Куда теперь утащит Валю этот страшный крылатый дракон? Что будет делать она одна в дремучих травяных джунглях? Как найдет дорогу домой, да и вернется ли она когда-нибудь обратно в большой, уютный мир?
Валя изловчилась, повернула голову и со злостью вцепилась зубами в упругую сильную лапу.
Лапа была твердая, гладкая, как полированное дерево. Валины зубы только скользнули по ней.
В ту же минуту цепкие клещи сжали бедную девочку еще сильнее. Бороться с чудовищем было бесполезно. Оно могло раздавить ее, как муху.
– Умру, – всхлипнула Валя, – умру, и никто не узнает даже, что я умерла.
Ей стало так жалко себя, что она заплакала навзрыд. Потом и слезы высохли. Глаза стали сухими, будто из них выжали все до единой слезинки. Тогда Валя начала снова брыкаться и кричать:
– Пусти! Чего пристала! Я тебя трогаю, что ли? Пусти! Уйди! Отстань!
Но крылатое чудовище все летело и летело вперед, свистя своими жесткими, гремящими крыльями, которые шумели, как лесопильный завод.
Но вот скользящим полетом оно спустилось вниз, затрепетало в воздухе крыльями и, вытянув вперед лапы, в которых была зажата Валя, сунуло ее, будто в печку, в какую-то темную дыру.
Валя стукнулась головой обо что-то твердое и стремглав покатилась вниз, как по ледяной горке. «Пропала я!» – мелькнуло в голове Вали. От страха она закрыла глаза и вдруг почувствовала, что ее снова подхватили какие-то лапы.
– Ой! – закричала Валя, отбиваясь руками и ногами.
Она в ужасе открыла глаза и увидела, что лапы, которые ее держат, вовсе не лапы, а руки старого профессора.
– Иван Гермогенович, это вы? – крикнула Валя.
– Я, Валечка, я! – ласково ответил профессор, опуская ее на покатый пол.
– И я тоже здесь! – услышала Валя голос Карика.
– А где же мы все? – спросила Валя, всхлипывая.
– Ладно, ладно, потом разберемся! – сказал Иван Гермогенович. – Мы все вместе, а пока это самое главное.
Валя растерянно оглянулась по сторонам.
Гладкие стены, поднимаясь в полумраке, уходили крутым наклоном вверх, где сияло голубое небо, пропуская через широкое круглое отверстие бледные солнечные лучи. В полосах света плавала, то поднимаясь, то опускаясь, прозрачная пыль.
Путешественники стояли на дне глубокого колодца, откуда выбраться было просто невозможно. Каменные стены колодца были такими гладкими, словно их отполировали до зеркального блеска. И только небольшие щели в стенах, похожие на узкие ниши, могли бы пригодиться для подъема вверх.
Валя с ужасом рассматривала темные стены колодца, не понимая, как попали сюда профессор и Карик, как очутилась здесь она сама.
– Кто это нас принес? – захныкала Валя. – Зачем? Вы знаете, Иван Гермогенович? Что с нами будет теперь?
– Ладно, ладно, – сказал профессор, озабоченно оглядывая стены колодца. – Не время сейчас болтать. Надо поскорее выбираться отсюда. Иначе – мы погибнем. Попробуем все-таки выбраться. За мной!
Профессор сунул руку в щель колодца и медленно стал подниматься по гладкой, отлогой стене. За ним поползли ребята.
Подъем был трудный. Руки и ноги скользили, точно по льду. Профессор почти добрался до края кувшина, но вдруг колени его дрогнули, ладони скользнули, и он с грохотом покатился обратно на дно, увлекая за собой ребят.
– Неудачно, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Попробуем еще раз.
И путешественники снова поползли по гладкой стене. И снова скатились вниз.
– Попробуем еще!
Несколько раз пытались они подняться, но все усилия их были напрасны.
– Не вылезти нам отсюда, – грустно сказала Валя.
– Замолчи, – рассердился профессор.
Он смерил глазами расстояние от верха кувшина до пола, оглядел Карика с ног до головы и решительно сказал:
– А ну-ка забирайся ко мне на плечи.
Карик подпрыгнул, как мячик, схватил профессора за шею и проворно вскарабкался к нему на плечи.
– Попробуем дотянуться до верха, – сказал Иван Гермогенович.
Карик потихоньку начал выпрямляться. Держась руками за стену, он выпрямил согнутые колени и наконец встал во весь рост.
– Теперь ставь ноги на мои ладони! – сказал профессор, подставляя обе руки.
Карик поставил сначала одну ногу, а потом и другую на ладонь Ивана Гермогеновича.
– Не упадешь? – спросил профессор.
– Не упаду!
Профессор поднатужился и, кряхтя, начал поднимать Карика вверх, точно тяжелую штангу.
– Есть! – крикнул Карик, хватаясь за неровные края кувшина.
– Прекрасно! Подтянись еще, еще выше!
Карик, извиваясь всем телом, стал подтягиваться на руках, крепко упираясь пятками в ладони профессора.
– Ну, ну, ну! – подбодрял Иван Гермогенович.
Наконец Карик подпрыгнул и ловко сел верхом на край колодца.
– Прекрасно! – сказал профессор. – Принимай теперь Валю.
Подхватив Валю с пола, он передал ее Карику. Потом быстро начал разматывать паутину, в которую был завернут. Размотав свой костюм до половины, он сделал на конце паутинной веревки петлю.
– Ловите! – крикнул Иван Гермогенович, бросая петлю ребятам.
Карик подхватил веревку и накинул петлю на выступ колодца.
– Готово! – весело сказал он.
Иван Гермогенович, дернув паутину, попробовал, крепко ли она держится, потом ухватился за нее обеими руками и медленно пополз вверх, передвигаясь короткими толчками. Тяжело дыша и отдуваясь, он взобрался наконец наверх.
Путешественники взглянули вниз. Колодец, из которого они выбрались, был прикреплен к гигантскому бревну, покрытому рыжими буграми. От этого бревна во все стороны отходили бревна потоньше, а из них зелеными пучками торчали огромные копья.
В просветах между бревнами виднелась далекая-далекая земля.
– Куда мы попали? – спросила Валя, со страхом озираясь по сторонам.
Профессор улыбнулся:
– Мы находимся на самой обыкновенной сосновой ветке.
– На ветке? – переспросила Валя, недоверчиво покачивая головой.
– Да, на сосновой ветке, которую ты, надеюсь, видела на своем веку тысячи раз. Ветка, конечно, осталась такой же, как была всегда, но зато сама ты стала гораздо меньше. Вот отчего все кажется таким удивительным.
– Ну хорошо. Ветка так ветка, но как мы с нее спустимся на землю? – сказал Карик. – Без парашюта тут ничего не выйдет.
