Черный «мерседес» сопровождал микроавтобус «Фольксваген» с семью уголовниками. Шесть братков из банды Косяка ехали на дело во главе со своим предводителем. Жора Косяк до службы в кооперативе Кащеева баловался наркотиками, чем кличку и заработал. Однажды, застав Жору в сортире кафе Какманду со шприцем в руках, Геннадий избил его до полусмерти и от наркотиков отучил. К чести прежнего дружка Маки стоит отметить, что сам он наркотики ненавидел и никогда на них не зарабатывал.
Кортеж свернул в переулок за рынком и припарковался к двухэтажному особнячку с вывеской «Зеркальная мастерская» Это была шестая точка в списке Маки. Пять адресов она уже проработала. Трех кооператоров удалось дожать мирным путем, где молодчики Косяка понадобились лишь в качестве декорации для устрашения. Двое других пытались уговорить Маку не повышать дань, и их жестко избили. Шестой адрес мог преподнести сюрпризы, поскольку заведовал мастерской тоже бывший уголовник.
Кооператив принадлежал татарину Тимуру Ахмедову, отсидевшему пять лет за разбой. Бывший бандит при ослаблении советского режима завязал с прошлым и решил жить трудом. Он объединился с двумя братьями, и еще четверых стекольщиков нанял. Те занимались примитивными заказами, вроде рамок с фотографиями или стеклянными дверцами для книжных полок. Братья Тимура, Надир и Решат, творили зеркала. Классным зеркальщиком был еще их отец, Халит Ахмедов. Сыновья унаследовали ремесло. Братья Ахмедовы не только умели обращаться с жидким серебром, но и точили любой глубины фацет. Это вовсе не такое простое дело, как кажется непосвященному. Чтобы снять с краев большого зеркала равномерный слой стекла под нужным углом, требуются огромные камни, напоминающие мельничные жернова. Камень медленно вращается и, мастер, под струями воды, постепенно подтачивает края зеркального листа. Работа требует долгой практики и умения чувствовать тончайшие нюансы в структуре хрупкого материала. Решат и Надир свое дело знали. Поэтому, единственные конкуренты Ахмедовых, Тузоевы, что открылись почти в одно время с ними, соревнование с потомственными мастерами не выдержали. Им пришлось от зеркального дела отказаться и стеклить окна. Других конкурентов у Тимура в городе не осталось, и клиент пер валом.
Сам хозяин руками не работал. Он принимал заказы, обеспечивал братьев сырьем и руководил всем предприятием.
– Трофим, сиди в машине и не расслабляйся. – Распорядилась Мака, покидая Мерседес. Телохранителя она в дела не посвящала. Трофим понимал, что они не по гостям разъезжают, но догадываться одно, а видеть другое.
Мака с Косяком зашли в мастерскую с парадного хода. Тимур сидел за столиком и перебирал квитанции. Маку он сразу не узнал. Решил, что модная дева закажет зеркало но, заметив Жору, все понял и нахмурился.
– Чего приперлись? Я с Кащеем за этот месяц разобрался.
Мака посмотрела на кооператора своим немигающим взглядом и уселась в кресло для заказчиков:
– Гена теперь у нас американец, вместо него я. Так что, Тимур, придется полторы штуки добавить.
– С какого хрена? Мы, что, должны себе в убыток пахать?
– Не умеешь зарабатывать, отдай мастерскую мне, – нежно посоветовала Мака.
– Разбежалась?! Валите лучше оба отсюда.
– Я думала, ты парень умный, а ты дурак.
Тимур поднялся. Его огромные, украшенные татуировкой, кулаки сжались:
– Сама дура. Не будь ты бабой, выкинул бы в два счета.
Мака повернулась к Жоре:
– Не понимает слов мальчик.
Косяк вытащил пистолет и выстрелил Тимуру сначала в один башмак, затем в другой. Ахмедов страшно взвыл и повалился на кафельные плитки пола. Двое подручных Жоры моментально оказались в мастерской и, оседлав подстреленного кооператора, прижали его голову к полу.
Решат с Надиром точили на камне огромное зеркало и, услышав выстрелы, среагировали не сразу. Пока аккуратно положили стекло на сукно стола, пока ополоснули руки под струей из шланга, с черного хода ворвались остальные. Оба брата не отличались робостью, и силой их Аллах не обделил. Подвел элемент внезапности и численное превосходство бандитов. Решата оглушили прикладом «Макарова», Надир схватил обрезок стекла. Но воспользоваться им не успел. Его ударили сзади. Обоих повалили на пол и долго били ногами. Продолжая избивать, приволокли к раненому Тимуру, уложили рядом и учинили погром в мастерской. Под их ударами разлетались готовые зеркала, ящики со стеклами. Бандиты раскрыли сушильные шкафы и обрезком железной трубы уничтожили залитые серебряным составом заготовки.
Звон разбитого стекла заставил Маку поморщиться. Она встала над поверженными кооператорами и ждала тишины. Когда целых зеркал в мастерской не осталось, а все полы покрылись осколками, звон прекратился. Тимур стонал. Надир не подавал признаков жизни, и только Решат сохранял сознание. Мака нагнулась к нему, и все тем же ласковым тоном объяснила:
– Я попросила набавить всего полторы штуки, а твой брат мне нахамил. У тебя есть выбор. Или мы сейчас его прикончим, ну и вас за компанию, или гоните бабки.
Косяк для убедительности приставил к виску хозяина кооператива пистолет.
– Выручка в сейфе, ключ у него. – Решат взглядом указал на Тимура.
Мака не пошевелилась:
– Я не собираюсь лазить по вашим сейфам и считать вашу выручку. Вы должны каждый месяц отстегивать, что положено. А положено на полторы штуки больше.
– Ничего не получишь, сука. – Прохрипел Тимур.
– Кончайте их всех. – Улыбнулась Мака и направилась к двери. Наблюдать за казнью упрямых кооператоров ей было неприятно.
Наемные работники трудились на втором этаже, и бандиты их не заметили. Работяги, услышав выстрелы и звон битого стекла, заперлись в своем закутке и затихли. Потом грохнуло еще три выстрела. Один из стекольщиков вскрикнул. Напарник зажал ему рот ладонью.
– Молчи, Колька. Убьют…
Когда бандиты хлопнули парадным, испуганный работник подкрался к окну и, спрятавшись за занавеску, выглянул на улицу. От мастерской медленно отъезжал черный «мерседес» и микроавтобус.
– Кореши, я девку запомнил. Тощая такая. В «мерседес» села. Давайте позвоним в милицию. – Предложил он шепотом.
– Спятил? Знаешь поговорку: «Паны дерутся, у холопов чубы летят». Если спросят, молчим как рыбы. Понял?
Он понял. И когда милиция все же приехала, четверо крепких мужиков держались на своем – спрятались наверху, ничего не видели, ничего не слышали.
Ранним утром Голенев летел в Бирюзовск. Теперь, когда Постников победил на выборах, он мог вернуться к своим делам. Деньги, которые он пустил на строительство цементного завода, давал Бирюзовск. Летел туда Олег со смешанным чувством. С одной стороны, после путча еще не виделся со своими друзьями-афганцами, с другой, не знал, как посмотрит им в глаза. Несколько месяцев назад он привез в южный город молодую жену. Друзья приняли их союз очень душевно. Потом вместе с Олегом пережили гибель Тони, и его связи с Макой могли не понять. Врать Олег не умел, а говорить правду стеснялся.
