— Что случилось? — спросил он. — Ты куда?
— Не трогайте меня! — закричала она. — Ваша жена — очень плохой человек. Я расскажу в агентстве. Сюда больше не пришлют хорошую девушку.
Она протиснулась мимо Грэма, стараясь не касаться его, и вышла.
Грэм направился на кухню, где застал Фиону, которая выпила уже полбутылки вина.
— Что происходит? Чем ты так достала Вальбургу?
Фиона воздела руки:
— Ума не приложу. По-моему, она спятила. Она точно не настоящая немка, ни за что не уступит. У Милли в прошлом году была домработница-немка, так она совершенно не была похожа на Вальбургу.
Грэм чувствовал, что не следует обсуждать это сейчас. Или вообще когда-нибудь. И повел детей наверх, чтобы подготовить их к ежевечернему суматошному ритуалу — купанию.
Фиона крутила вино в бокале. Телефонный звонок не выходил у нее из головы. Даже мысль о том, что агентство не позволит ей больше брать помощницу по хозяйству (что довольно печально), не могла избавить ее от растущего беспокойства. Ей просто необходимо было поговорить с кем-нибудь.
Но рядом с ней никого не было. Пока она не услышала, как снова хлопнула дверь.
— Я вернулась, — объявила Дафна.
18
Тесс пришла к выводу, что укладываться гораздо легче, если сократить число вещей и размер дома на три четверти. Вероятно, ей еще не надоело экспериментировать со своим гардеробом, раз сегодня ее не раздражали сборы.
«Оказывается, мне нравятся несочетающиеся вещи, не гармонирующие между собой, что называется «вырви глаз»!» — думала она.
Милли заметила перемену раньше Фионы.
— А где вся твоя старая одежда? — спросила она.
— Полиция моды наложила на нее арест за преступления против индивидуальности, — мрачно проговорила Тесс, обнаружившая, что Фиона все еще верна своему наряду, состоящему из защитных брюк и футболки. — Хотя нет ничего плохого в том, что кто-то постоянно придерживается одного стиля.
Фиона приподняла брови.
— Я не нуждаюсь в оправданиях, — сказала она. — Мне нравится, как я одеваюсь, мне нравится, когда за меня принимают решения, и мне нравится то, что я выгляжу, как все. Вот индивидуальность — это преступление! Да разве женщина может следить за меняющейся модой, не совершая ошибок? Гораздо легче найти топик, который не врезается тебе в подмышки, и купить их двадцать штук разных цветов.
Милли фыркнула:
— Ты противоречишь сама себе.
И только тут Тесс и Фиона заметили, что Милли тоже выглядит иначе. Да, она в положении, но на ней нет обязательных леггинсов и шерстяного пончо, которые придают беременной женщине неопрятный вид. Она надела длинное индийское платье со звенящими колокольчиками на подоле, которое подчеркивало ее формы и придавало ей вид, внушающий опасение, что она вот-вот схватит вас за руку, всунет в нее несколько веточек вереска и скажет, что вы заживете счастливо после того, как дадите ей фунт.
— Да ты совсем на себя не похожа! — заметила Фиона. — Купи себе хрустальный шар, и можешь отправляться на Брайтонский пирс предсказывать судьбу.
— Просто мне захотелось чего-нибудь новенького, — тихо произнесла Милли. — Как и Тесс.
Она могла и не говорить этого. Фиона и Тесс видели, как она преобразилась после того, как Тим ушел к Даме в дешевой блузке.
— Ты думаешь, она хочет стать похожей на Элисон? — спросила Фиона у Тесс.
Тесс так не думала.
— По-моему, она просто хочет отличаться от самой себя прежней.
Может, таким образом она и чувствовать себя будет иначе, и кто знает, может, в результате действительно станет другой. На это и надеялась Тесс, но ничего не сказала.
Тесс купила еще кое-что для уикенда…
— Дел много, — пожаловался Макс. — Придется остаться здесь и переставить полки в магазине. Думаю, мне удастся выкроить место еще для пары витрин, если передвинуть ящики с фруктами поближе к кассе.
Всякий раз, когда он заговаривал о работе, Тесс закрывала глаза. Ей ничего не хотелось знать. С каждым словом Макс все больше отдалялся, и она не хотела быть свидетельницей разрушения их брака.
— И кроме того, — продолжал Макс, — мне бы не хотелось оставлять магазин без присмотра. Картер, я полагаю, едет в Богнор? И больше никого не будет, чтобы следить за торговлей.
Тесс вздохнула:
— Да, едет, но не думаю, что тебе нужно так уж переживать насчет взломщиков и вандалов. Все местные преступники едут с нами. Это же уикенд для всего района.
— Замечательно, — озабоченно произнес Макс. — Поэтому нам придется следить за тем, чтобы прицеп был все время закрыт.
— В этом нет нужды, — возразила Тесс. — У нас больше нет ничего ценного, что можно было бы украсть.
И она подняла палец, где белая полоска кожи, оставленная кольцом, могла бы рассказать печальную историю.
— Я ухожу в магазин, — отрезал Макс и пошел собираться.
Тесс так и не привыкла к квартире и всякий раз открывала все ящики и шкафы, прежде чем что-то найти. Таким образом она и наткнулась на счета, на все те счета, которые муж прятал от нее.
— Я и сама могу собраться, — проворчала Дафна, хотя обрадовалась, что дочь делает это за нее.
— Да, но на побережье холодно, и я хочу, чтобы у тебя было достаточно теплых вещей. Вряд ли я буду с тобой все время в Богноре, но я хотя бы должна быть уверена, что ты не замерзнешь.
— Кто здесь мать? — с удивлением спросила Дафна.
Фиона посмотрела на нее:
— Поскольку ты превратилась в самую привлекательную из всех пенсионерок Хивербери, то и одеваешься, как я заметила, скорее броско, чем практично.
— Ты так рассуждаешь, что я начинаю опасаться, в своем ли ты уме.
Фиона терпеливо вздохнула:
— Просто я хочу сказать, что тебе нужны теплые шерстяные вещи. Ты ведь всегда жалуешься на холод.
— Я никогда не жалуюсь, — возразила Дафна.
— А тебе и не нужно ничего говорить; когда ты начинаешь морщиться, и без того видно, что тебе больно.
Фиона чувствовала, что наконец-то начинает понимать свою мать или, скорее, начинает пытаться понять ее. Она со стыдом осознавала это. Они никогда не станут лучшими подругами, но смогли бы жить бок о бок без повседневных споров о том, кто первым испортил жизнь другому.
Дафне нравилось, что дочь входит в ее положение, а может, скоро поймет и причину, почему она в последние годы стала не такой веселой.
— Я говорила тебе, что Тим и Милли сошлись? — спросила Фиона. — Они едут в Прованс. Разве это не замечательно?
— Новость хорошая, — согласилась Дафна. — Мне было не по себе при мысли о том, что бедная Милли будет одна воспитывать шестерых детей. Я знаю, что это такое. Никому бы такого не пожелала.
