, но она не посмела, не зная, принято-то ли это в здешней стране. Вместо этого она низко ей поклонилась, положила пироги в рюкзачок, оделась и вышла на улицу…
Целый день бродила она по окрестным полям и лесам, но напрасно: Сергея не было нигде.
Светодолье оказалось обширной долиной, окружённой вдали, у самого горизонта, туманными зубчатыми горами. И было оно очень красиво. К полудню тучи рассеялись, небо стало хрустально прозрачным, и на пологие склоны холмов полился солнечный мягкий свет. И тогда леса, расцвеченные багрянцем и золотом осенней листвы, показались Асе многоцветным дивным ковром. Чистенькие деревушки, разбросанные тут и там, напоминали сказку. Быстрые речки сверкали серебристыми блёстками, струясь меж зелёных, как изумруд, берегов. Но Асю не радовало ничто.
Сергея не было нигде!
Смертельно усталая, она в подступающих сумерках вернулась к домику Верны.
Старушка, едва взглянув на неё, сокрушенно покачала головой:
— Вижу, что не нашла! И у нас никто не слыхал о незнакомом мальчике! Бедная девочка, как ты устала!
Ася медленно, словно во сне, прошла следом за Верной через тёмные сени в тёплую горницу и без сил опустилась на стул у очага. Отчаяние охватило её. Что случилось с Сергеем?!
Глава 7
В башне Углынь
Сначала Сергей почувствовал холод и сырость. Потом он понял, что лежит с закрытыми глазами на чём-то холодном, бугристом и жёстком. Он попытался открыть глаза, и сейчас же резкая боль пронзила виски. Он застонал, но всё-таки разлепил тяжёлые веки. Его окружала тьма, а в ней — какие-то глыбы и тени. Он подумал, что спит, и снова закрыл глаза, надеясь, что, когда он проснётся, всё будет как надо, как обычно… И потерял сознание. Но, когда он снова пришёл в себя и снова, с болезненными усилиями, огляделся, ничто не изменилось вокруг него. Голова по-прежнему раскалывалась от боли, мысли рассеивались и уплывали. Долго мальчик не мог понять, на что же он смотрит. Но вдруг где-то забрезжил свет, и тени и глыбы приняли более ясные очертания. И тогда он понял, что лежит на земле в ночном лесу. Огромные стволы вековых деревьев поднимались вокруг, простирая над ним корявые ветви. В их широких кронах шелестел моросящий дождь, и больше ни единого звука не раздавалось вокруг. Но что это был за странный свет, вдруг появившийся среди ночи в ненастном лесу? Сергей собрался с духом и слегка повернулся. Боль отомстила пронизывающим ударом в висок, но зато он увидел источник света. Справа от него поднималась ввысь замшелая каменная стена с тяжёлой дверью, окованной железными полосами. Над дверью светилось узенькое окно, бросая неверный свет на мощную древнюю кладку огромной башни, чёрным трезубцем вздымавшейся ввысь, в тёмно-синее небо. Холодом и таинственным ужасом веяло от этого мрачного силуэта, но мальчику было не до того, чтобы поддаваться невнятным чувствам: главное, здесь, рядом с ним, были люди, и они могли помочь.
