И как далеко это зашло? Она целует его на людях! Как знать, чем они занимаются, когда остаются наедине? В конце концов, меня никогда нет дома».
«Меня никогда нет дома». Почему это звучит так знакомо? Разумеется, это старое обвинение, которое Тесс обычно использовала как вступление к бесконечным ссорам в годы работы в «Органике». Он никогда не обращал внимания на ее мольбы.
И тут он вспомнил, как настойчиво она накануне вечером просила его поговорить. Она предупреждала об этом, а он снова ее проигнорировал. Конечно же, было бы больше пользы, если бы она просто сказала: «Дорогой, поговори со мной, а то я пойду целоваться с другим мужчиной. А может, и не с одним». Но она всегда была слишком непонятной, чересчур неуловимой.
А может, надо было сказать ей: «Что это ты себе позволяешь, женщина? Говори нормальным языком. Я не такой умный и чувствительный, не умею читать между строк. Мне кажется, что все мужчины такие, да ты и сама всегда это утверждала. Так что прежде чем пускаться во все тяжкие, отчего может рухнуть наш брак, не могла бы ты коротко и ясно сообщить мне, что у тебя на уме?»
Он почувствовал себя увереннее, когда решил взять себя в руки и разобраться со своими чувствами: 1) совершенно нормальная ревность; 2) необузданная ярость; 3) хочется стукнуть кулаком о дерево, но боязно сломать пальцы; 4) хорошо бы поплакать, но не получается; 5) может, завести интрижку с лучшей подругой жены, чтобы отомстить ей, но все они ему не нравятся, особенно Хитер.
И, кроме того, у него собрание, а финансовое благополучие его семьи зависит от этого бизнеса, поэтому нужно вести себя разумно. Так что он пойдет на собрание, потом вернется домой к Тесс и начнет восстанавливать брак.
— Привет, Тесс, это Хитер. Скажу быстро. Сдала анализ, он отрицательный. Ну ладно, c'est la vie
[51]
. Надеюсь, тебе больше повезет с ребенком, чем мне. Пока.
17
— Напомни мне еще раз, почему мы теперь ходим в церковь каждую неделю? — спросил Грэм.
— Потому что все остальное мы уже перепробовали, и у нас ничего не получилось, — резко ответила Фиона. — К тому же твой шеф туда ходит, а нас вместе с ним пригласили на ужин на следующей неделе. И если бы мы не ходили, то и Милли не пошла бы. И детям это нравится. И меня вполне устраивает. И никто тебя больше не трогает, так что перестань ныть.
Грэм научился ловко убирать свои руки, как только в чьем-то взгляде появлялся намек на желание пообщаться поближе.
Они были у Картера. По воскресеньям теперь здесь стали собираться на обед, и во многих семьях перешли к этому новому распорядку. Милли выглядела роскошно.
— Каково это — провести все выходные без детей? — спросила Фиона. — Ты, наверное, ужасно по ним скучаешь?
Милли рассмеялась:
— Ты что, шутишь? Да, по вечерам я по ним скучаю. Мне всегда нравилось заглядывать к ним в спальни, когда они засыпали. Все заботы сходили с их лиц, и они снова становились для меня детьми, а не доставляющими беспокойство разбойниками. Но тишина так прекрасна.
Она погладила свой живот, который быстро рос вместе с двумя ребятишками внутри.
— И ты не против того, что они остаются в одном доме с Тимом и этой женщиной? — спросила Тесс, которая удивлялась тому, как это Милли отпускает их.
— Да мне каждая минута доставляет наслаждение, — радостно заговорила Милли, — когда я подумаю о том, как они колотят на куски ее бесценные сувениры, которые она привезла со всех концов земли, втирают кетчуп в ее белый диван и царапают полы машинкой для резки кафеля…
— Милли, да ты просто садистка! — с восторгом воскликнула Тесс.
— И мне это очень нравится. Сегодня ночью я проспала десять часов. Даже в туалет не вставала. Чувствую себя фантастически. Думала даже, не позвонить ли тебе, чтобы встретиться!
— Больше ни слова не говори, — пожаловалась Фиона. — Мне остается только мечтать о том, чтобы поспать десять часов. Не порти мне настроение!
— Кто-нибудь из вас думал об уикенде, о котором говорил Джон? — неожиданно спросила Тесс.
Все умолкли. Джон объявил о поездке через две недели в лагерь в Богнор-Риджис
[52]
, которая обойдется всего лишь в пятьдесят фунтов на семью. Как только Джон сказал об этом, Тесс тотчас представила себе, как они поедут все вместе.
«Отлично проведем время», — подумала она.
«Вот это будет ад», — подумали все остальные.
— Макс считает, что идея отличная, а вы? — спросила она.
Макс тепло улыбнулся. Его новая философия состояла в том, чтобы соглашаться со всеми идеями Тесс. Даже если ей захочется притвориться преподавательницей, скажем, сварки или кикбоксинга, то он и тогда поддержит ее, будет посещать занятия и даже расклеит объявления по всем окрестностям.
Он решил не заводить с ней разговор о том, что видел. Это вскроет рану, которая, возможно, уже никогда не заживет. Вместо этого он собрался стать образцовым мужем и отвоевать ее навсегда.
Грэм откашлялся. Его заставили пойти в церковь, но проводить еще и выходные с этой компанией не входило в его планы.
— Дело в том, Тесс, что мы еще подумываем съездить в Прованс следующим летом.
Фиона бросила в его сторону недовольный взгляд, что означало: «Я же говорила тебе не затевать этот разговор в присутствии Тесс».
Но Тесс ничуть не огорчилась.
— Я так и думала. Мы точно не сможем составить вам компанию в этом году, а может, и в течение ближайших десяти лет! Но поскольку это единственные свободные выходные, которые у нас намечаются, то я подумала, что вы могли бы и с нами съездить, и в Прованс. Ведь в конце концов, это всего лишь пятьдесят фунтов.
— Мы хотим поехать! — закричали дети Фионы. — Там есть фруктовые аппараты, и можно на маленьких машинках ездить, и бороться, и кто первым папу столкнет в бассейн, и гамбургеры целый день, и на осликах можно покататься.
— А самое лучшее — это спать в прицепе, — вставила Лара.
Остальные дети восприняли эту новость с большим интересом:
— Bay! А мы еще никогда не спали в прицепе.
«Это потому, что на отдыхе мы не живем в таких условиях, — подумала Фиона. — Мы живем в виллах, останавливаемся в частных домах, иногда в гостиницах или апартаментах, а однажды даже ночевали в испанском замке, но в прицепах — никогда».
Она содрогнулась при одной мысли о туалетах.
— А мне нравилось путешествовать в прицепах, когда я был ребенком, — неожиданно произнес Грэм. — Мы всегда ездили на остров Уайт в одно и то же место. Отличное было время.
— Тогда почему мы всегда уезжаем за границу и тратим пять тысяч фунтов на роскошные дома для отдыхающих? — холодно спросила Фиона. — Почему бы нам всем не отправиться на остров Уайт, чтобы есть там под дождем рыбу с картошкой?
