Книга Зовите меня Роксолана. Пленница Великолепного века, страница 25. Автор книги Татьяна Вяземская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Зовите меня Роксолана. Пленница Великолепного века»

Cтраница 25

Вторым обернулся султан, на его лице явно читалось недоумение. Третьим обернулся посланник – видимо, старался приклеить к лицу подобающую данному случаю маску, да так и не придумал, какая именно больше всего в этой ситуации подходит. Поэтому его выражение лица было вежливо-нейтральным.

Остальные повернуть головы побоялись.

Хюррем сделала реверанс – вполне европейский – и, сделав служанкам знак оставаться на месте, быстрыми легкими шагами пошла к мужу.

К счастью, Сулейман, видимо, и в самом деле любил «свою маленькую Хюррем»: чтобы сориентироваться, ему хватило всего пару секунд. Конечно же, его – пускай и такое короткое – замешательство не укрылось от глаз посланника, но в искренности его улыбки, обращенной к жене, сомневаться не приходилось.

– Хочу представить вам свою жену, хасеки Хюррем.

Хасеки? Нет, конечно, она знала – помнила, что когда-то той, «настоящей», Роксолане султан присвоил такой титул, кажется, даже придумал его ради нее, но сейчас услышать это в свой адрес как-то не ожидала.

Посланник моментально «надел» лучшую из своих улыбок. Ну, по крайней мере – самую широкую. И старательно поклонился. Возможно, даже ниже, чем кланялся валиде, потому что, склонив голову в ответ на поклон посла, Хюррем краем глаза увидела, как та поджала губы.

А послу-то неуютно! Еще бы – султан ему так явно демонстрирует свою идиллию с женой: в такой ситуации, даже если идиллия наигранная, сразу становится понятно, что он со своим подарком, что называется, «ткнул пальцем в небо». И посол поклонился ей еще раз, причем намного ниже, чем в первый.

Он явно не знал, что сказать. Впрочем, сама Хюррем тоже не знала. Мчалась сюда, готовая наговорить дерзостей, а сейчас – растерялась.

– Чем мы обязаны такому щедрому подарку, эфенди?

Она специально использовала это обращение, которое, в общем-то, не полагалось применять не к османам. Да, так именовали и военных, и штатских, особенно когда хотели польстить, но – османов! А назвать так посланника другого государства, тем более – христианского, пусть и находящегося в вассалитете у Османской империи, было неправильно. Тем самым она хотела подчеркнуть, что он – христианин! – ведет себя как турок, покупая невольниц и тем более даря их. Но посол, похоже, намека не понял, посчитал, что к нему обратились так из вежливости.

А вообще, конечно, ей для начала следовало бы узнать, как правильно обращаться к посланнику – в таком случае, конечно же, подобрать неправильное обращение было бы гораздо проще. Только у кого узнать-то? У мужа поинтересоваться ненароком? Типа: «Ответь мне на такой вопрос, дорогой, а то я тут задумала сорвать тебе аудиенцию с послом…»

Однако неудача не остановила ее. В конце концов, она хоть и Хюррем и ощущает себя именно Хюррем давным-давно, но и Стаська Самойлова еще живет в ней. Поэтому она доведет все до конца.

Медленно прошла она вдоль строя девушек. И в самом деле хороши! Многие – куда красивее ее! Да что там – многие, почти все. И – моложе. Правда, у многих живот куда… рельефнее, чем у нее, ну да здесь заметный живот – это один из главных признаков красоты. Кто бы только знал, каких ей усилий стоило сохранить плоский живот после вторых родов! После первых еще как-то сам втянулся… ну, или почти сам. А после вторых… Ей, с ее узкими плечиками, узкими бедрами, тонкой – если смотреть сзади – талией для полного счастья только пузяки и не хватало! Пришлось делать упражнения, словно сумасшедшая. Качать пресс, задирать ноги, делать скручивания. Вспоминать все, что только когда-то доводилось читать по этому поводу. Вместо гантелей она еще давным-давно приспособила два одинаковых массивных серебряных кувшина. Помнится, однажды новая служанка, решив угодить госпоже, налила в один из них воду, думала цветы туда поставить, а Хюррем взяла, чтобы позаниматься, да и облилась с ног до головы. Как она тогда смеялась – и над собой, мокрой словно мышь, и над перепуганной девушкой-прислужницей, которая ожидала чего угодно, но только не смеха госпожи и, кажется, решила, что та спятила… Господи, к чему сейчас эти воспоминания?!

– Хороший товар. – Она повернулась к послу. – А вы – плохой посол, господин Кватерник.

– Почему, Ваше Величество? – От неожиданности тот «титуловал» ее по-европейски. Не ожидал ни этой ее фразы, ни того, что она знает его фамилию.

– Вы ведь приехали о чем-то просить, верно?

Тот опустил глаза.

– И я даже знаю, о чем именно. Вы ведь хотите, чтобы вам уменьшили дань? Насколько я помню, Рагузская республика платит сейчас двенадцать с половиной тысяч золотых дукатов в год за то, что может свободно торговать на территории Великой Порты, верно?

Посол поклонился. С испугом – и, кажется, с уважением тоже. Впрочем, может, ей просто показалось.

– Вы хотите говорить о том, что дань слишком высока и для республики эта сумма является слишком накладной, верно? А вместе с тем – привозите сюда три десятка наложниц, каждая из которых стоит… сколько? А, посол?

Она понятия не имела, сколько стоит наложница, тем более в дукатах, но явно попала в точку: лицо пошло красными пятнами.

– Неужели вы думаете, что Великий Султан, получив личный подарок, пожертвует интересами казны?

А посла жаль. Его, похоже, сейчас удар хватит. Ему бы коньяку… только вот официально в гареме никакого спиртного нет и быть не может.

– Я… Ваше Величество… Ваше Султанское Величество… Я ведь от всего сердца…

– Когда дарят от всего сердца, ничего не просят взамен, а вы приехали просить. Это, знаете ли, похоже на подкуп должностного лица.

– Но я ведь…

– Знаю, вы подумали о том, что, если вы вручите свой подарок потом, после того, как Великий Султан выполнит вашу просьбу, это будет выглядеть… еще менее бескорыстно. Как будто вы расплачиваетесь. Так?

– Но что же мне делать, Ваше Султанское Величество?! Я ведь не хотел… Эта история и в самом деле дурно выглядит…

– Откуда мне знать? Я ведь не посол, а просто скромная женщина, которая является лишь тенью своего Повелителя.

Лоб посланника покрылся испариной; он судорожно поднял было руку, чтобы вытереть пот, и так же судорожно опустил. Ну конечно, а вдруг этим султана оскорбит? А терять голову из-за одного нелепого движения вовсе не хочется, тем более, как ему кажется, он сейчас и так достаточно близок к тому, чтобы его голова стала украшением одной из пустующих пик.

– Я принимаю ваш подарок, – вмешался вдруг Сулейман. Выглядел он чрезвычайно довольным. – Принимаю ваш дар от чистого сердца, а что касается всего остального – будем считать, что вы прибыли сюда именно затем, чтобы вручить мне подарок.

По тому, каким яростным восторгом полыхнули глаза валиде, Хюррем поняла: она не ослышалась и муж действительно принял подарок. В ее демарше не было никакого смысла.

– Откуда эта ведьма знает о сумме, которую платит ежегодно Дубровник? – кричала валиде, захлебываясь слюной, как раз в тот момент, когда Хюррем вошла в султанские покои. – Откуда, сын мой?! Она рыщет по всему дворцу, собирает сведения… Почему об этом не знаю я?! А задумывался ты, сын мой, над тем, что она потом сделает с этими сведениями? Рыжая ведьма!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация