Однако их немало. И если над некоторыми властны родители и их право – требовать или игнорировать, например, обязанность ребенка убирать свои игрушки, то часть обязанностей накладывает само общество. Ходить в школу. Быть вежливым со старшими (или, по крайней мере, более сильными).
Дежурить по классу после уроков. (Тут действует старое правило: «не умеешь – научим, не хочешь…». Не хочешь – смотри сам. Тебе с нами не один год учиться…)
Есть семьи, где нет проблем с детской свободой (она там не ограничена), с наказаниями (как же – это же НАШ РЕБЕНОК!), с поощрениями (НАШ РЕБЕНОК должен иметь САМОЕ ЛУЧШЕЕ!), но напрочь отсутствуют обязанности дитяти. Зачем, мол, лишать ребенка счастливого детства. И тут – неожиданность: ребенок-то почему-то далеко не так счастлив, как ожидается. И даже наоборот – его «затюканные» обязанностями и дисциплиной сверстники кажутся гораздо более счастливыми… Парадокс, не иначе. Да нет, закономерность. Ведь от ребенка легче откупиться, чем его воспитывать, проще позволить ему все, только чтобы не напрягаться, не вступать в конфликты… Ребенок чувствует, что им на самом деле НЕ ЗАНИМАЮТСЯ. Что им НЕ ИНТЕРЕСУЮТСЯ. Про физический контакт, надеюсь, не забыли? Так вот, физические наказания – это какой-никакой, а контакт. Вот и весь парадокс: с мальчиком Васей папа не церемонится, заставляет делать уроки и вкалывать на даче летом, а Вася папу любит и уважает. А вот папа Виталия все покупает сыну и ни разу даже пальцем не тронул, а Виталий папу иначе как «предком» не называет, и общение у них однотипное: «Пап, дай денег». Такое вот «свободное воспитание».
Итак, что же с обязанностями?
«Неправда, что ребенку подавай то стекло из окошка, то звезду с неба, что его можно подкупить потачками и уступками, что он убежденный анархист. Нет, у ребенка есть чувство долга, не навязываемое извне, любит он и расписание, и порядок и не отказывается от соблюдения правил. Требует лишь, чтобы ярмо не было особенно тяжелым, не натирало холку и чтобы он встречал понимание, когда не устоит, поскользнется или, обессилев, остановится перевести дух».
[15]
Опять же золотое правило – все хорошо, что в меру. В меру и отдых, и развлечения. В меру свобода и обязанности. В меру дисциплина и веселые загулы. А иногда (лишь иногда!) – и выше этой меры. Почему бы и нет? Помните: «Нельзя, но если очень хочется…» Очень-очень!
Возникает вопрос: так где же мера? Как найти границу? Сколько «можно», а сколько – уже «нельзя»? И опять-таки, вряд ли мы найдем ответ в книгах. Разве что подсказку:
«Давай попробуй, а мы посмотрим, поднимешь ли, сколько шагов сделаешь с таким грузом и одолеешь ли столько ежедневно».
[16]
Это же просто! Это же совсем просто: установить правило и понаблюдать: справляется ли. Причем не разово, не одновременно, а ежедневно. Как справляется? Если ребенку трудно приспособиться к требованию, что же – смягчим его. Если слишком легко – можно добавить еще что-то. Главный симптом правильности действий – охотное выполнение ваших требований ребенком. Весел и бодр – какие трудности! Так и должно быть. Приуныл, устал, бунтует – нагрузка велика. Скучает – наоборот, нечем заняться. В целом справляется, но иногда бывают «залеты» – не беда, нужно похвалить. Именно похвалить – за старание, а не ругать за провал. Как правило, именно у детей проблемы не с желаниями, а с возможностями. Не сделал – значит, не смог. Не обязательно физически – запомним это. Может быть, просто день неудачный…
Вообще, постоянный, непрерывный призыв Корчака – прощать, понимать, принимать. Потому что зло только приумножает зло, но никак не борется с ним. Потому что добра и так немного. Потому что нужно относиться к другим так, как хотим, чтобы они относились к нам.
Нет ни смысла, ни возможности описать в одной главе все произведения Корчака. Да и не стоит. Лучше попытаться найти его книги. Если не в книжных магазинах или библиотеках, то в Интернете. И перечитать самому. Я думаю, в его творениях можно найти ответы на многие вопросы, которые даже не затрагиваются во многих других «серьезных» педагогических изданиях. Однако хочу предупредить заранее – после этого чтения вопросов, скорее всего, станет еще больше. Впрочем, так и должно быть после встречи с мудрой книгой…
Глава 11
Счастливый родитель… Такое бывает?
Нет, я отлично помню, когда первый раз увидел Своего в окошке роддома. Не знаю, как передать… Нет, ничего такого «особенного» не чувствовал, просто какое-то нереальное состояние… Все не мог сообразить: я что, уже отец? Вот тот, в окне, орущий и красный – это сын? Мой сын? Мне теперь – радоваться? Помню только, что голова кружилась. От радости, от непонимания перемены – не знаю.
Это потом я понял, как «попал». Даже не по перешептываниям тещи с законной супругой. И не по ехидным взглядам старушек у подъезда – мол, попался, голуба… А по ощущению, атмосфере, по тому, как изменилось отношение окружающих, самых близких людей, для которых ты сам когда-то был пупом земли. А теперь – теперь ты даже не половинка пупа. Так, придаток этого нового орущего свертка, который ты тащил на своих руках четыре больничных лестничных пролета, захлебываясь от тупого щенячьего восторга. Ты вез его домой, в свой дом, в свою мирную обитель, в место, где ты, а потом Мы провели самые сладкие часы жизни, в свою хрупкую Вселенную, где третий – лишний… И вот он, третий, уже здесь. В самом сердце твоего уютного мирка. И с этим что-то нужно делать…
И ты понимаешь, что это – обман. Это – сети. Ты подписал себе приговор. Там, в ЗАГСе. Под аккомпанемент Мендельсона, под сладкие речи и льстивые улыбки окружающих. Одни из них уже знали, что это такое – брак и дети, но тоже улыбались. Потому что это – Мировой заговор. Раз «попал» я, «попади» и ты. Другие, которые еще не почувствовали тяжести семейных уз, смотрели с наивной завистью. И ты упивался этими улыбками, принимал их за чистое золото, позволял лить в себя вино и прочие анестетики, коими щедро поили тебя свои же ближние – дабы не одумался, дабы не оценил ситуацию… Но это были цветочки. В ЗАГСе твою свободу лишь ограничивают, а вот твой первенец тебя свободы лишает.
Чего тут плакаться? Сам виноват. Как говорится, одно неловкое движение… Раньше надо было думать, теперь думать – некогда. Теперь нужно ОБЕСПЕЧИВАТЬ. Того, в свертке. Добывать финансы, сидеть над кроваткой, менять памперсы, замещать Ее на кухне, возить в поликлинику, спать на диване в одиночку, потому что Он просыпается семь раз за ночь… Все – для него, того, кто пришел заместить тебя на этой земле. Может быть, я плохой отец, но эта мысль меня не вдохновляет. Я не хочу, чтобы жили за меня. Я не хочу, чтобы меня замещали. Я хочу жить сам, жить хорошо и, по возможности, счастливо. Я говорю что-то не то?
Родитель… Роди-и-тель. Вслушайтесь: это звучит гордо. На самом деле гордо. Вы – уже не просто «милочка» или «молодой человек». Вы – РОДИТЕЛЬ. Вы – «папа» или «мама». То есть не просто человек, а… А…
