— Нет, второй. Наш первый ребенок умер.
— Мы тоже потеряли одного — между четвертым и пятым. — Мужчина снова стал рыться в карманах. — Огонька не найдется?
Джон достал зажигалку и протянул ее собеседнику.
— Так, значит, это ваш шестой ребенок?
— Нет, восьмой. — Тощий человек прикурил самокрутку. — Иногда мне кажется, что это перебор. — Он резко спросил: — А вы хотите вашего?
— Вы имеете в виду ребенка?
— Нуда.
— Конечно, — удивленно ответил Джон.
— А мы после первого больше не хотели. Я считаю, что и одного-то много.
— Почему же у вас их восемь? — непроизвольно спросил Александер. Высокий худой человек оказывал на него какое-то гипнотическое воздействие.
— Это лучше спросить у моей жены — у нее уголь в трусах. Дай ей пару пива, потискай во время танца — и она тут же хочет, прямо на месте. Нет бы потерпеть до дома. — Мужчина выдохнул клуб дыма и вздохнул: — Сдается мне, что все наши дети зачаты в самых странных и неподходящих местах. Однажды мы были в универмаге и занялись этим в кладовке — среди швабр и тряпок. После этого родился наш четвертый. В универмаге, между прочим, мы ничего так и не купили.
Джон едва не расхохотался, но потом вспомнил, зачем он здесь, и сразу погрустнел.
— Надеюсь, у вас все будет в порядке, — сказал он вслух.
— У нас с этим всегда все в порядке, — мрачно заметил мужчина, — в этом-то и беда. — Он вернулся на свое место и развернул газету.
Оставшись один, Джон опять стал смотреть в окно. Прошел уже час и сорок пять минут, как он здесь. Наверное, ждать осталось уже не долго. Жаль, что он не увиделся с Элизабет до того, как ее увезли в родовой зал, но все случилось так быстро. Когда Баннистер сказал ему про Элизабет, он был на кухне по поручению доктора Пирсона — брал смывы с тарелок после посудомоечных машин, чтобы проверить, соответствуют ли эти машины гигиеническим стандартам. Он сразу же побежал в приемное отделение, но жену уже увезли в акушерское. Джон пришел сюда и стал ждать.
Дверь открылась, и на пороге появился доктор Дорнбергер. По его лицу Джон попытался понять, хорошие или плохие новости его ждут. Но лицо врача было совершенно бесстрастным.
— Это вы Джон Александер? — спросил Дорнбергер.
— Да, сэр. — Он видел этого гинеколога несколько раз, но говорил с ним впервые.
— С вашей женой все в порядке, — сказал врач, не тратя время на предисловие.
Джон мгновенно испытал чувство невероятного облегчения.
— А с ребенком? — спросил он.
— У вас родился мальчик, — спокойно ответил доктор Дорнбергер. — Вы сами знаете — он родился раньше срока, и я должен сказать — он очень слаб.
— Он будет жить? — Только задав этот вопрос, Джон понял, сколь много зависит от ответа.
Дорнбергер достал из кармана трубку и принялся ее набивать. Покончив с этим, он неторопливо произнес:
— Скажем, что шансы хуже, чем если бы он родился в срок.
Джон подавленно кивнул.
Дорнбергер не спеша убрал кисет и тем же ровным тоном, но с сочувствием объяснил:
— Ребенок родился на тридцать второй неделе — на восемь недель раньше положенного срока. Он не готов к самостоятельной жизни. Никто не готов, если рождается так рано.
— Да, я понимаю. — Джон едва сознавал, что он говорил. Все его мысли были об Элизабет и о ребенке, который так много для них значил.
Доктор Дорнбергер достал спички и раскурил трубку. Затянувшись, он добавил:
— При рождении ребенок весил тысячу шестьсот граммов. Для сравнения скажу, что в наше время ребенок считается недоношенным, если его вес при рождении меньше двух с половиной килограммов.
— Понятно.
— Ребенок, естественно, лежит в кувезе. Конечно же, мы делаем все, что в наших силах.
Джон посмотрел гинекологу в глаза:
— Значит, надежда есть?
— Надежда есть всегда, сынок, — негромко ответил Дорнбергер. — Даже когда у нас нет ничего, надежда остается.
Помолчав, Джон спросил:
— Я могу сейчас увидеться с женой?
— Да, — сказал Дорнбергер. — Я пойду с тобой на пост.
Когда они выходили, Джон оглянулся. Высокий худой человек с любопытством смотрел ему вслед.
Вивьен не вполне понимала, что происходит. Только что пришла постовая сестра и сказала, что сейчас Вивьен повезут на рентген. С помощью практикантки сестра переложила Вивьен на каталку и повезла по коридорам, по которым Вивьен не так давно ходила сама. Теперь же она ехала по коридорам как во сне; эта поездка прекрасно соответствовала нереальности того, что с ней в последнее время происходило. Она вдруг перестала испытывать страх перед тем, что с ней будет. Предстоящее неизбежно, и ничего уже нельзя изменить. Наверное, подумала она, это депрессия, крушение надежд и иллюзий. Ведь сегодня ей будет вынесен приговор, которого она так боялась. Приговор, который превратит ее в калеку, лишит свободы передвижения, одним махом отнимет у нее многое из того, что до сих пор было естественной частью ее жизни. От последней мысли безразличие прошло, и в душу снова начал вползать страх. Как ей хотелось, чтобы Майк был рядом с ней!
У входа в рентгеновское отделение ждала Люси Грейнджер.
— Мы решили сделать еще один рентгеновский снимок, Вивьен, — сказала она. — Это займет совсем немного времени. — Она повернулась к стоявшему рядом с ней мужчине в белом халате: — Это доктор Белл.
— Привет, Вивьен. — Он улыбнулся ей, глядя сквозь толстые стекла очков в роговой оправе, а потом обратился к сестре: — Будьте добры историю болезни.
Пока врач быстро листал историю, Вивьен повернула голову, чтобы увидеть, куда ее привезли. Они находились в маленькой приемной, в углу которой располагалась стеклянная кабинка сестринского поста. У противоположной стены сидели другие больные — двое мужчин на креслах-каталках, одетые в больничные пижамы, а также женщина и мужчина в уличной одежде. У мужчины рука была в гипсе. Эти двое пришли сюда или из отделения «Скорой помощи», или из поликлиники, подумала Вивьен. Мужчина в гипсе явно нервничал и чувствовал себя не в своей тарелке. Здоровой рукой он судорожно сжимал листок с отпечатанным текстом. Было такое впечатление, что это пропуск, который позволит ему покинуть это страшное место.
Белл закончил читать историю болезни, вернул ее сестре, а потом обратился к Люси:
— Мне звонил Джо Пирсон. Вы хотите сделать повторные снимки колена, чтобы увидеть, не появились ли там новые изменения?
— Да, — кивнула Люси и тихо, чтобы не услышала Вивьен, добавила: — Это идея Джо: посмотреть, есть ли рост.
— Замечательная идея. — Белл подошел к посту и написал назначение снимка. Потом он спросил у сидевшей на посту девушки: — Кто из рентгенлаборантов у нас свободен?
