Охранникам завода не пришлось долго объяснять, зачем пожаловала милиция, бомжи их тоже достали. Во-первых, воруют цветной металл, а в пунктах приема сидят люди непорядочные, принимают ворованное. Во-вторых, грабят работников завода, которые возвращаются поздно ночью со смены, и людей, пересекающих территорию, — есть такая свободная зона, по которой разрешено ходить. В-третьих, бомжи создают аварийные ситуации, пробираясь непосредственно в цеха завода. По всему ограждению не поставишь охрану, где столько людей найти? А бомжи, как крысы, в любую щель протискиваются. Охранники вызвались помочь Степе. Ударили по рукам, ибо в таких делах от помощи отказываются только идиоты. Бомжи имеют уникальную способность растворяться при опасности, посему лишние ноги и руки не помешают. Выждали час, обсудили, кто и где будет находиться, чтобы не пропустить ни одного бомжика, а в начале первого запрыгнули теперь уже в три машины и поехали к месту обитания этих граждан.
Закуток нашли бомжи отличный — за огромной свалкой из металла, в подвале большого заброшенного здания. Оперативники и охранники продвигались, ориентируясь по координатам Кости на листе из блокнота и освещая путь фонариками. Все равно путались в лабиринтах из гор металла, необитаемых строений. Наконец, заметили тусклый свет, послышались галдеж, хриплый смех, матерные слова. Степа дал команду выключить фонарики, указал, кому и где притаиться. Заранее разбились на группы из двух человек, Толик тоже вызвался участвовать в захвате.
Степа и два оперативника выхватили пистолеты и тихонько пробирались в полуобвалившийся не то сарай, не то дом, а скорее ангар, но с низким потолком.
Бомжи расположились вокруг площадки, застланной газетами, на которых стояли бутылки с мутной жидкостью и еда. Сидели они на кусках картона, на ящиках, на кирпичах. Выскочив с оперативниками, Степа закричал:
— Ни с места! Руки вверх! Мордой в пол!
Ага, так они и подняли руки! Повернув мерзкие хари на голос, оценив мгновенно ситуацию, бомжи кинулись врассыпную под сиплый вопль:
— Облава!!!
Их хватали на всех выходах, скручивали руки, надевали наручники. Захват занял минут пятнадцать. Бомжи сбились в кучу, их окружили охранники завода и оперативники в масках. Степа считал поголовье:
— Пять, шесть… девять… одиннадцать…
— Начальник, а че такое? Мы ж не нарушаем… — выступил вперед Костя.
Степа вмазал ему кулаком по скуле, тот упал.
— Начальник, за что? А? — завопил Костя слезно. — Не, че я сделал?
— Пасть закрой, — спокойно и нежно сказал Степа, затем продолжил считать поголовье: — Двенадцать, тринадцать… пятнадцать…
— Я ж ничего… а он… — хныкал Костя. — Насилие!
Степа сосчитал — девятнадцать морд. Отдал команду:
— Загружай!
Бомжей втолкнули в машины, не церемонясь, — пинками в спину и под зад. Пока ехали по городу, бомжи были спокойны, зевали, кидали тупые шуточки. Но вот выехали за город. Бомжи присмирели, переглядывались. Ехали уже пятнадцать минут.
— Начальник, куды везешь? — прохрипел бомж поблизости.
Степа — ноль внимания. И еще проехали пять минут. Вырулили на бездорожье, машины кидало. Остановились в безлюдном месте, неподалеку от залива.
— Выгружайся! — приказал Степа.
— Куды ты нас привез? — испуганно поинтересовался все тот же бомж, вылезая из машины.
Снова бомжи сбились в кучу, щурились от света фар, направленных на них. Наручники сняли. Оперативники взяли автоматы наперевес, охранники завода держали лопаты.
— Гля, прям фашисты, — сказал кто-то из бомжей.
— Молчать! — гаркнул Степа, подняв пистолет. — Молчать, когда с вами говорит старший лейтенант Заречный Степан! Ну, граждане ханурики, кильку в томате любите?
Те не знали, что отвечать, жались друг к другу.
— Начинайте, — приказал Степа.
Четыре охранника завода принялись… копать. Гнетущая тишина держалась в течение десяти-пятнадцати минут. Костя выкрикнул:
— А при чем тут килька в томате, а?
— При том, — прохаживался Степа вдоль них, — что я вас сейчас в братскую могилу запихну, вон туда, — кивнул на копающих, — как в консервную банку. Только без томата. Вы всех достали, показатели нам портите, нападаете на граждан. Чтоб больше не доставали, я решил прикончить вас. Нет бомжа — нет проблемы, так?
А четверо усердно рыли яму. По всему было видно, что яму роют глубокую. Бомжи разволновались, умирать-то никому неохота. Тут Костя выступил вперед:
— Не, начальник, я не понял. Ты нас в расход пустишь? Не имеешь права. Братва, это не по закону! Не, я не понял, ментам все можно?..
И тут — бах! Степа, не раздумывая, выстрелил в него. Выстрел грянул так, что все бомжи втянули головы в плечи. А Степа еще раз — бах! Костя схватился за живот, издав дикий вопль, затем скрючился, выговорив:
— Убил… сука… убил…
И свалился как подкошенный. Покатался по траве, стеная, затих.
— Теперь понял? — подошел к нему Степа и пнул слегка ногой. — Готов. Ребята, долго возитесь… Да хорош копать! Берите этого ханурика и в яму кидайте.
Охранники подхватили Костю за руки и ноги, бросили в яму, а Степа повернулся к бомжам:
— Кто еще не понял?..
И осекся, озираясь по сторонам. Оперативники и охранники тоже осматривали темные окрестности, были весьма и весьма растерянны.
— Слушайте, — сказал один из оперов, — а куда они делись?
Бомжей всех до одного… смыло. Ни души не было. Не слышалось ни топота ног, ни голосов. Вот так: стояли, а потом их не стало!
Степа закатился от беззвучного хохота. Постепенно подключались и остальные, хохотали кто как: в голос, тихо, раскатисто. А Костя все лежал. К нему подошел Толик:
— Вставай, Константин, комедия закончилась, и, кажется, удачно.
Костя поднялся, через несколько секунд хохотал так же безудержно, как и все, а попросту — радовался, что больше не придется ночевать с бомжами. Яму, которую охранники успели выкопать, зарыли сообща и запрыгнули в машины. По дороге в город ржали не переставая, припоминая особенно понравившиеся эпизоды. Сошлись на том, что с ролью Костя справился отлично.
— Ну, я бы так не сказал, — ухмыльнулся Степа. — Переиграл, когда я в тебя выстрелил. Корчился не… неправдоподобно, стонал… фальшиво. А закричал, только когда я в тебя второй раз выстрелил, а надо было после первого выстрела орать. Хорошо, что не догадались твои кореша.
— В следующий раз бомжом будешь ты, — обиделся тот.
— Да не слушай его, Костя, — подал голос Толик. — Классно сработал. Я подумал, что и впрямь боевым в тебя… Нет, натурально, очень натурально.
Прощаясь с охранниками, Костя попросил их принести что-нибудь поесть, те и нанесли еды человек на десять. Тоже хвалили Луценко за натуральную смерть, и недавний бомж поглядывал на Заречного с торжествующим удовлетворением. Степа попросил охранников, чтоб об операции никому ни слова даже под пытками. Ну, те пообещали держать язык за зубами. Операция завершена. В запасе есть среда, четверг и пятница. В пятницу предстоит отчитаться перед Куликовским. Косте Степа запретил выходить из дома, мол, отдыхай после бомжатника. Тот и рад. Но как же отдыхать, а к врачу?
