– Чем в этой жизни занимаешься, Лена?
– От сутенера убегаю.
– Хорошее дело, – сказал он и усмехнулся.
– Плохое. Да и проституткой быть тоже нехорошо.
– Я так понял, у тебя ломка?
Она на мгновение задумалась, потом ответила:
– Да, у меня ломка. Мне теперь очень плохо. А вас как зовут? – Девчонка посмотрела на него через боль в глазах.
Это страдание втекло в него самого. Он почувствовал его, но не телом, а душой, в полной мере осознал, как мучается эта несчастная девушка. Теперь Лукомор был уверен в том, что должен помочь ей.
– Дмитрий Андреевич меня зовут.
– А вы чем в этой жизни занимаетесь? – спросила она, не сводя с него своих поглощающих глаз.
– Я вор по жизни. Бочаров – мой город, я за ним смотрю. Да и бизнес у меня там. – Он не должен был это говорить, но язык его не слушался.
Лукомор рассказал девчонке даже о проблемах с ментами, но осознал свою глупость не сразу. Сперва авторитет выложил все как на духу.
Злость поперла из него, как дрожжевое тесто из кадки. Лена успокаивающе посмотрела на Лукомора. Она взглядом мягко ухватила это тесто, спокойно умяла его обратно и тихонько приложила сверху крышку.
Глава 15
Спешка хороша при ловле не только блох, но и преступников. Одинцов замешкался, не успел взять Лукомора. Вор ушел, унюхал ситуацию и залег на дно – попробуй его теперь найди.
Сбегая от преследования, преступник не только усугубляет свою вину, но и лишний раз доказывает ее. А разве Лукомор сбежал? Подписку о невыезде с него не брали, постановление на арест не предъявляли, даже на допрос не вызвали. Человек просто уехал из-за каких-то личных проблем. Он даже не знал, что против него возбуждено уголовное дело.
Но Лукомор в любом случае под следствием, объявлен в розыск. Лена Киршанова тоже в бегах. Девчонка пропала, прямо как в воду канула. Нет ее на Самарской улице, и к Кустареву она не возвращалась, не звонила ему. Но ничего, Максим ее найдет, и хорошо, если Кустарев ему в этом поможет.
Гриша смотрел ее паспорт, установил по нему фамилию, имя, отчество, а номер и серию записать не догадался. Он запомнил место ее рождения. Это действительно Воронежская область, город Павловск. Улицу и номер дома она ему сказала, но не проживала по этому адресу. Значит, Киршанова солгала.
– Зачем она тебя обманула? – спросил Максим.
– Не знаю, – промямлил Кустарев и уныло глянул на него.
Он только что вернулся из поездки, сильно усталый и весь какой-то высушенный, изъеденный изнутри жуткой тоской. Разочаровался он в Лене, отсюда и душевные страдания. Пойти бы к ней, спросить, почему так, но нет ее. Вот эта мысль его и терзает. Неважно выглядит парень.
– Значит, есть что скрывать.
– Может, и есть.
– Через паспортный стол нужно пробивать, старую прописку поднимать.
– Сделаю.
– Сразу надо было. А может, и поднимать нечего, вдруг липовый у нее паспорт?
– Разберемся.
– Разумеется, обязательно разберемся. – Максим покачал головой, выложил на стол голубую перчатку и поинтересовался: – Узнаешь?
– Да, что-то знакомое. – Гриша взял перчатку, осмотрел ее, даже понюхал.
– Узнал?
– Ну да, это Лены перчатка. Откуда она у вас?
– В машине нашел. Человек сегодня утром погиб. Ни с того ни с сего выскочил вдруг из своей легковушки и бросился под колеса «КамАЗа». Девушка с ним была. Он влево сиганул, а она вправо ушла. Сбежала. В лицо ее не видели, но, судя по приметам, это была Лена. И перчатку она в машине оставила.
– А что за человек?
– Милюхин Иван Александрович, – сказал Максим и внимательно посмотрел на Кустарева.
Интересно, вспомнит он имя человека, которого сам же и откопал?
– Милюхин?!
– Думаю, тот самый Милюхин, который мог заказать Охоткина. Улавливаешь связь?
– Еще как! Да она меня, эта самая связь… – Кустарев не договорил, но выразительно повел рукой так, будто затягивал на своей шее воображаемую петлю.
– Распутываться надо, Гриша. Чем быстрей ты снимаешь удавку с шеи, тем легче тебе будет.
– Лена говорила мне про какого-то Ивана. Раньше она с Аникеевым была, а потом ушла к этому Ивану. Любила его очень, да и сейчас не забыла, – с горечью сказал Кустарев.
– А фамилию этого Ивана не сказала?
– Нет.
– И ты не выяснял?
– А вдруг и не было никакого Ивана? Может, это такая же липа, как и паспорт?
– Очень может быть, – согласился Одинцов. – Но сегодня она была в машине именно с Иваном. Видимо, вчера к нему подалась. А живет он в Платовке, дом у него в этом месте. Я там не был еще. Не до того. А заглянуть надо! Да и вдову Охоткина пора навестить. Знаешь, дорогой, кто должен этим заниматься?
– Кто? – Кустарев с нетерпением посмотрел на начальника.
Он очень хотел, чтобы тот назначил на это дело именно его.
– Кто угодно, но только не ты! – жестко сказал Максим.
Гриша дернулся и вжал голову в плечи. Майор как будто окатил его ледяной водой.
– Вляпался ты в эту историю, старик. Влюбился, потерял бдительность и голову, – всматриваясь в подчиненного, с уверенностью знающего человека предположил он.
– Да, влюбился, – не стал отрицать Кустарев.
– И будешь искать Лену.
– И буду ее искать, – с растерянным выражением лица решительно проговорил Гриша.
Именно это Максим и ожидал услышать. Кустарев не простой мент, он – сын богатого отца, наследник семейного бизнеса. Если коса найдет на камень, то парень просто напишет рапорт и уволится со службы. Его родители только одобрят это решение. Одним словом, лучше не ставить ему палки в колеса.
Тем более что у Максима практически нет сил и средств на розыск Киршановой. Все брошено против Лукомора. А Кустарев со своей любовью, считай, отрезанный ломоть, толку от него мало. Так что пусть занимается своей Леной. Благо стимул для этого у парня есть.
На улице темно, в душе мрак. И вдруг в конце этого тоннеля загорелся свет. Гриша воспрянул духом, глядя на окна своей квартиры. За ними горят лампы, значит, дома кто-то есть. Неужели это Лена вернулась? У него, конечно, масса претензий к ней, но лучше высказать все сейчас, чем держать эту ядовитую тяжесть на душе, отравлять сознание.
Да и вообще в чем он мог винить Лену? Допустим, она была в машине, из которой выскочил Милюхин. Но разве девушка выталкивала его? Может, мужик психанул, потому и выдуло его из машины? Вдруг она всего лишь сказала, что любит его, хочет жить с ним.
