В сентябре разразилась война, однако поначалу семья не заметила никаких перемен («странная война», длившаяся с октября 1939 года по май 1940-го, внушила многим жителям Франции и Великобритании ложное успокоение). И все-таки Шагал принял решение перевезти все свои полотна из Парижа в Сен-Дье-сюр-Луар. В январе 1940 года он ненадолго выехал в Париж на выставку, открывшуюся в галерее «Май», где были представлены его картины, написанные за два предыдущих года. Весной ситуация переменилась. Поползли слухи о том, что тихие деревушки в долине Луары скоро превратятся в оборонительный рубеж французской армии. Шагал и Белла отправились дальше на юг в поисках нового жилья. В итоге они обосновались в Провансе, в местечке под названием Горд. По словам Вариана Фрая, человека, впоследствии оказавшего Шагалам бесценную помощь, это был «старый полузаброшенный городок на краю обширной равнины». Они приметили длинное, давно пустовавшее здание бывшей католической школы для девочек. Высокие потолки, большие окна и просторные комнаты как нельзя лучше подходили для мастерской, и Шагал приобрел дом в собственность.
В Горде Шагал и Белла прожили без малого год в относительном благополучии. Меж тем обстановка на фронтах оставалась тревожной. Под натиском немцев капитулировали Бельгия, Голландия и Франция. Немцы вошли в Париж, вокруг европейских евреев все теснее смыкалось смертельное кольцо. Шагал тем временем рисовал своих циркачей. В этот же период он создал серию очень красивых сельских пейзажей. Как писал Рильке в девятой Дуинской элегии,
Разве же мы на Земле,
для того, чтоб сказать:
Дом
Мост
Фонтан
Кувшин
Ворота
Фруктовое дерево
Или Окно?
В лучшем случае:
Башня
Колонна?..
Но говоря
эти слова,
ты понимаешь —
и с той интенсивностью,
коей и вещи-то сами не знали,
что выразить могут…
[44]
Эта интенсивность присутствует в гроздьях винограда, персиках, корзинах фруктов, вазах с цветами, фазанах и кроликах, лежащих на кухонном столе. По силе воздействия эти натюрморты не уступают созданной в том же году картине «Художник и Христос», а может, даже превосходят ее. На этом полотне изможденный Шагал, с палитрой в руке, сидит перед огромным холстом, на котором изображен распятый Христос. Там же в Горде Шагал пишет стихотворение:
Nuit et jour je porte une croix
On me pousse, on me traine par la main
Déjà, la nuit autour de moi
Toi t’éloignes, mon Dieux. Pourquoi?
День и ночь несу свой крест
Меня толкают, тянут за руку
Вот уже меня обступила ночь
Зачем Ты оставил меня, Господь?
Историки искусств потратили много времени на то, чтобы выяснить, почему Шагал так упорно отказывался покидать Горд. Однако из исследования Бенджамина Харшава становится ясно, что Шагал двойственно относился к отъезду из Франции, хотя втайне от своих домочадцев искал помощи из-за границы еще 1 сентября 1940 года. Безусловно, как новоиспеченный французский гражданин, художник, добившийся международного признания, и просто человек, которого обстоятельства много раз вынуждали кочевать с места на место, он страшился бегства и даже ответил отказом на первое письмо Вариана Фрая, который уговаривал живописца перебраться в Америку. Однако разум возобладал. Когда в октябре 1940 года правительство Виши приняло антиеврейские законы, он понял, что это означает.
В июне 1940 года в США начал действовать Чрезвычайный комитет по спасению, созданный неравнодушными частными лицами. Главной задачей этой организации был вывоз беженцев с территории Франции. Причем срочно, пока до людей, внесенных в списки — среди них были и политические противники нового режима, и представители творческой элиты, — не добрались гестапо или французские коллаборационисты. Агентом этого общества во Франции был Вариан Фрай, которому пришлось выступить в роли Алого Первоцвета
[45]
.
На первый взгляд Фрай мало походил на героя. Консерватор до мозга костей, он был типичным гарвардцем — любил наблюдать за птицами и дегустировать вина. Но помимо этого Фрай издавал престижный журнал «The Living Age» («Живой век»), где публиковались материалы из иностранной прессы, а также сотрудничал с американской Ассоциацией международной политики. В 1935 году, в двадцать с чем-то лет, он совершил поездку в Германию и стал свидетелем погромов, учиненных гитлеровскими головорезами на улицах Берлина.
Фрай прибыл в Марсель в августе 1940 года. Здесь он основал Американский центр помощи, который под видом финансовой поддержки людям, оказавшимся без средств, занимался тайной переправкой их за границу. Фрай бросил вызов не только французской полиции и службам безопасности Виши (в оккупированной Франции под давлением нацистского начальства они производили аресты), но и неуклюжему, забюрократизированному и часто равнодушному, если не откровенно враждебному, Госдепартаменту США.
После капитуляции Франции Американской федерации труда (АФТ) удалось убедить Госдепартамент выдать срочные визы ряду видных европейских лидеров рабочего движения, в том числе младшему брату Модильяни Джузеппе — руководителю Итальянской социалистической партии. Однако беженцам для выезда за пределы Франции по-прежнему требовались транзитные визы. Представитель АФТ Фрэнк Бон трудился в Марселе и добывал визы всеми средствами, включая подлог, но вскоре вынужден был бежать. На его место и заступил Фрай. Он составил свой собственный список выдающихся писателей, художников, музыкантов и ученых, которым, по его мнению, угрожал гитлеровский режим.
Предполагалось, что миссия Фрая ограничится мировыми знаменитостями — писателями вроде Лиона Фейхтвангера и Франца Верфеля или сына Томаса Манна Голо. Тем не менее агент находил способы обойти это ограничение и включить в список, который он ежедневно телеграфировал в Нью-Йорк, людей не столь известных, а подчас и рядовых граждан. Несмотря на то что вокруг Центра помощи сжималась петля, Фрай вместе с небольшой группой единомышленников, презрев риск, добывал фальшивые паспорта и другие документы, занимался отмыванием денег, раздавал взятки и нелегально покупал и арендовал небольшие рыболовецкие суда. Он даже лично переводил по горным тропам в Испанию группы беженцев. Прежде чем власти перекрыли ему кислород и выслали из страны в сентябре 1941 года, ему удалось тайно вывезти из Франции более 1500 человек.
Вот уже несколько месяцев Фрай хлопотал об американской визе для Шагала и его семьи, и наконец в марте 1941-го он вместе с американским консулом Гарри Бингемом прибыл в Горд — появление роскошного автомобиля в глухой деревушке произвело сенсацию. В Америке деньги на переезд Шагала пожертвовали такие еврейские знаменитости, как предпринимательница Элена Рубинштейн и актер Эдвард Г. Робинсон. Последний, впрочем, отказался выделить средства для Иды и ее мужа Мишеля.
