Я неожиданно потребовал, пока не вошел этот пожилой человек, чтобы мои клиенты поменялись пиджаками и куртками с людьми, сидящими в качестве статистов.
Следователь не ожидала этого, так же как и оперативники. Они посмотрели удивленно друг на друга, но я настаивал, аргументируя это тем, что скорее всего сотрудники уже предупредили свидетеля, участвующего в опознании, о наличии определенной одежды у моих подзащитных. Работникам правоохранительных органов ничего не оставалось, как подчиниться моим требованиям.
Мои клиенты быстро поменялись пиджаками и куртками со статистами и сели в разные ряды. Я сразу вышел к дверям, чтобы собственными глазами видеть, как войдет человек, который будет участвовать в опознании, чтобы оперативные работники не имели возможности сказать ему о тех изменениях, которые произошли в процессе подготовки к опознанию.
Дверь открылась, и пожилой мужчина вошел. Его ознакомили с его правами, он расписался в протоколе. Следователь спросила его, может ли он узнать людей, которые крутились около угнанной впоследствии машины. Человек внимательно посмотрел, вероятно, ориентируясь на одежду, и показал на людей, сидящих в пиджаке и куртке, которые только что были обменяны с моими клиентами. Эти люди, естественно, были статистами. Хитрость была полностью разгадана.
Следователь и оперативники нервничали. Один из оперативников пытался как-то показывать этому деду, что он делает не то, но дед стоял на своем: «Да вот же их одежда! Я их одежду хорошо запомнил!» Я попросил, чтобы эти слова были занесены в протокол опознания.
Следователь сказала:
— Встаньте и назовите свои имена.
Статисты с растерянным видом встали и назвали свои фамилии, тут же сказав:
— Да мы вообще не были на той стоянке, мы в паспортном столе сегодня были, паспорта меняли!
Уловка полностью провалилась. Торжествуя, я подошел к следователю и сказал, что в связи с тем, что мои клиенты не опознаны как подозреваемые в совершенном преступлении, я прошу их немедленно освободить. Следователь ответила:
— Сейчас пойду доложу руководству, там решат.
Через полчаса следователь вернулась и сказала, что начальник принял решение об их освобождении, но фактическое их освобождение состоится часа через два-три, поскольку необходимо соблюсти формальности. Я сказал, что буду ждать, пока их не освободят. На это следователь заметила, что мое присутствие в отделении милиции крайне нежелательно, подчеркивая свое раздражение и негативное отношение именно ко мне.
Мне ничего не оставалось делать, как выйти из отделения милиции и сказать своим клиентам, что через два часа я жду их звонка.
— Если вы на свободу не выйдете, — сказал я громко, — то я поеду в прокуратуру, — как бы пригрозив следователю.
Когда я отъехал от отделения милиции, я заметил, что за мной резко рванула красная «девятка». Я понимал, что, конечно, оперативники отделения милиции снова прицепили мне «хвост», считая, что я могу поехать на встречу с какими-либо людьми.
Я решил это проверить и резко свернул в переулок. Красная «девятка» тоже свернула за мной. Я въехал во двор. Она немного притормозила. Выехав со двора и повернув опять в переулок, я выехал на проспект и стал набирать скорость. «Девятка» неотступно следовала за мной. Тогда я решился на неожиданный шаг. Дождавшись зеленого сигнала на перекрестке, я рванулся и резко остановился. Красная «девятка» тоже остановилась. Я выскочил из машины и подбежал к преследователям. Спросил их:
— В чем дело?
В «девятке» сидели два молодых пацана лет двадцати — двадцати четырех. Один из них тут же вышел с телефоном и, отойдя в сторону, стал кому-то звонить. У другого было растерянное лицо — они не ожидали такой реакции с моей стороны.
— Вы из милиции? — спросил их я. — Предъявите ваши документы!
Молодой парень, как бы извиняясь, в полной растерянности сказал:
— Да нет, мы не из милиции, как раз наоборот.
— А что вы делаете?
— Мы? Ничего. Мы за вами ехали.
— Зачем?
— Мы хотели найти нашего друга.
— Какого друга? — удивился я.
— Витю Курганского.
— Никакого Вити Курганского я не знаю.
— Как же не знаете?
Тут к нам подошел второй парень, который говорил по телефону.
— Сережа, — обратился он к водителю, — нам нужно ехать. Давай извинимся перед господином адвокатом.
Я понял, что это не милиционеры и не оперативные работники. Скорее всего это конкуренты из враждующей группировки.
В этот же вечер у меня состоялась встреча с Виктором. Теперь я уже знал, что он — Витя Курганский.
Виктор приехал на джипе «Чероки». Он был радостным, вежливым и благодарил меня за проведенную мною работу. Ребята действительно были выпущены через два часа, как я узнал из его слов.
Вдруг неожиданно, когда мы разговаривали друг с другом, перед нами затормозил еще один джип. Тонированные стекла опустились, и высокий человек с русыми волосами, обращаясь к Виктору, сказал:
— Витюха, ты?!
— О, привет, Игорек! Земляк. Сколько лет, сколько зим! — обрадовался Виктор.
Высокий человек вышел из машины. Ему было лет тридцать — тридцать пять, достаточно симпатичный. Они обнялись, похлопали друг друга по плечу. Я понял, что они действительно давно не виделись. Потом знакомый Виктора представился:
— Малахов.
— Как Малахов? — удивился я, подумав про себя: «Неужели тот самый Малахов, который подозревался в убийстве певца Талькова и в интриге с эстрадной певицей Азизой? Наверное, это он».
Они о чем-то говорили. Вскоре я с ними расстался и уехал.
Прошло какое-то время. Больше меня курганские не беспокоили. Я уже начал о них забывать, как в ноябре месяце неожиданно мне вновь позвонил Виктор и попросил приехать на встречу для консультации по одному из коммерческих контрактов, как он сразу пояснил.
Встреча была назначена в баре в торговом центре «Садко-Аркада». Когда я приехал на эту встречу, я не мог предугадать, какие события развернутся после нее. Примерно часов около пяти вечера я подъехал к «Садко-Аркада», который находится на Краснопресненской набережной, почти напротив гостиницы «Украина», на другом берегу.
Около комплекса раскинулась большая автомобильная стоянка. Туда я и поставил машину. Пройдя в помещение комплекса, я сначала очутился в баре. Он был почти полностью заполнен.
Я увидел поднятую руку. За столиком сидели Олег, Виктор и незнакомый человек. Они приветливо помахали мне и пригласили подойти. Я поздоровался и присел.
Виктор улыбнулся и сказал:
