– Мне хозяин велел грузить, – ответил мужчина, повернувшись к Гурову. – Он ругаться будет.
– Ничего, не будет, – успокоил его сыщик. – Скажи для начала, как тебя зовут и как фамилия.
– Зовут меня Василием. Если полностью, то Ионов Василий Николаевич.
– А меня зовут Гуров Лев Иванович, я – полковник полиции и расследую покушение на убийство, совершенное вчера в поселке Ключи.
При этих словах лицо Василия Ионова вытянулось, он побледнел, пальцы крепче схватили вилы, словно он хотел найти в них какую-то защиту.
– Ты ведь был вчера в Ключах, верно? – спросил Лев.
– Был… – хрипло ответил Ионов.
– А скажи, зачем же ты выбросил такую нужную одежду? – Гуров развернул куртку. – Она тебе совсем не лишняя…
– Я… я не выбрасывал!
– Разве? – не поверил сыщик. – Но я нашел ее как раз в том месте, где ты проходил. И тебя видели в этой куртке. Видели вчера вечером, на озере. Что ты там делал?
– Я не был! Я вчера уже здесь был! – заволновался Василий. – Вы у Егора Кузьмича спросите! Он скажет! А куртку эту я не надевал! Перепутали что-то!
– Хозяина я обязательно спрошу, – пообещал Гуров. – Но ведь не отрицаешь, что был в Ключах? Причем неподалеку от озера…
– Да, в Ключах я и правда был, – согласился Ионов. – Мне говорили, там в поселке можно работу найти. Сад посторожить или мебель погрузить, некоторые сейчас в Москву после лета уезжают, вещи вывозят, их грузить надо…
– Ну и что, нашел работу?
– Нет, не нашел… То есть нашел, и даже договорился с одной женщиной дом посторожить, но…
– Что «но»? Ты не смог выполнить работу? Почему? Что тебе помешало?
Видно было, что его собеседник не знает, что ответить. Он несколько раз открывал рот, чтобы заговорить, но не произносил ни слова. Наконец сказал:
– Да, мне помешало… Я… я плохо себя почувствовал…
– И поэтому пошел на переезд. Хотел узнать, не останавливаются ли там товарняки. Не ври, Василий. Ты решил бежать, вот что. И далеко собрался?
– Не очень… – тихо произнес Ионов. – В Москву…
– Домой?
– У меня нет дома… Больше нет…
– Ладно, оставим пока твое жилищное положение. Скажи лучше, что тебя заставило с такой поспешностью бежать из Ключей? Может быть, ты встретил там какого-то человека?
– Откуда вы знаете? – воскликнул бродяга. Он выглядел явно напуганным.
– Неважно, откуда, но знаю. Давай, отвечай, кого ты так испугался?
– Я… Да, я встретил… Следователя… – выговорил Ионов, и его лицо исказила гримаса.
– Тонких?
– Да. Тонких Аркадия Кузьмича.
– И чего ты испугался?
– Что он меня узнает. И опять засудит.
– За что?
– Да уж он найдет, за что. Например, за документы. Мне уж давно вместо справки об освобождении паспорт надо оформить, а я не сделал.
– Давно освободился?
– Весной. Полгода прошло.
– А за что сидел?
– По трем статьям, – сообщил Ионов. – По 159‑й, 171-й…
– Это «незаконное предпринимательство»?
– Ну да. И главная – 199‑я, «уклонение от уплаты налогов».
– Выходит, ты предприниматель?
– Какой я теперь предприниматель? – усмехнулся Ионов. – Когда-то был, это верно. Платежными банкоматами занимался: покупал, ставил, обслуживал. Даже усовершенствовал некоторые, у меня и патент есть. А потом…
– Потом Тонких возбудил на тебя дело?
– Верно. Только не сразу. Сначала он предложил продать ему бизнес.
– Ну, так это, можно сказать, простая сделка, – заметил Гуров. – Правда, со стороны следователя странное предложение…
– Вот именно. И это ведь только так говорится: «продать». Правильнее сказать – «отдать». Отдать под видом продажи, а самому тихо свалить в сторону.
– Но ты отказался?
– Да. Я же ничего не нарушал, все платил, что положено. Думал, что ко мне никак подкопаться нельзя. Но он нашел… Сначала штрафами меня разорил, а потом и за решетку упек.
– Надолго?
– Я получил 199‑ю, часть вторая, «в особо крупном размере». Он просил максимум, шесть лет, но суд у нас гуманный, так мне дали пять.
– Но ты отсидел три и вышел по УДО… – догадался Гуров.
– Правильно. Выйти-то я вышел, только… У меня больше ничего не было. Супруга у меня оказалась совсем не из жен декабристов, не только ждать не стала, быстренько развелась – сумела еще меня из квартиры выписать, а ее продать. Так что я остался вообще без жилья. Бомж в чистом виде. Сначала попытался рыпаться: отсудить обратно свою долю в квартире, снова начать бизнес. Но потом понял, что не получается. Из меня словно воздух вышел – напора никакого нет. А для предпринимательской деятельности напор нужен. Ну, и я махнул на все рукой…
– То есть поводов ненавидеть Тонких у тебя вполне достаточно.
– Не то слово. Этот Аркадий… Он как дьявол, понимаете?
– И когда ты его встретил, у тебя возникло желание отомстить…
– Стойте! – воскликнул Ионов. Сейчас он уже не выглядел таким жалким и забитым. Рассказ о прошлой жизни отчасти вернул ему силы, глаза заблестели. Но в этих глазах все так же застыл страх, его стало даже больше. – Подождите! По вашим словам я сужу, что с этим Тонких что-то случилось. Это так?
– В него вчера стреляли, – подтвердил Гуров. – Он тяжело ранен. Возможно, смертельно.
Это сообщение подействовало на Василия Ионова как удар ниже пояса. Он выронил вилы, закрыл руками лицо и воскликнул:
– Все, я пропал! Теперь точно пропал! Теперь еще и убийство! Ведь я там действительно был!
– Где, на озере? Вчера?
– Нет, я же сказал – позавчера. Но какая разница!
– Разница большая, – возразил Гуров. – Если мы выясним, что вчера вечером ты находился в другом месте и не мог покушаться на Тонких, никто тебя обвинять не станет.
– «Если мы выясним…» – передразнил его бывший предприниматель. – Кто в вашей системе будет что-то выяснять? Преступление было? Было. Человек подходящий есть? Есть. Все, вопрос решен.
– Совсем не решен, – ответил Гуров. – Поработать у Егора Соболева тебе, правда, не удастся. Сейчас я сниму с тебя показания по всем правилам, и ты их подпишешь. И с твоего нынешнего хозяина Соболева сниму. Дашь показания – и можешь быть свободным. Правда, надо будет еще решить вопрос с твоими документами… Потом с тобой захотят побеседовать мои коллеги по твоему уголовному делу, потому что историю, которую ты рассказал, так оставить нельзя, а мне этим заниматься некогда. Ладно, там посмотрим.
