Даже в то далекое время леса Англии были совсем не такими дикими и непроходимыми, как в тогдашней Германии и тем более в современной Сибири. Через них еще римляне проложили дороги, и самый большой лес можно было пройти за два дня. Там не было медведей, почти не попадались волки, даже ядовитые змеи встречались гораздо реже, чем на континенте. Не было ни свирепых морозов, ни жестокой жары, а от традиционных английских дождей достаточно хорошо защищали шалаши из ветвей. С весны до осени в лесах можно было жить, и жить вполне сносно. Конечно, быт разбойников имел немало неудобств, красноречиво описанных в народном стихотворении XV века:
Дождь, морозы, мошкара,
Сырость, холод и жара.
Вместо крыши — только тучи,
А подушкой — куст колючий
[42]
.
Многие разбойники в конце концов сходили в могилу не от стрелы стражника или топора палача, а от банальной простуды. И все же их, с юных лет привыкших к лесной жизни, она вполне устраивала. Немудрено, что в балладах лес предстает не опасным местом, полным чудовищ, как в рыцарских романах, а знакомым до последнего листика пасторальным раем. Не раз и не два рассказ о приключениях Робин Гуда открывается романтическим зачином:
Когда леса блестят в росе
И длинен каждый лист,
Так весело бродить в лесу
И слушать птичий свист!
[43]
Вполне естественно, что среди «стрелков» был и влюбленный романтик — менестрель Алан-э-Дейл, буквально «Алан из долины». Он появляется только в одной, довольно поздней балладе «Робин Гуд и Алан-э-Дейл» (XVII век). Там рассказано, что однажды Робин встретил в лесу незнакомца, «прекрасного, как день»:
Его широкий алый плащ
Багрянцем отливал.
Он шел свободно и легко
И песни распевал
[44]
.
На обратном пути веселье незнакомца начисто испарилось. Робин, заинтригованный такой переменой, подошел к юноше, и тот рассказал, что его невесту, руки которой он добивался целых семь лет (явная отсылка к библейской истории Иакова и Рахили), выдают замуж за богатого старика. Робин тут же отправился к месту свадьбы и восстановил справедливость — его люди сорвали облачение с совершающего венчание епископа и надели его на Маленького Джона, который, как умел, довел дело до конца. Все это случилось в церкви деревушки Папплвик к северу от Ноттингема.
После этого менестрель навеки стал другом лесных стрелков. Подразумевается, что он обеспечивал Робину рекламу, воспевая подвиги разбойника и высмеивая его врагов, в первую очередь шерифа Ноттингемского. При этом не сохранилось ни одной его баллады и вообще ни одной строчки, приписанной его перу, хотя заманчиво предположить, что именно им сложены первые баллады о Робине и его «удальцах». Увы, похоже, что Алан-э-Дейл — совершенно вымышленный персонаж, отчасти скопированный с очень похожего на него Уилла Скарлета. В прозаической «Жизни Робин Гуда» из «манускрипта Слоуна» описана его история, но в роли жениха там выступает именно Скарлет, он же Скарлок: «Со Скарлоком он (Робин. — В. Э.) познакомился, встретив его однажды одиноким и опечаленным из-за того, что девица, с которой он был помолвлен, была отнята у него теми, кто хотел насильно выдать ее за богатого старика. Робин же, узнав день свадьбы, явился в церковь под видом нищего, скрыв неподалеку своих людей, которые явились к нему, как только он протрубил в рог. Забрав невесту у того, кто хотел на ней жениться, он заставил священника обвенчать ее со Скарлоком»
[45]
.
Еще одним другом Робина был рыцарь Ричард Ли (Richard at the Lee), замок которого в «Малой жесте» расположен в Вирисдейле или Утерсдейле. Историки обнаружили в Вирисдейле, долине реки Вир в Ланкашире, деревушку Ли, но замка там, по-видимому, никогда не было. Зато в Худдерсдейле в Йоркшире, недалеко от Уэйкфилда, стоял замок Торнхилл-Лис, которым владел рыцарский род Торнхилл — быть может, кто-то из его представителей и был рыцарем из легенды. Рядом с Уэйкфилдом находится и местечко Лей или Ли, владелец которого Ричард Ли упомянут в документах местного суда за 1332 год. Еще одним из возможных прототипов героя баллады был рыцарь Ричард Фолиот из Сауз-Йоркшира, о котором будет сказано ниже. Баллады описывают сэра Ричарда с явной симпатией — он смел, благороден, щедр, гостеприимен. В долги он влез не из-за мотовства, а потому, что его сын убил в поединке своего обидчика, и Ричард должен был заплатить родственникам убитого большую сумму.
Кредитором рыцаря стало аббатство Святой Марии, бывшее в XIII–XIV веках самым богатым в Йоркшире. Известно немало случаев, когда монастырь отбирал за долги земли у местных помещиков, игнорируя при этом все их просьбы и смягчающие обстоятельства. Иногда, как и в балладе, в день возврата долга аббат приглашал королевского судью, который фиксировал неявку должника и тут же составлял документ о конфискации земли. Есть свидетельства, что монахи вели досье на землевладельцев и всегда знали, кто из них остро нуждается в деньгах и готов заложить имение за скромную сумму. Были даже случаи, когда монастырь нанимал разбойников, чтобы те «разобрались» с должниками. Вспомним, что сам Робин Гуд, по версии Мартина Паркера, лишился своих владений именно по милости монастырского начальства, что объясняет его особую нелюбовь к обители Святой Марии и ее братии.
По контрасту с жадностью и немилосердием «слуг Божьих» отношения Ричарда Ли и разбойников представляют собой непрерывное состязание в великодушии. Робин помог рыцарю заплатить долг, а тот обеспечил «вольных стрелков» оружием и даже привел к ним в подмогу своих слуг. Когда Робина преследовал шериф, сэр Ричард укрыл его у себя в замке, не испугавшись королевского гнева, и выдержал длительную осаду. За это он был брошен в тюрьму, но разбойники выручили его, а позже Робин своей службой королю заслужил для него прощение. При этом между рыцарем и его простонародными друзьями чувствуется некоторое напряжение — он держится в стороне от стрелков, ощущая свое сословное превосходство. К тому же роль его в балладах скорее пассивна: он немолод, изранен в боях и выполняет рыцарский долг благодарности и гостеприимства явно через силу. В современных романах и фильмах о Робин Гуде Ричард Ли почти всегда отсутствует.
Другие «удальцы» Робина, сколько бы их ни было, не удостоились в фольклоре особого внимания. В «Малой жесте» упоминается некий Гилберт Белая Рука, в балладе «Робин Гуд и золотая стрела» — Дэвид из Донкастера, в «Робин Гуде и королеве Кэтрин» — Ренетт Браун, а в «Робин Гуде и кожевнике» — Артур Бланд, кожевник, который, победив Робина в схватке на палках, вступает в его лесное братство. Так же поступают «веселый гуртовщик» Джордж-э-Грин, шерифский повар из «Малой жесты» и др. Однако эти персонажи возникают лишь на пару минут, чтобы проговорить свою репризу и снова кануть в небытие. Итог неутешительный: ни один из сподвижников Робин Гуда не проявился на страницах истории (сассекский расстрига Роберт Стаффорд не в счет) и не поможет нам локализовать благородного разбойника во времени и пространстве. Даже Маленький Джон, неотделимый от своего командира, на поверку оказывается неуловимым фантомом.
