На этой апофеозной ноте должен был прозвенеть звонок. Он не заставил себя ждать. Все довольно зашумели, стали собирать рюкзаки, переговариваясь и обсуждая услышанное.
– Ой, девчонки, а я вспомнила, я фильм смотрела про Байрона. «Леди Каролина Лэм» называется. Там у него с этой замужней леди такая любовь была! – Аня Малышева закатила глаза от восторга.
– Не любовь, а страсть! – поправил лопоухий Колька Ежов, покосившись на Юлю.
– А в чем разница? – уточнил кто-то из пацанов.
– Эх ты, тайга дремучая! – рассмеялся Юрка. – Топай сюда, просвещу!
В эту минуту к Тусе подошел Борька:
– Как говорит наш славный обэжист, выношу тебе устную благодарность, Крылова. Спасла от верного двойбана. Здорово Нину завела этим Байроном. Я ведь после тебя должен был отвечать, а у меня на стихи времени не было. В общем, за мной должок.
– Ага! Долг, как говорится, платежом страшен, – подморгнула Туся и почувствовала, как Лиза тянет ее за рукав.
– А ну пошли поговорим, подружка.
Они оказались под черной лестницей – в этом райском уголке, лучшем месте в школе, где мальчишки втихаря курили, выясняли отношения, а девчонки делились секретами.
– Лиз, давай перекусим в буфете, – заныла Туся. – Я сегодня не завтракала.
– Потом, – отрезала Лиза, усаживая ее чуть ли не силой рядом с собой на скамейку. Улизнуть не удалось.
– Так, значит:
…Но торопливы
Любви приливы.
Любовь на диво,
Как луч, быстра… —
процитировала Лиза по памяти и, склонив голову, спросила: – Ну и что это значит? Колись, подружка, все равно не отстану.
Туся вздохнула:
– Это значит, что у нас с Толиком все кончено.
Лиза, конечно, начала говорить то, что на ее месте сказала бы и сама Туся:
– Тусь, не стоит отчаиваться. Все образуется…
– Ничего уже не образуется, – не стала слушать дальше Туся. – Ты же ничего не знаешь. В общем, я в субботу пошла к Толику, думаю, хватит нам в эти кошки-мышки играть, пора во всем разобраться.
– Верное решение, – закивала Лиза.
– Вот я и разобралась. Подхожу к его подъезду, и тут подъезжает красная иномарка, из нее выходит Толик, за ним светловолосая девица, не девица, а секс-бомба в тротиловом эквиваленте, и он ее на моих глазах целует, нежно так, в щечку.
– Ох! – Лиза прижала руки ко рту, а потом сложила кулачки под подбородком. – А он тебя видел?
– Нет. Я у «ракушек» стояла. Так что все! Аста ла виста, любовь моя, пушистая и чистая…
– Нет, ну подожди! – заволновалась Лиза, отпугнув строгим взглядом старшеклассников, желающих перекурить на любимом месте. – Подумаешь, он ее поцеловал. Мало ли что бывает? Ты вспомни эту осень. Мы с Кириллом тоже поссорились, и я тоже видела собственными глазами, как он целовался с этой Ксеней на дискотеке. И не в щечку, а в губы. Но ведь на поверку все оказалось не так. Ну не совсем так, – поправилась Лиза. – Иногда нельзя верить своим глазам. Нужно же было с ним поговорить, выяснить…
– Лиз, все гораздо серьезнее. – Туся решила расставить все точки над i. – Он провел у нее ночь. Не знаю, любовь там у них, влечение или какое иное чувство, но с пятницы на субботу он был у нее.
Лиза не произнесла ни слова, просто смотрела на Тусю, и ошибиться в значении этого взгляда было невозможно. Жалость. Жалость и сочувствие. Да теперь было уже все равно. Тусе нужно было выговориться. А кто поймет тебя лучше, чем близкая подруга? Никто.
– Я случайно об этом узнала, – сказала Туся, задержав на миг дыхание. Все-таки говорить о предательстве любимого человека неприятно. «Любимого когда-то», – поправила себя Туся и, проглотив застрявший в горле ком, продолжила: – Анастасия Ивановна позвонила утром, Толик не пришел ночевать, она волновалась, вот и стала обзванивать всех, включая и меня. Меня к тому времени дома не было, я как раз мириться к нему побежала. С Анастасией Ивановной разговаривала мама, потом, естественно, она все рассказала мне. Ну а дальше, как принято говорить в таких случаях, осталось сопоставить факты и сделать правильные выводы.
– Вот так дела, свихнуться можно, – растерянно произнесла Лиза. – А Инна Дмитриевна знает, ну, что вы?.. – Лиза не смогла закончить свою мысль. Но и так было понятно, что она имеет в виду слово «расстались».
– Нет. Я ей ничего не рассказывала. И не буду. Ты хоть представляешь, какой обманутой я себя чувствую?
– И что же ты теперь будешь делать?
– Жить, как раньше жила! Подумаешь, любовь умерла. Звезды вон, и те гаснут! – И неожиданно Туся призналась: – А ведь я, дурочка, была на той игре с «вихревцами». Затерялась среди болельщиков на трибуне на самом верху, чтобы он не заметил.
– А клялась, что не пойдешь.
– Мало ли в чем мы себе клянемся.
С этим трудно было спорить. Как Туся не обещала себе забыть Толика, выкинуть его из сердца и из головы, у нее ничего не получалось. Парни, с которыми сталкивал ее случай, казались ей пресными, разговоры их глупыми, чувства неискренними, в общем, все они были жалким подобием небезызвестного человека. И вскоре Тусе пришлось смириться с мыслью, что она готова распрощаться со своим прошлым, но еще не готова принять такое бесцветное будущее. Без Толика.
11
У Толика прошедшая неделя тоже сложилась не лучшим образом. Начать с того, как его встретила мать в ту субботу. Ему еще повезло, что отца срочно вызвали на работу.
– Толик, что это значит? – Голос у матери был не просто строгим, он был железобетонным.
– Что? – отмахнулся Толик устало.
– Все эти ночные вояжи? Эти приезды на иномарках?
– Почему во множественном числе? – усмехнулся Толик, а потом сообразил, о чем идет речь: – Откуда ты знаешь?
– В окно видела. Э-э-эх! – произнесла мать с таким укором, что у Толика мурашки по спине побежали и вернулась головная боль. – Что с тобой творится в последнее время?
– Эта девушка просто друг. Она меня подвезла.
– Пусть так. – Мать вроде как согласилась, но в ее тоне Толик уловил нотки недоверия. – Я сейчас совсем о другом говорю. Откуда в тебе эта черствость взялась? Этот нарциссизм: ничего не происходит, если это происходит не со мной?
– Что за левый наезд, ма? – ошарашенно произнес Толик.
– Левый? Раньше ты так не выражался. Ладно, о Тусе я помолчу: в конце концов, ваши отношения – это ваши отношения, тут ты прав, третий в таких делах всегда лишний. Но почему ты мне вчера не позвонил? Ты не подумал, каково это матери вот так ждать часами, думать, гнать от себя дурные мысли!
– Я не ребенок, чтобы отчитываться за каждый шаг, – разозлился Толик, потирая виски.
