Тогда-то Потемкин впервые изменил Екатерине. Несомненно, у него было много поклонниц, настойчиво за ним ухаживавших. Современник писал, что Светлейший «погряз в разврате». Действительно, в тяжелые периоды своей жизни Потемкин имел обыкновение снимать стресс сексом. Не исключено, что таким образом он возбуждал чувство ревности в Екатерине. Неожиданно он потребовал удаления Завадовского. «Просишь ты отдаления Завадовского, – отвечала ему Екатерина. – Не требуй несправедливости…» То есть она отказала ему.
20 мая 1776 года Завадовский появился в качестве официального фаворита императрицы. Он получил в подарок 3 тысячи душ, чин генерал-майора и 20 тысяч рублей денег. Потемкин уже не возражал. Буря миновала, супруги наконец уняли свои амбиции, и Потемкин позволил Екатерине утешаться с Завадовским. Однако он еще не привык, что Екатерина – уже не его женщина, и иногда приезжает в Царское Село. Завадовский на время их встреч деликатно исчезает. Иностранные дипломаты не знают, что и думать по этому поводу – со дня на день они ждут окончательного падения Потемкина. Их предположения как будто оправдываются, когда Екатерина жалует Потемкину огромный Аничков дворец, принадлежавший ранее фавориту Елизаветы Алексею Разумовскому. На ремонт Аничкова дворца она выделяет ему 100 тысяч рублей. За этим могло последовать только освобождение Потемкина со всех постов, съезд его из Зимнего дворца и путешествие на заграничные курорты. Потемкин понимает, что если он потеряет свои апартаменты в Зимнем, то потеряет все. Екатерина успокаивала его: «Батинька, видит Бог, я не намерена тебя выживать из дворца. Пожалуй, живи в нем и будь спокоен. По той причине я не давала тебе ни дома, ни ложки, ни плошки». Позже Потемкин, конечно, освободит комнаты фаворита, но никогда не потеряет доступа ни в Зимний дворец, ни в будуар Екатерины. До конца жизни его резиденцией станет Шепелевский дворец (в Аничковом он никогда не жил) – здание, стоящее на Миллионной улице, связанное с Зимним дворцом галереей, перекинутой через Зимнюю канавку. Таким образом, императрица и Светлейший могли навещать друг друга запросто, по старой дружбе.
Трудно сказать, сколько Екатерина II потратила на Потемкина. Считается, что князь получил 37 тысяч душ, многочисленные поместья вокруг Москвы и Петербурга, в Белоруссии, множество драгоценностей и 9 миллионов рублей.
Екатерина и Потемкин наконец обрели свободу, сохранив поддержку друг друга в политике, повседневных делах и любви. Они взаимно доверяли друг другу. Это было непросто сделать между такими эмоциональными людьми, но они это сделали. Из фаворита-любовника Потемкин превратился в министра-фаворита.
Но Петр Завадовский ему все равно не нравился. Это было не от ревности (может, лишь отчасти), а потому, что это была не его кандидатура. Мы уже знаем много примеров того, как знатные царедворцы (каким и был Потемкин) пытались подсунуть царице своих любовников, чтобы через них можно было влиять на нее. Это была старая уловка, и многие ей пользовались. Лучше у Катерины будет любовник, которому Потемкин доверяет, чем кто-то чужой; неизвестно еще, как дело обернется. Потемкин хотел сохранить свое влияние на Екатерину хотя бы таким, незамысловатым, скажем, способом.
Довольно быстро он нашел подходящего кандидата на эту роль – георгиевского кавалера, отчаянного кавалериста-рубаку, красавца серба Семена Зорича. Он взял его к себе в адъютанты и 26 мая 1777 года представил Екатерине II. Зорич ей понравился, и Потемкин сразу же понял, что дело сделано – уже на следующий день Завадовский отправился в длительный отпуск. Однако Зорич оказался непроходимым тупицей – возомнив о себе невесть что, он решил потягаться со своим благодетелем! «Зорич стал одним из богатейших вельмож и землевладельцев, однако ни земли, ни чины, ни ордена, ни богатство не прибавили Зоричу ума, которого ему недоставало. Еще не отметив годовщину своего «случая», Семен Гаврилович решился учинить афронт своему несокрушимому сопернику и благодетелю Григорию Александровичу Потемкину. Пребывая вместе с ним и Екатериной в Царском Селе, он затеял ссору и даже вызвал Потемкина на дуэль, но вместо поединка отправился за границу, куда его быстро спровадила Екатерина. А по его возвращении осенью 1778 года ему было велено отправиться в Шклов», – писал современник.
К тому времени, начиная с 1776 года, Потемкин наконец вырвался из «золотой клетки» и взял в управление огромную область в Причерноморье, став генерал-губернатором Новороссийского края. Сейчас мы знаем только город Новороссийск, а тогда это была территория, простирающаяся от Дуная до Волги, включая Крым (был присоединен к России в 1783 году), – малозаселенная, неразвитая и очень проблемная. Он ликвидировал остатки Запорожской Сечи, укреплял оборону южных рубежей России, занимался строительством новых городов и поселков, колонизацией пустующих земель, созданием Черноморского флота и еще кучей самых разных больших и малых дел. Административный талант Потемкина здесь раскрылся полностью. Он получил свободу действий; теперь руки у него были развязаны. В этом плане он был счастлив.
А как же в личном плане? Что касается личных отношений Екатерины с Потемкиным, то он всегда занимал в ее сердце особое положение, даже после того, как поселился на юге, а Екатерина с калейдоскопической скоростью начала менять фаворитов одного за другим. В этом отношении адмирал А. Чичагов высказал такой взгляд на вещи: «Никогда, ни одного из своих фаворитов она (Екатерина) не удерживала возможно кратчайшего срока, едва лишь замечала в нем неимение способности, необходимой для содействия ей в благородных и бесчисленных трудах. Мамонов, Васильчиков, Зорич, Корсаков, Ермолов – несмотря на их красивые лица, были скоро отпущены вследствие посредственности их дарований, тогда как Орлов и Потемкин сохранили за собой свободу доступа к ней: первый в течение многих лет; второй – во все продолжение своей жизни».
Считается, что супружеские отношения между ними прекратились в 1776 году и дальше каждый из этих великих людей пошел в личных делах своим путем, но до самой смерти Потемкин всячески поддерживал начинания своей повелительницы и самоотверженно проводил их в жизнь. Это касалось и самой Екатерины – она тоже всячески поддерживала деятельность Потемкина, а кроме того, предоставила ему полную свободу действий (на вверенных ему территориях).
А потом, в 1787 году, состоялась знаменитая поездка Екатерины II в Крым, во время которой Потемкин показывал ей то, что успел сделать – новые города и селения, заводы и верфи, Черноморский флот и многое другое. Есть легенда о том, что Потемкин просто втирал ей очки – никаких селений на самом деле не было, а были лишь их декорации, так называемые «потемкинские деревни». Якобы он, вместо освоения отпущенных из казны денег, их просто разворовал. На самом деле ничего подобного не было, а показуха существовала во все времена, и в нынешние тоже. Потемкину было чем гордиться. В то же время есть версия, что Екатерина сама приказала строить «потемкинские деревни». Дело в том, что она путешествовала не одна, а с австрийским императором Иосифом II, польским королем Станиславом-Августом Понятовским и целым сонмом иностранных дипломатов. Ей нужно было показать, что Россия крепко стоит на Черном море, на юге растут города, развивается промышленность и торговля.
