Грише бы от нее такое услышать! Может, Лена и скажет когда-нибудь эти слова. Если он будет бороться за свою любовь.
А делать это надо. Если Одинцов на Лену взъелся, то это совсем не значит, что она плохая. Девчонка просто стала жертвой обстоятельств и его собственных действий. Ведь Гриша фактически ее изнасиловал, и он должен получить у Лены прощение.
Поздно уже, мама в это время у него дома не бывает. Значит, Лена?
Он бегом поднялся на этаж, с ходу открыл дверь. Только тогда парень и подумал, что это могла быть ловушка. Может, кто-то из уголовников решил свести с ним счеты?
Но нет, этим решила заняться Юля. Он застал ее на кухне. Она сидела за столом. Перед ней чашечка кофе, в пальцах электронная сигарета.
– Ты как сюда попала? – ошалело спросил он.
– А «здравствуй» твое куда подевалось? – уколола его Юля.
– Я еще раз спрашиваю: как ты сюда попала?
– Ну и манеры у тебя, Кустарев!
– Нормальные у меня манеры. Я к тебе в квартиру не вламываюсь!
– У меня нет квартиры. И с родителями я поругалась. Если ты не против, я поживу у тебя. – Она смотрела на его с обольщающей улыбкой, за которой скрывалось смущение, очень легкое, едва заметное.
– Так, задам-ка я тебе вопрос попроще, – взлохматив пятерней волосы, проговорил Кустарев. – Откуда у тебя ключи от моей квартиры?
– Твоя подружка отдала.
– Моя подружка?!
– Да, я ее позавчера подвозила.
– Что ты делала?
– Да, я хотела с ней познакомиться, поднялась к тебе, смотрю, она шагает. С вещами на выход, короче. Пальто у нее – жуть! Где ты такую мышь откопал? – спросила Юля и презрительно скривилась.
– А кто просил тебя с ней знакомиться?
– А меня не надо просить. Если я что-то вбила себе в голову, то лоб расшибу.
– Лучше бы ты так и сделала!
– А если бы я и вправду голову расколотила? – вскричала вдруг Юля и вне себя от прилива чувств сорвалась с места. – Знал бы ты, как я об руль шарахнулась!
– Головой?
– Если бы не руль, то стукнулась бы как раз головой об стекло! До сих пор болит! – Она эмоционально провела рукой по груди, показывая место, на которое пришелся удар.
– А Лена здесь при чем?
– Она у тебя чокнутая. И взгляд у нее шизанутый. Я с ней по-хорошему. Говорю, давай, мол, подвезу. Вот и постаралась!
– Куда?
– Никуда! Вышла она из машины.
– Где вышла?
– Да где-то на бетонке.
– А везла ты ее куда?
– В Платовку.
Кустарев кивнул. Именно там и жил Милюхин. К нему Лена и направилась, причем с вещами. К Милюхину. К Ивану.
– Ну ты и странный, скажу я тебе! – возмущенно протянула Юля. – Может, мною хоть чуть-чуть поинтересуешься! Что со мной было, спросишь, как я себя чувствую?
– Что с тобой было?
– Было! Эта твоя мыша на меня так посмотрела!..
– Как так?
– Ноги мои сами по тормозам ударили! Она захотела, чтобы я остановилась, и мне пришлось ей подчиниться! Сама не понимаю, как это произошло. Когда я в себя пришла, ее уже и след простыл. Сижу в машине как дура, хлопаю глазами…
– Почему как?
– Вот только не надо тут с больной головы на лысую! – вскинулась Юля. – Я с тобой нормально, а ты в танке!
– Ключи как к тебе попали?
– Смотрю, на сиденье лежат. Ты мне лучше расскажи, что у этой мыши за взгляд такой? Она мне мозг вынула, понимаешь? Потом в душу плюнула и обратно положила!
– Через пустую голову?
– Да пошел ты!..
– Что ты ей сказала?
– А что я ей сказала? – Юля отвела в сторону глаза. – Ничего я ей не говорила.
– А вот темнить не надо! – Кустарев осуждающе покачал головой.
– Сказала, что в таком стремном пальто нормальные люди по улице не ходят.
– И все?
– Спросила еще, что ты в ней нашел. Может, сам объяснишь? – Юля усмехнулась и напористо посмотрела на него.
– А это не твое дело.
– А если мое? Я же вижу, она тебя подчинила себе. Эта барышня даже не навязывает свою волю, а вталкивает ее в твою голову силой своего взгляда. Она гипнозом владеет! Поэтому и смогла тебя поработить.
– Это не так, – возразил Гриша и мотнул головой.
Лена действительно владела гипнозом, она сама в этом призналась. Но не было в ней той силы, которой обладал Аникеев. Этой девчонке далеко было до уровня настоящего мастера. Да она и не особо пыталась подчинить его своей воле.
– Так!.. Ты в нее влюбился, потому что она этого захотела, приворожила тебя.
– Не могла она меня приворожить.
Гриша хорошо помнил тот момент, когда впервые увидел Лену. Она даже не посмотрела в его сторону, а он ощутил всю силу ее женского обаяния. Девушка на него не глядела, не вкладывала эту силу, а он все равно почувствовал и влюбился. Нет, гипноз здесь точно ни при чем.
– Пусть не могла, но приворожила. Ничего, если я ванну приму? – Свой вопрос Юля подкрепила взглядом, не принимающим возражений.
Гриша усмехнулся. Он-то ей разрешит воспользоваться своей ванной, но не скажет ли она, что навязала ему свою волю?
– Да, хорошо.
Ему и самому хотелось принять душ, смыть дорожную пыль и усталость, лечь спать, чтобы завтра со свежими силами взяться за дело. Начать он должен был с Милюхина, вернее, с его вдовы. Адрес Кустарев знал.
Но не получится у него выспаться. Юля такая! Если она задалась целью, то спасайся кто может. Если она решила остаться здесь, то ужом вывернется, но залезет к нему в постель и всю ночь будет доказывать, что ей нужен только он, лишь один мужчина, но надолго. Аж до самого утра.
Юля отправилась в ванную, а Гриша тихонько покинул квартиру. Машина у него под боком, до Платовки рукой подать.
В дом пришла беда, и ночь стала просто продолжением дня. Время позднее, но жене Милюхина не до сна. Кустарев связался с ней по домофону, сказал, что из полиции, и она впустила его в дом. Женщина сделала это без особой охоты, но и возражений с ее стороны не было.
А дом у Милюхина незаурядный. Большой, двухэтажный, с высоким цоколем из крупного речного камня. Под минеральной шубой, с фахверками. Фигурная крыша, эркер, мезонин, широкая терраса, мраморное крыльцо.
Иван Милюхин мог гордиться таким домом, но еще больше – своей женой. Это была молодая красивая женщина, высокая, подтянутая, с хорошей фигурой. Эталонная у нее красота, не сказать, что вызывающая, но броская. Даже без косметики и в обычном домашнем костюме она выглядела ярко, эффектно.
