Ему довольно быстро удалось установить, что Николай Стражников, 1980 года рождения, женатый, отец одного ребенка, почти сразу после освобождения выехал по туристической путевке в Финляндию и больше границу Российской Федерации не пересекал. Таким образом, имелись два варианта: либо Стражников смог получить вид на жительство в одной из зарубежных стран, либо проживал за границей нелегально. Российская полиция запросов по его поводу никуда не направляла и сведений о нем не имела. Можно было, конечно, предположить, что коварный Стражников каким-то образом смог въехать назад в Россию, не предъявив на границе паспорт, явился в поселок Ключи и стрелял в следователя, который вел его дело. Однако и здравый смысл, и опыт, и интуиция подсказывали Гурову, что это ерунда, и Стражников тут ни при чем.
Гораздо больше перспектив сулило дело Юрия Костенко. Этот предприниматель, занимавшийся ремонтом дорог и подрядными работами, два года назад был обвинен в хищениях и растрате. Обвинение просило для него срок в шесть лет. Однако до суда дело не дошло: Юрий Костенко, 1984 года рождения, неженатый, смог бежать из здания суда и с тех пор числился в розыске. «Прямо как наш Трикозов-Сыч, – подумал Гуров. – Парень, видать, энергичный, мог затаить злость на следователя и отомстить ему». Он уже собрался звонить в отдел, занимавшийся розыском беглых преступников и контактами с Интерполом, как у него зазвонил сотовый телефон.
«Наверное, Мария, – мелькнуло в голове сыщика. – Получила мою эсэмэску и хочет устроить порядочную головомойку». Однако, взглянув на номер, он убедился, что это вовсе не жена, а старший лейтенант Ожогин из Каширы. Он включил телефон и услышал голос соратника по расследованию:
– Здравия желаю, товарищ полковник! Хочу доложить о результатах!
– Ага, уже есть результаты! – удовлетворенно заметил Гуров. – Что ж, докладывай.
– Сначала о причинах и времени смерти, – деловито начал Ожогин. – Как врач нам сначала говорил, так и оказалось: Петелин погиб от двух огнестрельных ранений, и произошло это между двумя и тремя часами ночи. Теперь об оружии. Криминалисты установили, что пули, найденные в теле погибшего, были выпущены из винтовки системы «маузер». Теперь надо выяснить, кому принадлежала эта винтовка.
– Мне кажется, я уже это установил, – ответил ему Гуров. – Это некий Альберт Трикозов, по кличке Сыч. Полагаю, в течение сегодняшнего дня мы это оружие найдем. Правда, у Трикозова дома его нет, он до последнего времени находился в бегах, но где-то ведь он обитал. Там и будем искать оружие.
– Как вам это удалось? – удивился старший лейтенант.
– Ну, это не моя заслуга, – сказал Гуров. – Тут вся система МВД поработала. Ночью мы провели операцию и задержали всю банду, которая приезжала в Ключи и убила Петелина. Банда не маленькая, шестеро участников. Так что это убийство, старший лейтенант, раскрыто. Осталось уточнить кое-какие детали, оформить все как следует – и можно будет передавать дело в суд.
– Замечательно! – воскликнул Ожогин. – Вот это оперативность! Так, может, вы и покушение на Тонких раскрыли?
– Нет, вот этим я, к сожалению, похвастаться не могу, – признался Гуров. – Сижу, занимаюсь этим делом.
– Слушайте, товарищ полковник, а не может быть так, что эта банда, которая убила Петелина, совершила покушение и на Тонких? Так сказать, одним заходом?
– Мне эта мысль тоже приходила в голову, – ответил Гуров. – И я на допросе спрашивал одного из бандитов об этом. Но он заявил, что Тонких не знает, на озере в Ключах не был и вообще приезжал в поселок не в пятницу, а в четверг.
– Мало ли что он там заявляет! – воскликнул старший лейтенант. – Вы же знаете, они все врут напропалую, от всего готовы отпереться. Они нам готовы доказать, что вообще на свет не родились! Давайте мы их тряхнем хорошенько – глядишь, кто-нибудь и признается!
– Ишь как тебе хочется поскорей это дело раскрыть! – невольно усмехнулся Гуров. – Нет, старший лейтенант, так дела не делаются. Нам надо не отчетность поправить, а покушение на убийство раскрыть. Да, ты не узнавал, как там дела у Тонких?
– Узнавал, – ответил Ожогин. – Врачи сказали, что он вроде пошел на поправку, опасности для жизни больше нет. Два раза приходил в сознание.
– Надо мне его навестить, тем более что я все равно в Москве, – заметил Гуров. – Может, он скажет, кого он там узнал. Ладно, бывай, старший лейтенант. Если что, держи меня в курсе.
– А вы когда думаете вернуться, товарищ полковник? – спросил Ожогин. – Вы говорили, что сегодня…
– Может, и сегодня, но, скорее всего, завтра. Больно дел много.
Гуров выключил мобильник и взялся за другой аппарат, стоявший на столе. По нему он связался с капитаном Мухиным из отдела, ведавшего розыском.
– Слушаю вас, товарищ полковник, – отозвался капитан.
– Мне надо установить, где предположительно может сейчас находиться некий Юрий Костенко, 1984 года рождения, – объяснил ему задачу Гуров. – Два года назад он бежал из здания суда и с тех пор числится в розыске. Меня интересует, находится ли он на территории России?
– Сейчас посмотрим, – пообещал капитан. – Через полчасика я с вами свяжусь и все доложу.
– Буду ждать, – ответил Гуров.
Тем временем он решил заняться третьим человеком из составленного вчера списка – Алексеем Мещеряковым. Тот, находясь в предварительном заключении, покончил с собой. Следовало проверить, не осталось ли у предпринимателя сына, который мог пытаться отомстить за смерть отца.
Увы, здесь Гурова ожидало разочарование. Алексей Алексеевич Мещеряков был 1983 года рождения и имел он не сына, а дочь Ксению, которой в настоящий момент исполнилось только семь лет, так что трудно было предположить, что она могла кому-то мстить. Однако Гуров, отличавшийся дотошностью, все же выписал все данные о Мещерякове, как и о других фигурантах, себе в блокнот.
Он как раз заканчивал вносить туда последние записи, когда на столе зазвонил служебный телефон. Это был капитан Мухин из отдела, ведавшего розыском.
– Докладываю, – произнес капитан. – Итак, мы разыскивали Юрия Костенко, 1984 года рождения. Несколько раз натыкались на его следы, всегда в разных странах Европы. В последний раз мы вышли на след Костенко месяц назад в Хорватии и направили властям этой страны запрос о его задержании и экстрадиции. Но пока они его рассматривали, Костенко выехал с того адреса, где мы его нашли. Нам удалось установить, что он купил билет на самолет, вылетавший в Канаду. Там его следы снова затерялись.
– То есть в России он в настоящий момент вряд ли находится? – уточнил Гуров.
– Да уж, шансов на это мало. Если человек две недели назад вылетел в Канаду, то вряд ли он оттуда поспешит в Россию, где его усиленно ищут. Разве что это какой-то особенно хитрый маневр…
– Да, вряд ли, – согласился Гуров. – Что ж, спасибо, капитан, за помощь.
Он повесил трубку и задумался. Получалось, что все следы, которые он так упорно искал в последние сутки, никуда не вели. Стражников не пересекал границу России, Костенко скрывался в Канаде, Мещеряков был мертв, сына у него нет, а дочь слишком мала, чтобы мстить за смерть отца. Остальные фигуранты дел находились в местах заключения, по крайней мере, тех дел, которые Тонких вел в этом году. Можно было, конечно, поднять дела за прошлые годы, но это потребовало бы значительного времени. А кроме того, заместитель руководителя Следственного комитета ясно дал ему понять, что такое глубокое проникновение в служебную деятельность Аркадия Тонких нежелательно. Таким образом, следствие возвращалось к своему началу – к неизвестному в черной куртке, которого видел Никита.
