И вот Сталин решил отстранить эту армию бездельников от власти! Он понимал, что руководство партии давно превратилось в фикцию и пустую говорильню. На личном опыте он убедился, что во главе страны должен стать Совет Министров, который претворял бы в жизнь решения Верховного Совета. Партии же надо оставить только вопросы идеологии и кадры. Кроме того, он предложил отменить продовольственные пайки для партноменклатуры и ежемесячные «денежные конверты», по сумме намного превышающие официальное жалование. Представляете, как при этом скрежетали зубами «товарищи», нехотя голосуя за такое предложение Сталина? Голосовать же «против» было себе дороже.
Итак, спрашивается: куда эту прорву бездельников девать? Не сомневаюсь, что Сталин придумал бы им «разумное применение». А вот что произошло в родном мне районном центре, городе Павлограде на Украине, после крушения Советской власти. В Павлограде, как и везде, существовал свой Совет, Исполком и Горком с Райкомом. Коммунистическая партия развалилась и перестала играть «руководящую» роль. Куда «бедным» горкомовским деваться? Не идти же на улицу? И что вы думаете? Они нашли оригинальный выход – разделили один район на два! Таким образом, образовалось два Совета и два исполкома, в которых засели те же партийцы! В России поступили проще: партократы моментально нарядились в одежды демократов – и все остались на своих местах.
После такого разъяснения, надеюсь, читателям станет понятно, что отстранение партии от власти было для партийных бонз смерти подобно, уйди Сталин от руководства партией. Тогда Хрущеву пришлось бы возвращаться на Донбасс слесарить, а Маленкову восстанавливаться в МВТУ им. Баумана, чтобы получить, наконец, диплом инженера, и т. д.
И Сталин такую попытку сделал на XIX съезде. Неожиданно он попросил поставить на голосование вопрос об освобождении его от должности секретаря ЦК по старости. Какую же реакцию это вызвало у делегатов? Рассказывает писатель К. Симонов: «…На лице Маленкова я увидел ужасное выражение – не то чтоб испуга, нет, не испуга, а выражение, которое может быть у человека, яснее всех других или яснее, во всяком случае, многих осознавшего ту смертельную опасность, которая нависла у всех над их головами и которую еще не осознали другие: нельзя соглашаться на эту просьбу товарища Сталина, нельзя соглашаться, чтобы он сложил с себя вот это одно, последнее из трех своих полномочий, нельзя. Лицо Маленкова, его жесты, его выразительно воздетые руки были прямой мольбой ко всем присутствующим немедленно и решительно отказать Сталину в его просьбе. И тогда, заглушая раздавшиеся уже из-за спины Сталина слова: “Нет, просим остаться!” или что-то в этом духе, зал загудел словами: “Нет! Нет! Просим остаться! Просим взять свою работу обратно!”»
Сталин не стал настаивать на своей просьбе. Это была его роковая ошибка: если он добился бы своей отставки и ушел тут же, то, возможно, еще бы и пожил. Вторая его ошибка заключалась в том, что он не стал опираться на молодых, деятельных секретарей Президиума, таких как Пономаренко, а образовал Бюро из старой партийной номенклатуры – того же Маленкова, Берии, Хрущева, Булганина и иже с ними. Так он раскрыл им свои планы и дал им время для действий. Заговор против вождя перешел в решающую стадию.
Им было важно, чтобы Сталин умер на посту секретаря ЦК, на посту вождя партии и всей страны. Только в этом случае его преемник в глазах людей автоматически становился бы новым вождем страны, а уж СМИ сделали бы из него икону. Конечно, для заговорщиков было бы идеальным, чтобы Сталина убил какой-нибудь психически ненормальный террорист-одиночка, но и любая естественная смерть тоже годилась. Немудрено, что после XIX съезда он прожил менее четырех месяцев.
Операция «Моцарт»
Все началось в ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года. На даче Сталина в Кунцево собралось так называемое «узкое руководство» страны: Иосиф Сталин – Председатель Совета министров СССР (по-нынешнему – премьер-министр), Лаврентий Берия – заместитель Председателя Совета министров (вице-премьер), другой вице-премьер – Николай Булганин, Никита Хрущев – первый секретарь Московского обкома партии, и Георгий Маленков – член Бюро Президиума ЦК КПСС; он же ведал всеми партийными делами и кадрами.
Помимо того, Сталин, Булганин, Хрущев и Берия тоже являлись членами Бюро Президиума ЦК КПСС (как уже было сказано выше, этот орган был образован на XIX съезде в 1952 году вместо Политбюро). Вышло так, что в состав «узкого руководства» входили три государственных деятеля (Сталин, Булганин, Берия) и два партийных (Маленков и Хрущев). Такой скучный перечень должностей необходим для понимания механики дворцового переворота, случившегося в дальнейшем.
Маленков, Булганин, Берия и Хрущев приехали на дачу к Сталину по приглашению последнего к вечеру 28 февраля. Лжец Хрущев в своих воспоминаниях писал, что днем они вместе с Хозяином посмотрели фильм, а затем он пригласил их к себе на дачу поужинать. Якобы Сталину было скучно, и они должны были развлекать его разговорами. Однако достоверно известно, что Сталин в последний раз был в Кремле 17 февраля (как раз в тот день загадочным образом умер начальник его охраны генерал Косынкин). О том, что им нужно было развлекать Сталина, Хрущев врал, так как вечерние ужины Сталина одновременно становились и рабочими совещаниями. Зачем-то Сталин вызвал их к себе. Но зачем? Хрущев говорит, что они просто ужинали, пили легкое грузинское вино; Сталин пребывал в хорошем настроении и, прощаясь, даже ткнул его кулаком в живот, в шутку назвав по-украински Микитой. Начальник Института военной истории Дмитрий Волкогонов в своей книге «Сталин. Политический портрет» пишет, что во время этого ужина Хозяин был раздражен, «…не скрывал своего недовольства Молотовым, Маленковым и Берией, досталось и Хрущеву». Он вроде бы злобно вещал, что нельзя жить старыми заслугами. «Сталинские слова звучали зловеще», – писал Волкогонов. Напоследок Сталин якобы прервал свою тираду на полуслове, сухо кивнул и ушел к себе. В распоряжении генерала Волкогонова были открытые на время все архивы Политбюро, но он был известный антисоветчик и фальсификатор истории. Верить ли ему?
О той роковой ночи остались лишь воспоминания Хрущева и охранников Сталина Лозгачева, Рыбина, Тукова и Старостина. Лозгачев взял инициативу на себя и объединил рассказы остальных охранников. Об этом они поведали в 1990-х годах Эдварду Радзинскому и Дмитрию Волкогонову, сочинявшим в тот момент книги о Сталине. Воспоминания Хрущева и охраны были записаны в разное время; более того, они не могли друг друга опровергнуть, поскольку к моменту опросов охранников Хрущев уже умер (в 1971 году), а его воспоминания были впервые опубликованы на Западе после его смерти. В основном воспоминания всех пятерых охранников сходятся; поэтому попробуем объединить их показания, чтобы нарисовать полную картину последних часов жизни Сталина.
Итак, о чем разговаривал Сталин со своими гостями за столом – неизвестно. По свидетельству охраны, гости уехали в Москву лишь к 4 часам утра.
Сначала все шло нормально, но затем началось что-то непонятное. Сталин, отправляясь на свою половину, якобы сказал прикрепленному к нему охраннику Хрусталеву следующую фразу: «Ложитесь-ка вы спать. Мне ничего не надо. И я тоже ложусь спать. Вы мне сегодня не понадобитесь». Хрусталев зашел к Лозгачеву с Туковым и объявил им волю Хозяина. Те удивились – раньше никогда такого не было – и с удовольствием завалились спать. При этом никто, кроме Хрусталева, этого разрешения от Сталина не слышал. «Проспали до 10 часов утра», – рассказал Лозгачев и добавил, что не знает, чем занимался Хрусталев до утра, пока его сменил Старостин.
