— Ты пришла сюда, чтобы почитать? — спросил он.
— А по-твоему, это глупо?
— Вовсе нет. Я всегда читаю за обедом.
Настала очередь Милли удивляться. Она знала Грэма не настолько хорошо, несмотря на все отпуска, которые они провели вместе, несмотря на то, что он видел, как она кормит грудью ребенка, и на то, что однажды они всю ночь просидели в Италии с больными детьми, меняя постельное белье и одежду, расхаживая взад-вперед и успокаивая как грудных детей, так и еще только учившихся ходить.
Она не знала, что он за человек за пределами дружеского круга. Она знала, что у него за работа, потому что он много помогал им с денежными расчетами. Но она представить себе не могла, чтобы он читал книгу, спорил с Фионой или буйно фантазировал.
— Ты правда читаешь каждый день? — с интересом спросила она.
— Почти каждый день. Раз в две недели хожу в библиотеку. На это уходит обеденный перерыв. Потом за две недели прочитываю четыре книги.
— За последние десять лет я едва ли прочла хоть одну книгу, — сказала Милли. — Вообще-то мне трудно ко всему этому вернуться. Уверена, что вам это кажется сентиментальным.
— Совсем нет. Четверо детей требуют много времени. Вы, наверное, рады каждой свободной минутке. От забот отходить тяжело.
— Вы же справляетесь, — ответила Милли несколько обиженно.
Грэм почувствовал знакомое начало одной из тех ссор, которые Фиона время от времени затевала с ним. Он ловко ушел от конфликта.
— И что Тим думает насчет этих маленьких вылазок?
На сей раз Милли не на шутку встревожилась.
— Он ничего не знает! — вылетело у нее.
Грэм промолчал.
— То есть, разумеется, он знает, что я ухожу. Но он не знает, что я хожу сюда почитать в одиночестве.
И она рассеянно посмотрела на него усталыми глазами, слишком усталыми и рассеянными для того, чтобы лгать.
— А вам я доверяю, — вздохнула она и все рассказала Грэму.
— Вы единственный человек, с кем я поделилась, — произнесла она, изложив запутанную историю. — Даже Фиона не знает, и я прошу вас ей ничего не говорить.
«Отлично. Вот и еще один секрет», — подумал Грэм. Но он был порядочный человек, который не нарушает обещаний.
Он никому не расскажет об их встрече в этот вечер.
12
— И что же все-таки это такое — классические танцы? — спросила Тесс.
Хитер явилась к ней без приглашения в среду утром. Вчера был первый день, когда они не виделись и не разговаривали друг с другом с тех пор, как познакомились. Тесс надеялась, что Хитер ни о чем не подозревает.
— Это здорово! — ответила Хитер с присущим ей восторгом. — Каждый разучивает одни и те же последовательные движения, а потом можно танцевать с кем угодно, потому что все делают одно и то же.
— Когда ты говоришь «танцы», о каких танцах идет речь? — уточнила Тесс, надеясь, что ошибается в своих подозрениях.
— О бальных, латиноамериканских, старинных — самых разных.
Худшие опасения Тесс подтвердились.
— То есть что-то вроде «Приглашаем на бал»
[35]
— все эти дамы в платьях с десятью тысячами блесток, которые им вышили их мамочки, и мужчины во фраках, с блестящими волосами и в сияющих ботинках?
Она просто умоляла Хитер избавить ее от опасений.
Однако Хитер пребывала в счастливом неведении относительно предчувствий Тесс.
— Именно! Но нынче, разумеется, это не так. И молодые люди занимаются танцами, если ты относишь таких, как мы, к молодым.
Тесс задело то, что ее случайная знакомая решила за нее, что она подходит для занятий бальными танцами, а потом с беспокойством подумала — а может ли она еще называть себя молодой? Наверное, ей нелегко будет отказаться, не задев Хитер, избравшую себе такое хобби.
Хитер не сдавалась.
— Знаю, о чем ты думаешь. Я тоже недоверчиво к этому отнеслась, когда первый раз услышала. Но дети увлекли меня.
— Дети тоже этим занимаются? — спросила Тесс, на этот раз с большим интересом.
— Да туда целыми семьями приходят. Это как раз то, что мы можем делать вместе. Да ведь ты сама только в воскресенье говорила, что у вас с Максом нет общих интересов. Может, поговоришь с ним, чтобы он попробовал? Всего лишь раз в неделю, и обойдется это вам в пять фунтов.
Теперь Тесс воспринимала это все серьезнее. Если они не начнут что-то делать, да что угодно, но вместе, то пропасть между ними будет все расти, пока наконец не станет непреодолимой. После обеда с Джерри в понедельник она была вынуждена посмотреть на свой брак с другой точки зрения.
— Если у тебя с мужем все так хорошо, то что ты делаешь здесь со мной? — спросил тогда ее Джерри.
— А что это ты вдруг заговорил о моем замужестве? Давай лучше тебя послушаем.
— Я еще не женат, — ответил Джерри. — А вот ты замужем. Поэтому спрашиваю тебя еще раз. Почему ты со мной обедаешь? И не надо мне рассказывать, что мы друзья и все так невинно. Мы оба знаем, что ты ничего не скажешь Максу, а я ничего не скажу Хитер.
Тесс точно подкосили. Она ждала еще одного обеда с болтовней и флиртом, этого трепетного часа, который придаст ей сил на целый день, разбудит ее фантазии, к которым она сможет возвращаться, когда ей будет плохо. К чему-то серьезному, куда будут замешаны ее семья и ее будущее, она не была готова.
— Давай сделаем так, — сказала она. — Ты расскажешь мне, почему женишься на Хитер, а я расскажу тебе, почему я все еще замужем за Максом.
Она скрестила пальцы, надеясь, что он не согласится, и тогда они снова смогут вернуться к милой болтовне, как это было на прошлой неделе. Но Джерри оказался смелее Тесс.
— Хорошо, — согласился он. — Я попросил Хитер выйти за меня, потому что это первая женщина из тех, кого я когда-либо встречал, кому я совершенно доверяю. Я восхищаюсь тем, что она находит в себе силы в одиночку воспитывать детей и делает это хорошо, восхищаюсь тем, что их благополучие она ставит выше своего. Мне с ней весело, она порядочная и добрая, она больше делает, чем раздумывает, а я это уважаю, и она хочет еще иметь детей, что для меня важно.
Услышав, как он вскользь говорит о том, что собирается иметь детей, Тесс закрыла глаза. Будто это так же легко, как сделать заказ по каталогу. Но она не собиралась вдаваться в эти подробности. Не сейчас.
— Не самый романтический набор причин, который мне доводилось слышать, — сказала она. — А где же заверения в любви, бессонные ночи и все такое?
— Я люблю ее, — резко ответил Джерри. — Но опять же, я любил всех женщин, с которыми когда-то был, всех до одной. У меня есть один недостаток. Большинство людей, вероятно, рождаются настроенными любить того единственного, кто окажется рядом с ними в определенный момент жизни, возможно, у них есть еще пара запасных вариантов на случай неудачи. Мне же отпущено бессчетное количество влюбленностей, как женщинам — яйцеклеток, пока они способны к оплодотворению.
