Мака поморщилась:
– Что ты заладил? При чем тут черти? Поставь не троих. Десять поставь, пятнадцать, двадцать. Всех поставь.
– Откуда? У меня что, армия? Ты, блядь, даешь! – Возмутился Ганиев: – У меня всего тридцать два ствола. Четверо качков в городе для тебя бабки выбивают, трое у жидовки Меджрицкой его караулят, трое возле Вислоухова, остальные в отгуле. Одиннадцать лбов при себе держал, из них теперь двое остались. И эти на Вороний холм топать отказываются.
– А где же остальные?
– Говорю, исчезли…
– Уверена, твои козлы пьют где-нибудь в городе, а ты кипиш поднял.
– Слушай, Мака, ты за свои дела отвечаешь, я за свои. Мои пацаны без спросу яйца не почешут. Знают, голову оторву. У нас все по делу. Говорю, чертовщина.
– А Ибрагима ребята где? Корявый? Тузик? Они же со мной приехали. Поставь их.
– Я их первыми послал, чтоб не болтались по городу. И Пятака твоего с ними.
– И где они?
– Пропали, говорю. Ты что, никак ни врубишься?
– Вот что, Колун. Собери всю банду и туда. Это Голенев.
– Да брось ты, Мака! Какой Голенев?! Говорю, каждый закоулок обшарили – сад, пожарище, сауну – нет никого. И пальбы не было. Пацаны не пустые в дозор шли. Каждый со стволом. И все ушлые.
– Ладно, я Ибрагиму позвоню. Раз ты ни хрена не можешь, пусть Казиев приедет и разберется.
– Звони, у него бандюков много.
– Спасибо, что разрешил. Вислоухов все пьет?
– Не просыхает.
– Один?
– С ним Дениска Мамонов. Вдвоем квасят.
– Глаз с Пашки не спускай. И с жидовки тоже. Голенев, если объявится, обязательно на них выйдет.
– Не волнуйся, не пропустим.
Мака вынула из сумки телефон и прошлась по кнопкам:
– Ибрагим, привет. Ты мне здесь позарез нужен.
– На рождение приглашаешь?
– Какое рождение? – Удивилась Мака. За выборной гонкой она о своем дне рождения забыла, чем сильно поразила бандита:
– Ну ты, бля, совсем, Мака! Свое рождение не помнишь! Я и то помню. Во всех рекламных плакатах дата стоит.
– Мне не до гулянок. Нашел Ленку трофимовскую?
– В Москве, в психушке сидит. Послал своего паренька ее проведать.
– Молодец. Теперь бери своих ребят и срочно приезжай. Кажется, Голенев здесь.
– Странно. В Шереметьево он не появлялся. Ладно, Мака, жди. Бля буду, если появился, его башку тебе на стол выложу. Вот и будет тебе, бля, подарочек на рождение.
Закончив разговор с Москвой, Мака обратилась к Ганиеву:
– Вот что, Колун, бери тех, кто есть, и сам отправляйся с ними на Вороний холм. Приедет Ибрагим, его ребята вас сменят. Или ты тоже чертей боишься?
– При чем тут я? – Не слишком уверенно возразил бандит: – Люди про призрак на Вороньем холме шепчутся.
Сергей Скворцов мог наблюдать за офисом в Хамовниках из окна арендованной для них Павлом квартиры. Афганцы знали, что Мака уехала в Глухов и наблюдение за ее домом сняли. За ней потянулся Денис, но на связь Мамонов вышел один раз. Сообщил, что Вера погибла при пожаре в доме Олега, и он обязан быть рядом с Павлом. Больше никаких сведений из Глухова Сергей не получал. Он бы сам туда уехал вслед за Макой и Денисом. Но люди Казиева продолжали дежурить в аэропорту, и он боялся за Голенева. К тому же Олег обещал соединиться с афганцами в Москве. Опасаясь с ним разминуться, Сергей продолжал следить за бандитом, и ждал.
После отъезда Маки суета вокруг ее избирательного штаба тут же прекратилась, и иногда за целый день у особняка в Хамовниках не останавливалось ни одной машины. Сегодня до обеда наблюдалась та же картина. Казиев приехал в десять, и у подъезда торчала только его иномарка. Но в два тридцать все изменилось. За полчаса в переулке ни осталось места для парковки. К особняку бандита с визгом подлетали иномарки, высаживали крепких парней и пятились на свободное место. Через полчаса появились три микроавтобуса. Остановившись напротив подъезда, они перекрыли движение во всем переулке, и на гудки раздосадованных водителей не обращали внимания. Спустя несколько минут из особняка повалил народ. Не меньше трех десятков парней уселись в микроавтобусы. Затем вышел сам Казиев и быстрым шагом направился к своей иномарке. Не успел сесть в нее, как водитель газанул с места. Микроавтобусы, набитые его людьми, газанули следом. Сергей понял, что намечается крупная операция, и решил проследить за бандой. Внизу в “Жигуленке” дежурили трое его афганцев – Гоша Сапилов, Василий Татаринов и Слава Куприянов. Двое других несли вахту в Шереметьеве.
Начальник летучего отряда, учитывая возможности и характеры своих бойцов, держал там Степана Харькова и Володю Ткачева. Степан за Голенева готов порвать глотку любому, а борец Володя Ткачев, при нападении на Олега в условиях толкучки аэропорта, мог оказаться незаменимым.
Пока Сергей бежал вниз по ступенькам, раздался звонок его мобильного. Скворцов на ходу достал трубку. Звонили как раз из Шереметьева.
– Сережа, они все уехали. Что делать? – Спрашивал Степан. Скворцов ответил, уже усаживаясь в машину:
– Езжай за ними. Тут что-то происходит. – И не отключая телефона, кивнул сидевшему за рулем Гоше. Водитель понял и рванул с места.
– Сережа, не знаю, сможем ли достать? Они уже минуты три как отчалили.
– Попробуйте. Связь держим постоянно.
Сапилов нагнал автокараван Казиева на Зубовской площади. К удовольствию афганцев, кортеж бандитов задержался на светофоре. На Садовом кольце головная иномарка вырулила на осевую и помчала в сторону Павелецкого вокзала. Микроавтобусы вывернули за ней и пошли плотно сзади. Сапилов начинал отставать. Массы медленно движущегося транспорта не давали возможности развить скорость.
– Давай тоже по осевой. – Приказал Сергей.
– Менты остановят, не забывай, в багажнике три “Калаша” без документов, – напомнил Вася Татаринов.
– И “ВЭ-ВЭ” тоже, – добавил Гоша, вспомнив о взрывчатке и гранатах, но приказ командира выполнил.
Бойцы Скворцова волновались зря. Шустрые московские водители, воспользовавшись действиями нарушителей, быстро пристроились за ними, и “Жигуленок” афганцев оказался в середине наглой компании. Игнорируя все мыслимые правила дорожного движения, они миновали Павелецкий вокзал, мост над Москва-рекой, за мостом ушли на Таганскую площадь, за Таганкой свернули на Волгоградский проспект и помчались в сторону АЗЛК.
– Уж не в Глухов ли они намылились? – Предположил Сергей. Когда-то давно он вместе с траурной процессией следовал по этому маршруту за гробом жены Голенева, Тони. А зрительную память отставной майор имел феноменальную. Когда бандиты пересекли Кольцевую автостраду, отделявшую столицу от области, он уже не сомневался и позвонил Степану Хорькову:
